Книга: Из истории московских улиц

Старая и Новая площади

Старая и Новая площади

С Лубянской площади открывается прекрасный вид на идущий к югу широкий Китайгородский проезд. Однако только левая, восточная, его сторона носит такое название. Правая же, западная, от Лубянской площади до улицы Ильинки называется Новой площадью, а дальше до улицы Варварки — Старой площадью.

Такое необычайное название Китайгородского проезда объясняется тем, что до 1934 года посреди него проходила древняя стена Китай-города, отделявшая проезд от Новой и Старой площадей. Фактически уже тогда это были не площади, а улицы шириной около 17–21 метров. После того как в 1934 году в связи с работами по строительству метрополитена была снесена стена Китай-города от Лубянской площади до Варварки, проезд и эти «площади» составили одну широкую улицу, но остались при старых своих названиях.

В XIV–XV веках на месте Старой и Новой площадей шумел густой лес, предохранявший Кремль и посад от нападения врагов с востока. Память об этом лесе до последнего времени сохранялась в названии церкви, в здании которой сейчас находится Музей истории и реконструкции Москвы: «Иоанн Богослов, что под Вязом». Церковь впервые упоминается в 1493 году.

В конце XIV века посад еще не охватывал этой местности: проводившийся для его охраны ров проходил с востока по нынешним Большому Черкасскому и Никольскому переулкам. Но при постройке в 1534–1538 годах крепостной стены Китай-города территория современных Старой и Новой площадей вошла в состав Китай-города. В стене, в конце шедших к ней перпендикулярно улиц Китай-города, были устроены на востоке башни-ворота: Никольские, Ильинские и Варварские (названия XVII века); за стеной шел ров, через который от ворот были перекинуты деревянные мосты.

В 1611 году Китай-город захватили овладевшие Москвой интервенты; отсюда они обстреливали «острожек» (баррикаду) на современной улице Большой Лубянке, угол Фуркасовского переулка, где был тяжело ранен князь Д. М. Пожарский. В 1612 году стены и башни Китай-города были местом упорных боев отрядов князя Д. М. Пожарского с интервентами, закончившихся отступлением последних в Кремль, где они вскоре сложили оружие. При этом пожар истребил значительную часть Китай-города.

Население улиц Китай-города в XVII веке было довольно культурным. Об этом свидетельствует дошедшая до нас от 1667 года челобитная к царю Алексею Михайловичу прихожан церкви Иоанна Богослова о разрешении устроить им при церкви школу по образцу украинских братских училищ для обучения «грамматической хитрости, языкам словенскому, греческому и латинскому и прочим свободным учениям». Правительство разрешило открыть «гимназион, да трудолюбивые скудеи (студенты) радуются о свободе взыскания и свободных учений мудрости». Однако дальнейшая судьба этого начинания, на пятнадцать лет опередившего учреждение в Москве Славяно-греко-латинской академии, неизвестна.

В 1707–1708 годах, когда Петр I окружил Кремль и Китай-город земляным валом, напротив воротных башен были сооружены высокие и далеко выдвинутые вперед земляные бастионы, и проезд через башни-ворота был закрыт. Вал и бастионы простояли более ста лет — их снесли только в 1819–1823 годах. За это время жизнь заставила сделать в стене Китай-города несколько «проломных» ворот. Первые из них, Новоникольские, были сделаны до 1739 года напротив Мясницкой улицы, в это время, вероятно, и повернувшей на современную Лубянскую площадь от начала Большого Златоустинского переулка. К воротам в это время прошел и Малый Черкасский переулок. Немного позднее были сделаны проломные ворота с северной стороны Ильинских и Варварских ворот, а в 1820 году, когда уже сносили земляные бастионы и вал, — напротив современной Никольской улицы. Наконец, последними были сделаны ворота на Новой площади, южнее Новоникольских. Таким образом, Новая и Старая площади были соединены с Китайгородским проездом пятью проломными воротами и открытым проездом через Ильинскую башню-ворота. Проезды через Никольскую и Варварскую башни были заложены. В последней находилась часовня, а над Проломными воротами рядом висела икона Боголюбской Богоматери. Во время чумы в 1771 году чудотворную икону спустили с ворот, перед ней днем и ночью стали петь молебны, народ прикладывался к иконе в надежде избавиться или защититься от болезни. Опасаясь распространения чумы, московский архиепископ Амвросий велел прекратить молебны и икону снова поднять на ее место над воротами. Однако потерявшая самообладание толпа не позволила этого сделать и бросилась в Кремль, в Чудов монастырь, где жил архиепископ, чтобы убить его. Тот удалился в Донской монастырь, но толпа нашла его и здесь, выволокла за ворота монастыря и убила. Начался бунт, получивший название «чумного», который был прекращен только действиями генерала П. Д. Еропкина, разогнавшего толпу картечью.

В 1783 году в Китай-город, на современные Старую и Новую площади, был переведен из Ветошных рядов, стоявших на теперешней Манежной площади, перед гостиницей «Москва», Толкучий рынок, для которого в печурах (под арками) Китайской стены и между ними были построены от Никольских до Варварских ворот 204 деревянные лавочки. В 1786 году к ним прибавились еще 74 каменные. Образовалась торговая площадь, которую в отличие от Старой (Красной) площади стали называть на всем протяжении Новой площадью; не потому, что здесь действительно была площадь, а не улица, а потому, что тогда всякое место торговли со множеством лавок называли торговой площадью.

В 1805 году московский военный губернатор А. А. Беклешов предлагал Александру I китайгородскую стену от Никольских до Варварских ворот ввиду ее ветхости сломать и устроить Александровский проспект вместо «тогда бывшей здесь улицы, тесной и излучистой». Но Александр I велел починить стену Китай-города… В пожар 1812 года все деревянные лавочки у стены погорели, после на их месте появились каменные. Особенно оживленная торговля на площади происходила между Никольской улицей и Малым Черкасским переулком, ввиду чего площадь в этом месте была расширена с 8 до 25 сажен.

В 1820—1860-х годах Новой площадью продолжала называться современная Новая площадь, а часть прежней Новой, между Ильинкой и Варваркой, называлась Старой площадью. Но в 1870—1880-х годах их называли наоборот: Новую площадь — Старой, а Старую — Новой. Так, например, называет их И. А. Белоусов в своей книге «Ушедшая Москва» (М., 1927). Он пишет: «На Старой площади был развал — толкучка, сюда каждый день с раннего утра сходились старьевщики, которые ходили по дворам, выкрикивая: „Старого старья продавать“. Этим делом занимались… татары, скупленные вещи они выносили на толкучку, продавали с рук или в старьевые лавочки, приютившиеся в нишах китайгородской стены. У татар-старьевщиков можно было встретить самые разнообразные вещи: старомодный пуховой цилиндр, фрак или вицмундир, вышедшую из моды дамскую шляпу с перьями, изъеденное молью меховое пальто, распаявшийся самовар и другие самые разнообразные вещи. Тут же на площади находилась „обжорка“ — съестные лавочки, кормившие ломовых извозчиков и весь толкучий люд по самой дешевой цене… Бабы-торговки сидели на крышках больших глиняных горшков, „корчаг“, закутанных тряпками, и продавали из них щи и горячие рубцы. У стены приютились „холодные сапожники“, подкидывающие подметки и набивающие каблуки большими гвоздями, которые назывались „генералами“; заказчики стояли босые тут же около сапожника, дожидаясь исполнения заказа. Сновали блинщики, пирожники, продавая свой товар „с пылу, с жару“. Торговцы старыми ломаными медными и железными вещами раскладывали свой товар прямо на мостовой. И вся площадь кишела, как муравейник… На Новой площади толкучки не было, там торговали большей частью меховыми товарами, остатками ситца, браком суконных товаров в таких же лавочках, прижатых к китайгородской стене, вплоть до самых Варварских ворот».

В. А. Гиляровский в очерке «Под Китайской стеной» подобно Белоусову называет современную Новую площадь — Старой, а Старую — Новой: «Толкучка занимала всю Старую площадь, между Ильинкой и Никольской, и часть Новой — между Ильинкой и Варваркой. По одну сторону — китайгородская стена, по другую — ряд высоких домов, занятых торговыми помещениями. В верхних этажах — конторы и склады, в нижних — лавки с готовым платьем и обувью… Все здесь товар дешевый, так называемый „русский“: шубы, поддевки, шаровары или пальто и пиджачные и сюртучные пары, сшитые мешковато, для простого народа… На углу Новой площади и Варварских ворот была лавочка старопечатных книг рогожского старообрядца С. Т. Большакова, рядом — еще две такие же старокнижные лавки».

Однако не только здесь, но и на современной Новой площади букинисты торговали старыми книгами и «народными изданиями»: календарями, сказками, лубочными картинками и пр.

«Книжники со Спасского Крестца (моста. — П. С.) обосновались в узком Никольском тупике. Шириной он был в несколько шагов и упирался в древнюю, замшелую, поросшую лебедой Китайскую стену (и стена и тупик ликвидированы в 1934 году. — П. С.). В полуподвальных этажах тупика и разместились лавочки букинистов. Лавочки были так переполнены книгами, что подчас самому владельцу негде было повернуться. И кого только не повидал этот тупик древней столицы, кто только не рылся в его книгах! И историк Москвы Забелин, и Чехов, заходили Горький, Короленко и все московские профессора, студенты и книголюбы… Тут же рядом, у Никольских ворот, находился и знаменитый „Книжный развал“. Тянулся он вдоль Китайской стены до самых Ильинских ворот. Все, что только выходило из-под печатного станка, все можно было достать на „развале“…» (А. Вьюрков. Рассказы о старой Москве. «Московский рабочий», 1948. С. 86–87).

В 1899 году толкучий рынок был выведен с Новой и Старой площадей в Садовники, за построенный в 1883 году Большой Устьинский мост. На Новой и Старой площадях торговые заведения и существовавшие в домах лавки позакрывались, а остались в них только конторы и склады.

В начале XX века богатейшие купцы-фабриканты построили на Старой и отчасти на Новой площадях большие и красивые здания, которые после революции заняли партийные организации и советские учреждения. В здании церкви Иоанна Богослова, построенном в 1825 году, разместился Музей истории и реконструкции Москвы.

Оглавление книги