Книга: Япония и японцы. О чем молчат путеводители

Маленькие японцы

Маленькие японцы

Я подрабатывала в англоязычном детском саду в Токио. В группе во время завтрака итальянский мальчик по имени Алессандро ударил другого мальчика, Томаса из Новой Каледонии. Томас расплакался и, причитая, стал рассказывать о случившемся воспитательнице. Напротив мальчишек за столом сидела японская девочка Такаи. Такаи казалась мне тихой такой и спокойной, типично японской девочкой. В момент ссоры лицо Такаи неожиданно окаменело, а из-под маски ледяного спокойствия и мягкости проступили дикая ненависть и какая-то неестественная ни для ребенка, ни для девочки упертость в сочетании с неимоверной жесткостью. Было видно, что эта четырехлетняя девочка готова стереть в порошок кого угодно. «Если ты сейчас же не извинишься, я не возьму тебя играть в свою команду и буду играть только с Томасом и другими», — заявила Такаи.

То, на что было наплевать итальянскому Алессандро, наверное, не показалось бы таковым безобидному японскому мальчику или девочке. Угроза исключить провинившегося из группы своих — обычное дело для японцев. И маленькая Такаи уже отлично это понимала.

Через пару минут Томас с Алессандро уже сидели рядом и вместе раскрашивали картинки. Но лицо Такаи не выходило у меня из головы. В ее чертах, таких мягких, нежных и женских, если можно так сказать о четырехлетней девочке, вдруг неожиданно проявились жесткость и остервенение! И хотя Такаи было всего четыре года, на самом деле это история о японской женщине. Может, вы думаете, что это совершенно не связанные между собой вещи? Мне кажется, это звенья одной цепи.

Это к вопросу о том, что японские женщины мягко стелют… В обычной ситуации так оно и есть, но как только ситуация меняется и дело доходит до нарушения справедливости, пусть даже мнимого, японская женщина с ее ненавистью и мстительностью становится страшна в своей ярости.

Однажды группа детей детского сада куда-то собралась. Дети с воспитательницами стояли у светофора на перекрестке и ждали зеленого света. Я стояла на противоположной стороне и смотрела на детей. Одеты они все были одинаково, а в ручках сжимали маленькие флажки. Тут прямо около меня возникла молодая японская мамаша с таким же ребенком. Они явно опоздали, вид у них был слегка виноватый… Увидев группу, мамаша и ребенок замахали руками.

На противоположной стороне улицы дружно взметнулись вверх два десятка ручонок с флажками. Они махали опоздавшему в знак приветствия. В этих флажках, таких одинаковых и дружно взлетающих, была заключена огромная сила. Огромная объединяющая сила маленьких флажков. Сила, которая сегодня приветствует, а завтра, если ты ненароком не сможешь вписаться в группу, раздавит тебя, не оставив ни одного шанса на прощение. Мне стало не по себе. Это были японские дети.

В японском учебнике для первоклассников есть разные сказки, в том числе русская народная «Репка». Я всегда думала, что это сказка о том, что для того, чтобы сделать какое-либо тяжелое или сложное дело, надо приложить все усилия. Иногда не хватает какой-то малости для того, чтобы достигнуть результата, но надо не сдаваться, а повторить попытку и, набирая очки от попытки к попытке, в конце концов вытянуть репку.

Поскольку я считаю себя русским человеком, то подозреваю, что и другие русские примерно в таком русле трактовали, пусть где-то глубоко на уровне архетипов, смысл нашей «Репки».

Но японцы поместили «Репку» в свой учебник, видимо, из других соображений. Ведь на самом деле «Репка» — это великая японская сказка о том, как, дружно взявшись за руки, все вместе, старые и новые поколения, падая от изнеможения, но действуя системно и всем обществом, по четко прописанной и повторенной в сказке несколько раз инструкции: мышка за кошку, кошка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, а бабка за дедку, — короче, сделав все как надо, японцы наконец вытянули репку. Самое смешное: в их учебнике сказка называется не «Репка», а «Большая репка»!

Общинность всегда была важна для русских, и, возможно, сказка об этом тоже. Но я думаю, что для японцев она только об этом.

Оглавление книги