Книга: Прогулки по Кёнигсбергу

«Мои часы также будут заведены»

«Мои часы также будут заведены»

Воспитание не позволяло ему опускаться до уровня собеседников. Воспитание много чего ему не позволяло, — к примеру, вступить в плотские утехи с женщиной без брака. А возможность такая имелась. В 1762 году 23-летняя Мария Шарлотта Якоби писала 38-летнему философу:

«Дорогой друг! ‹…› Я надеялась увидеть Вас вчера в моём саду, но мы с подругой обыскали все аллеи и не нашли нашего друга под этим небосводом. Мне пришлось заняться рукоделием — лентой для шпаги, предназначенной для Вас. Претендую на Ваше общество завтра в послеобеденное время. ‹…› Мы ждём Вас, мои часы также будут заведены. Простите за это напоминание…»

Мария Шарлотта Якоби была чужда условностей. Выйдя замуж за солидного банкира в тринадцать лет и имея за плечами десять лет неудачного брака, она, как говорили тогда, «забросила свой чепец за мельницу».

Виц на Кафедральный собор

Письмо, составленное во французском вкусе, — прямое тому свидетельство. Интерпретаторы долго ломали головы над тем, что могла бы означать эта странная фраза относительно «заведённых часов». Одни предполагали, что это вольная цитата из популярного в то время романа Лоренса Стерна «Тристам Шенди» (папенька Тристама имел обыкновение заводить часы с маятником всякий раз, когда собирался исполнить свой супружеский долг).

Другие толкователи (в том числе и упомянутый выше знаток личной жизни Канта Ж.-Б. Ботюль) уверены, что фраза касается… чулок философа. В конце XVIII столетия, до того как длинные штаны начали вытеснять панталоны, все более-менее состоятельные мужчины носили чулки, а чтобы таковые не сползали, употребляли специальные подвязки. Но Кант, придававший своему здоровью особое значение, с одной стороны, не мог обходиться без подвязок, с другой — не мог допустить, чтобы они перетягивали артерию.

Тогда философ изобрёл хитроумную конструкцию, с помощью которой кровь могла свободно циркулировать по телу: лента, охватывающая его чулки, пропускалась через два корпуса от карманных часов (они были укреплены на каждом бедре и снабжены пружинками). Кант мог регулировать напряжение лент так, чтобы они не давили на артерию.

Выражение «также завести часы» могло означать «подтянуть чулки повыше», то есть разодеться в пух и прах. А могло и намекать на некие физиологические подробности, связанные с притоком крови в известную часть тела.

Так или иначе, сексуальная подоплёка письма г-жи Якоби очевидна: мадам, как минимум, должна была иметь сведения о том, что находится у философа под одеждой…

Кстати, подарить мужчине собственноручно вышитую перевязь для шпаги было по тем временам весьма интимным и ко многому обязывающим жестом.

…Через шесть лет Якоби снова пишет Канту, приглашая его приехать к ней в Берлин. Но он никуда не едет.

Оглавление книги