Книга: Справочник. Улицы Оренбурга.

Предместья

Форштадт. В середине 50-х годов XVIII века с восточной стороны крепости, начинаясь сразу за рвом, появляется первое поселение — казачья слобода, называвшаяся по церкви Георгиевской, или Егорьевской, а также Калмыцкой, так как большинство населения ее составляли записанные в казаки крещеные калмыки. Слобода просуществовала только около двадцати лет, потому что при возникновении угрозы осады Оренбурга армией пугачевцев в 1773 году она была выжжена. Так поступали с предместьями с незапамятных времен, поскольку постройки могли быть использованы осаждающими как укрытия.

Вторично появление предместья с этой стороны города связано с сильными пожарами весной 1786 года, после которых власти решили переселить за город лишних людей и расположить постройки в крепости на большем расстоянии друг от друга. На этот раз предместье или Форштадт, как его стали называть (по отношению к Георгиевской слободе слово «форштадт» употреблялось редко и только как нарицательное), строилось уже отдельно от города, на расстоянии, потому что вокруг крепости предписывалось оставлять эспланаду (свободное пространство) шириной в 130 саженей.

Селились здесь исключительно казаки, хотя предусматривалось поселить тут и небольшое число мещан. Только этот сословный принцип да расположение к востоку от города и связывают Форштадт с первой казачьей слободой, так как ни планировкой, ни даже ориентацией они не связаны, а по территории совпадают только частично. Форштадт начинался от линии современной Выставочной улицы и Красного переулка, несколько позже граница пошла примерно по улице Красная площадь. Северная граница проходила сначала на 150 метров южнее современной Туркестанской улицы, а затем постепенно переместилась на линию в 80 метрах от нее, дальше которой она не шла вплоть до конца 1870-х годов. Только к началу XX века Форштадт дошел до Туркестанской, своего предела с северной стороны. Восточная граница его долгое время не заходила за линию улицы Степана Разина; часть кварталов, преимущественно южных, сразу дошла до нее, потому, очевидно, что места были удобнее благодаря близости к лугам, воде, лесу. Рост Форштадта продолжался, следуя той же тенденции: продвижение на восток южных кварталов. Южная граница Форштадта шла вдоль естественного рубежа — склона к пойме, не спускаясь вниз. К 1915 году все кварталы доходят до Парковской, а южные — до Хлеборобной улицы.

Форштадт подвергается и некоторой перепланировке. Сначала все кварталы планировались приблизительно одинаковыми, по величине значительно шире и длиннее, чем городские. Была только одна улица в направлении с севера на юг и четыре, перпендикулярные ей. Еще в середине XIX века эта улица, названная позже Бассейным переулком, делила предместье почти пополам. Она оставалась единственной в этом направлении, если не считать появившегося во второй четверти XIX века небольшого и узкого переулка, существующего теперь лишь номинально, — Красного. Первыми стали делить кварталы южнее улицы Карла Маркса, тогда 2-й Нижней (место этих первых улиц не совсем совпадает с нынешними или тем, что от них еще осталось) и, прежде всего, вдоль. При дальнейшем продвижении застройки на восток руководствовались уже этим принципом. Северные кварталы оставались неразделенными вплоть до опустошительных пожаров весной 1879 года, после чего перепланировка была произведена и на севере; первоначальную ширину сохранили только кварталы между улицами Чкалова и Карла Маркса. После пожара 1879 года оставили площадь одного бывшего большого квартала незастроенной. Эта территория предназначалась для строительства Никольской церкви.

Связь Форштадта с городом не оставалась неизменной. В первое время он рассматривался как городское предместье, но постепенно казачий форштадт обособился и стал станицей со своим самоуправлением. На планах города его показывали редко и обычно не приводили названий улиц. Это обстоятельство позволило с достоверностью установить только наименование, которое было дано заново после перепланировки, начатой в 1879 году в связи с упомянутым пожаром. Названия давались здесь в большинстве своем вне связи со спецификой улицы, отражая скорее обстановку того времени: Задунайская, Карская, Хивинская и т. п. Некоторые улицы названы были в честь атаманов, например, Могутовская (Могутов — атаман казачьего войска в первые десятилетия существования Оренбурга). Что касается названий улиц до перепланировки, то с достоверностью удалось установить только имена улиц Чкалова и Карла Маркса — Большая и 2-я Нижняя соответственно. Между Форштадтом, или станицей Оренбургской, как его официально называли, и городом, возникало много споров, так как, пользуясь выгодами городской жизни, станица не участвовала в расходах города. Споры дошли до того, что в 1899 году на заседании Думы было предложено отделиться от Форштадта забором.

Голубиная слободка. С западной стороны крепости в 90-е годы XVIII века появилась маленькая слободка ссыльных. Причина ее появления та же, что и у нового Форштадта. Ссыльных предусматривалось селить в небольшой части Форштадта, но это оказалось, видимо, неприемлемым для обеих сторон. Слободка находилась в районе пересечения современных улиц Чернореченской и Пионерской, длина ее в 1797 году была около 80 метров.

После Отечественной войны 1812 года с этой стороны города появилось настоящее предместье — Голубиная слободка, именуемая также Солдатской, так как значительную часть ее населения составляли преимущественно отставные солдаты. Поселили сюда также мастеровых и «других состояний» людей, были и купцы, но не было казаков. Селились между линией современной улицы Чичерина и склоном к пойме; предписываемые 130 саженей эспланады выдерживались не везде. Главной причиной этого нарушения был, очевидно, недостаток места, потому что под склоном не селились, боясь паводковых вод. В 1819 году в слободку из города переселили беднейшие слои, и она значительно выросла. Еще в конце 20-х годов XIX века Голубиная слободка почти не спускалась вниз, а ограничивалась линией по улицам Чичерина и Постникова почти до проезда Коммунаров и вдоль него до улицы Чичерина. Между склоном и улицей Казаковской было еще несколько строений в западном направлении. В 1828 году числилось «казенных 3 и обывательских 374» строения. Постепенно слободка стала распространяться вниз по обе стороны от Чернореченской улицы, которая тогда была дорогой на Черноречье. Свое название слободка получила по Голубиному озеру, которое находилось в пойме у самого склона к северу от линии современной улицы Мусы Джалиля.

Большинство улиц и переулков получали свои названия по первопоселенцам или от имен чем-то выделявшихся поселенцев. Происходило это, вероятно, стихийно. Застраивалась слобода хаотично, улицы шли так, как получалось, произвольно расширяясь и сужаясь, не говоря уже о параллельности. Прямыми были только ближние к городу улицы, то есть только верхние. К крепости слобода ближе всего подходила около Урала по линии Яицкой улицы (реку в это время в народе называли, возможно, еще Яиком, на плане выгонной земли 1849 года, например, она в одном месте именуется Уралом, а в другом — Яиком). Внизу же в середине XIX века слободка не заходила дальше Заводского переулка на севере, за Актюбинскую на западе, а в южной части не выходила за пределы улицы Черепановых, за которую распространиться было невозможно, ибо дальше находилось Банное озеро, или Банный проток. Банным озеро стало называться по торговой бане, которая появилась на берегу в 1746 году (под горой в Форштадте тоже было Банное озеро, а рядом — бани). Банный же переулок, который до сих пор носит свое исконное имя, назван, вероятно, уже по озеру, так как только по нему можно было напрямую проехать к озеру из крепости.

В 40-е годы XIX века слободу начинают называть наряду с Голубиной также Старой слободкой, так как к северу от крепости появилась еще одна. Встречается также название Солдатская слобода. Здесь часто бывали пожары, особенно сильный произошел в 1864 году. После него была образована особая комиссия, которая произвела некоторую перепланировку; при этом приходилось считаться с нежеланием части погорельцев переселяться с насиженных в другие места. Для уменьшения пожароопасности наметили прорезать несколько переулков, но проложить удалось не все. Чтобы уменьшить скученность, образовавшуюся за счет деления дворовых мест и хаотичности застройки, погорельцам выделили 320 мест в Новой слободе, о которой далее пойдет речь.

Новая слободка. Прошло полвека со времени образования Форштадта и первого поселения — предшественника Голубиной слободки, прежде чем рамки города-крепости снова стали тесными. Возникла необходимость основания нового предместья, поскольку Форштадт был исключительно казачий, а Голубиная слободка бесперспективна в отношении дальнейшего роста. К этому времени отпали ограничения на тип строения в предместьях крепости, так как в мае 1831 года вышел Сенатский указ «Об оставлении в крепостях Сибирской и Оренбургской линий чистых эспланад в 130 саж. от кроны гласиса, и о дозволении возводить всякого рода строение далее сего расстояния» (гласис — насыпь, очень полого поднимающаяся в сторону крепостного рва, где и находится его крона). До этого ближе 450 сажен от крепости нельзя было ставить дома на каменном фундаменте, иметь погреба и т. п., что служило сдерживающим фактором при переселении в предместья. Таким образом, отпал один из мотивов, побуждавших к несогласию переселяться в предместья. Прирост населения к 30-м годам XIX века не был велик, потому что Оренбург так и оставался военно-чиновничьим и торговым городом почти без промышленности.

