Книга: Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина

МОГИЛЬНИК НА ПОЛЕ СЛОБОДСКИХ ЗАЛИВНЫХ ЛУГОВ (о расстреле местных евреев)

Сегодня мы живем в такое время, когда прошлое, даже не столь отдаленное, представляется мифом, почти сказочным сюжетом. Между тем, за каждым событием прошлого стоят реальные люди. И у каждого из тех людей была реальная жизнь и реальная смерть.

Вообще, история — это наука не столько о чем-то отвлеченном и легендарном, как это часто представляют, сколько о конкретных людях и конкретных испытаниях, выпавших на долю этих людей. Поэтому и пишущим о прошлом во все времена и при любых обстоятельствах следует отдавать дань своего первейшего уважения именно им — тем, кто когда-то был жив.

В газете «Чырвоны прамень» 2 февраля 1993 г. были опубликованы отрывки из воспоминаний местной жительницы Марии Красни к о событиях, происшедших в этом городе в феврале 1942 г. Воспроизведу эту статью вкратце, в виде изложения.

Немцы сразу выделили среди прочих все еврейские дома, прибили на них шестиконечные звезды. Взрослые евреи вынуждены были носить на рукавах желтые повязки, а на спине одежды желтые круги. Им запретили навещать один одного, поддерживать связи с соседями белорусами. Нельзя было выходить и за пределы города. Сразу острой сделалась для них проблема питания, так как магазины в Чашниках не работали. Немцы заставляли евреев выполнять самую унизительную работу: убирать траву возле тротуаров, ровнять каналы вдоль дорог… Возымели место и откровенные издевательства: то запрягали в двуколку какого-нибудь пожилого и заставляли возить в бочке воду из реки, то начинали избивать ни за что, ни про что…

В феврале 1942 г. из Бочейкова в город прибыл отряд карателей. Шапки нелюдей украшала эмблема в виде черепа и костей. Одеты они были в длинные белые кожухи, а на ременных бляхах надпись по-немецки: «С нами Бог». Эти страшные пришельцы сразу объявили: всем евреям собраться в Доме культуры (в бывшем Николаевском соборе). Люди в назначенное время не явились.

И тогда в полдень немцы и полицаи стали силой сгонять их. Народ заголосил. Некоторые пытались бежать, но их тут же убивали… Несколько тех жертв долго потом лежало на льду реки, пока весенний паводок не снес тела.

Ночь согнанные провели в холодном Доме культуры. Это было как раз накануне воскресенья.

Рано утром первая партия людей проследовала через город в свой последний путь. Впереди всех шла пожилая женщина. Это была детский врач Либерман. Ветер развевал ее седые волосы…

Сделали попытку задержаться возле синагоги. Но немцы не позволили. Плакали дети. Взрослые же двигались молча, опустив голову.

Потом толпа исчезла за рекой. А еще через некоторое время послышались выстрелы — началась расправа…

Свидетели рассказали, что каратели, остановив толпу, начали с помощью взрывчатки углублять заснеженный карьер. А потом специально мобилизованная группа городских лопатами поправила эту яму.

Людей попросили снять верхнюю одежду, спуститься в яму и лечь на землю. Так, лежа, их и расстреливали. Кто не хотел подчиниться, того расстреливали наверху, а потом сбрасывали…

В тот воскресный день через Чашники проследовали три большие группы. В Преображенской церкви звонили. Был праздник — громницы.

В последней группе шел староста Чарейский. Как бы подводил итог этому ужасному злодеянию.

В карьере на поле Слободских заливных лугов около реки Уллянки в тот день были расстреляны не только евреи. Рядом, в другую, заранее подготовленную яму сбросили замученных белорусов, русских, поляков. И если бы каждого из тех расстрелянных похоронили отдельно, то не хватило бы всего того Слободского поля.

Оглавление книги