Книга: Амстердам. Путеводитель

Экскурс в историю

Экскурс в историю

Взгляд назад в историю этого района поможет нам лучше понять и упорядочить все здесь увиденное.

Городской квартал, омываемый каналами Брауэрс– (Brouwers-), Сингел-(Singel-), Лейдсе– (Leidse-) и Принсенграхт (Prinsengracht), заселялся с начала «золотого» XVII века нижними слоями общества, среди которых были дубильщики, красильщики, плотники, религиозные и политические беженцы из всех частей Европы. Тогда он назывался еще «Хет Ньиве Верк» (Het Nieuwe Werck, Новый Завод).

Позже район города по ту сторону от аристократического пояса каналов, получивший в начале XVIII века название «Йордан», превратился в один из первых портовых и фабричных кварталов Амстердама, где в 1900-х годах жили в нищете и скученности уже более 80 000 человек (сегодня около 20 000). Социальная нужда усиливала рабочую солидарность, неоднократно воспетый коллективизм (gezelligheid), а также легендарный дух сопротивления жителей городским властям, которые с 1920-х гг предпринимали усиленные меры для улучшения чахнущей инфраструктуры Йордана.

Но осушение переполненных сточными водами каналов, расширение улиц и подключение домов к канализации не могли предотвратить того, что жилой фонд в последующие десятилетия все больше и больше приходил в упадок – пока деятели амстердамских альтернативных и художественных течений с 1960-х гг. не начали заботиться о спасении района своим нетрадиционно-творческим способом. Однако как только они стали ремонтировать дома, открывать магазины и кафе и квартал начал снова постепенно приобретать обжитой вид. было решено его снести и застроить современными жилыми многоэтажками.

Лавка старьевщика в Йордане.

Это решение столкнулось с волной протеста не только в Йордане, но и во всем Амстердаме и даже за пределами города. Поэтому в 1972 году от плана радикального «оздоровления» отказались, но между делом невероятно увеличилась стоимость жилья в этой исторической части города. Это привело к изменению структуры населения, так как теперь наиболее обеспеченные люди покупали ветхие дома и проводили дорогостоящий ремонт, в то время как все большее число исконных жителей вынуждено было переселяться в более дешевые новостройки окраин и пригородов.

Однако старые традиции не совсем исчезли из будничной жизни Йордана. Они самым очаровательным образом смешиваются с остатками бытовой культуры бывшей альтернативной молодежи и современным урбанистическим образом жизни карьеристов-яппи. Вот почему в Йордане еще можно найти пестрящие хламом лавки старьевщиков и вызывающе яркие бутики рядом с элегантными дизайнерскими магазинами. Контрастируя с барами и ресторанами, отделанными в лучших традициях минимализма, здесь же встречаются кафе и трактиры, похожие на домашнее жилье, как например, кафе Nol на улице Вестерстрат (Westerstraat). Здесь, подвыпив, еще горланят хором сентиментальные песенки смартлапен (Smartlappen) или же амстердамские песни о жизни (Amsterdamse Levenslied), своеобразный голландский вариант блюза или фадо, тоже возникших когда-то среди полной нищеты. Самым знаменитым исполнителям – Йонни Йордану (Johnny Jordaan), Карелу Фербругге (Carel Verbrugge, псевдоним Вилли Альберти) и некоей тете Леен – жители Йордана поставили памятник на площади Йонни Йорданплейн, на углу каналов Эландсграхт (Elandsgracht) и Принсенграхт.

Оглавление книги