Наряду со скученностью в некоторых частях города накопилось и много обветшалых домов. Таким застал город новый военный губернатор В. А. Перовский, решивший очистить Оренбург от плохих построек. Прибыл он на место службы в июне 1833 года, и уже в 1835 году была образована комиссия, которая осмотрела все дома и 221 из них назначила на слом. Домохозяев, которые не могли построить хороший новый дом или привести в надлежащий вид старый, следовало переселять за город. Таким владельцам выделялись пособие и лес для строительства в новом предместье, средства эти возмещались, в основном, за счет продажи освободившихся дворовых мест новым владельцам. Многие выезжать отказывались, и их переселяли с помощью полиции, которая иногда прибегала даже к выламыванию оконных рам и разваливанию печей.

Принято считать, что В. А. Перовский старался привести город в приличный вид к приезду наследника престола Цесаревича Александра Николаевича летом 1837 года. Может быть это и так, хотя вызывает сомнение, что в 1835 году уже планировалась поездка 1837 года; к тому же еще весной 1837 года точно не знали, заедет Цесаревич в Оренбург или проедет через Уфу в своем путешествии по России. Постройки в новом предместье стали появляться в 1838 году.

Новое предместье, получившее название Новой слободки, спланировали с перспективой роста, начиналось оно от линии современной улицы Постникова, точно выдерживая расстояние 130 саженей от крепости. В планировке выбрана была радиально-кольцевая схема, что решающим образом сказалось на дальнейшем расширении города и на развитии его планировки. Первые кварталы были заложены между линиями современных улиц Цвиллинга (тогда здесь проходила дорога на Симбирск) и Комсомольской; северной границей в первое время была улица Караван-Сарайская, от которой число проездов стало удваиваться в радиальном направлении. К началу 1850-х годов застройка стала местами доходить до линии современной Григорьевской.

Темп строительства оставался в те годы довольно медленным, о чем свидетельствуют следующие цифры: в 1828 году в городе и предместьях было всего 1529 домов, в 1843 году их стало 1770. То есть в среднем строилось 16 домов в год. Дальше рост слободы идет интенсивнее, сказывается, очевидно, начавшееся развитие промышленности. К началу 60-х годов северная граница проходит уже по Степной улице, которая и получила свое название как граничащая со степью. Улицы с таким названием появляются и позже. Степная улица через десять лет начала постепенно застраиваться со стороны степи и удлиняться. К началу 60-х годов оформилась как улица и современная Комсомольская, поскольку восточная граница слободки стала проходить по линии улицы Орджоникидзе.

В 1864 году произошло значительное увеличение территории Новой слободки в западную сторону: погорельцам Старой или Голубиной слободки отвели места до линии Ташкентской улицы, начиная от улицы Телеграфной (современной Цвиллинга) названной так, потому что вдоль нее шел «Телеграфный путь Самарского сообщения». С запада новая часть слободки доходила до линии Паркового проспекта, тогда это место называлось Госпитальной площадью по военному госпиталю, построенному вдали от города в начале XIX века. Начинался новый район застройки от современной Рыбаковской, потому что ближе к городу до Караван-Сарайской, которая отделяла законченный в 40-х годах Караван-Сарай с парком, место уже было занято казенными постройками, одной из которых был «Степной цейхгауз». Это здание, построенное в 1856 году и облицованное глазурованным кирпичом, дошло до нас (Парковый проспект, 10); по нему и современный Саратовский переулок был назван Цейхгаузным. Из-за отсутствия улиц, связывающих эту часть Новой слободки с городом напрямую, новые кварталы сразу получили меткое название «Оторвановка», которое употреблялось даже в официальных документах. Кроме этой части, погорельцам отвели еще 6 кварталов «к магометанскому кладбищу», положивших начало застройке западной стороны современной улицы Терешковой.

В 70-е годы завершается застройка Новой слободки, границы которой с севера и востока определяются современными улицами Невельской и Терешковой, а с юго-запада — Парковым проспектом. Наименование улиц в ней происходило уже не стихийно, как это было в большинстве случаев в Голубиной слободке. Часть из них назвали именами известных людей, несколько улиц и переулков радиального направления вполне обоснованно носили названия близлежащих населенных пунктов: Каргалинская, Сакмарская, Бердинский переулок; современная улица Попова называлась Фельдшерской по фельдшерской школе, основанной по указу 1841 года. Она располагалась напротив госпиталя и оказалась потом в начале этой улицы.

Оглавление книги