Книга: Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель

Последняя квартира Бориса Довлатова Каменноостровский пр., 50

Последняя квартира Бориса Довлатова

Каменноостровский пр., 50

Борис Довлатов, сын Мары Довлатовой, наряду с Валерием Грубиным был ближайшим другом Сергея Довлатова. С раннего детства они росли рядом, Борис был старше на три года. «Это был показательный советский мальчик. Пионер, отличник, футболист и собиратель металлического лома. Я был младше, но хуже, и его неизменно ставили мне в пример».

Однако с детства Бориса Довлатова отличали неожиданные и иногда абсурдные поступки – так, он помочился из окна 206-й школы на директора, за что, естественно, был с позором изгнан. Как пишет Довлатов-младший, «Он был неосознанным, стихийным экзистенциалистом».


Кировский (Каменноостровский) пр., 50. 1960-е

Со временем разница в возрасте между братьями сгладилась. Борис стал необыкновенно привлекательным мужчиной, сердцеедом, смельчаком и авантюристом. Закончив с отличием театроведческое отделение Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии, начал работать на «Ленфильме». Писал рассказы, участвовал в семинарах молодых авторов при ленинградском Союзе писателей.

Его блестящая карьера в первый раз была прервана арестом, когда обнаружилось, что в составе шайки, состоящей в основном из ленинградской золотой молодежи, он совершил двенадцать ограблений. По фальшивым удостоверениям таможенных сотрудников они осматривали автобусы «Интуриста» и воровали оттуда вещи: чемоданы, радиоприемники, магнитофоны, зонтики, плащи, шляпы и даже запасное колесо.

Довлатов загремел в тюрьму, освободился условно-досрочно, снова был принят на «Ленфильм», где его все обожали. «Его полюбили режиссеры, операторы и сам директор «Ленфильма» Звонарев. Более того, его полюбили уборщицы… Ему обещали в недалеком будущем самостоятельную картину. Шестнадцать старых коммунистов «Ленфильма» готовы были дать ему рекомендацию в партию».

Борис Довлатов был вторым режиссером на фильмах «Белое солнце пустыни» и «На войне как на войне», зарабатывал хорошие по советским масштабам деньги. Все изменилось после того, как на съемках фильма «Даурия» в Читинской области он в пьяном виде сбил пешехода насмерть, снова попал в колонию. Из тюрьмы Борис вышел глубоко больным человеком, стал много пить, у него началась волчанка, от которой пострадало лицо и стали хрупкими кости, часто лежал в больницах и много времени проводил дома, в квартире на первом этаже, выходившей окнами на внутренний двор. Этот двор был захламлен разнообразными отбросами из продовольственного магазина, дальше вдоль Карповки простирался пустырь с пивными ларьками (сейчас на его месте долгострой гостиницы «Северная корона»). В квартире на Каменноостровском (в советские годы – Кировском) проспекте у Довлатова часто собирались большие компании, хотя хозяин был известен непредсказуемостью и крутым нравом: мог нокаутировать зарвавшегося гостя даже из положения лежа.

Сергей уговаривал его с женой Аленой и дочкой Юлией эмигрировать, но Борис не решился. В «Наших» Довлатов сформулировал позицию брата так: «Все это не для меня, ведь надо ходить по инстанциям, надо всех уверять, что ты еврей. Мне неудобно. Вот если бы с похмелья раз – и ты на Капитолийском холме».

Довлатов был убежден, что, будучи поставлен в жесткие капиталистические условия, Борис бы не пропал и вполне мог преуспеть в Америке. Сергей Донатович как мог поддерживал оставшихся в Ленинграде и Таллинне родных, посылая на родину дубленки и джинсы, которые можно было продать. В квартире на Кировском проспекте Борис узнал по телефону о внезапной кончине младшего брата, а спустя полгода не стало и его.

Оглавление книги

Оглавление статьи/книги

Генерация: 0.280. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз