Книга: Из истории Москвы

Симонов монастырь в XVIII веке.

Когда Димитрий с братом своим Владимиром возвратился в Москву, то проливал горькие слезы, смотря на разрушенную Москву. Везде лежали кучи трупов и стояли обгорелые развалины церквей и домов. Он немедленно принялся созывать из лесов разбежавшихся жителей, возобновлять город и очищать его от трупов; велел давать по рублю за восемьдесят тел людям, занимавшимся погребением их. Роздано было 300 рублей; число погребенных простиралось до 24 000, да кроме того, много народу сгорело во время пожара или потонуло в реке. Если определить число уведенных в неволю москвичей хотя в 25 000, то Москва лишилась в это нашествие до 60 тысяч своего населения. Но органическая сила Москвы была уже так велика, что и эта глубокая рана зажила скоро.

С княжением Димитрия Иоанновича связано было основание в Москве следующих монастырей: Вознесенского, Симонова, Рождественского и церкви Рождества Богородицы, что на Сенях во дворце.

Симонов монастырь был основан на месте одного из сел боярина Степана Кучка племянником преподобного Сергия Феодором. Первоначальный (Старый Симонов) монастырь имел храм Рождества Богородицы, близ Медвежьего или Досиного (впоследствии Лизин пруд) озерка; а когда боярин Симон из рода Головиных пожертвовал землю для монастыря, то он был перенесен на новое место, где построен был храм Успения. Преподобный Сергий много раз останавливался здесь и своими руками выкопал пруд. В Старом Симонове погребены павшие на Дону иноки — витязи Пересвет и Ослябя. Когда Феодор был возведен в архиепископы Ростова Великого, настоятелем монастыря сделался св. Кирилл Белозерский.

Высоко-Петровский монастырь основан в 1380 году. Возвратившись после Куликовской битвы, Димитрий Донской устроил этот монастырь при существовавшей со времен Калиты в селе Высоцком церкви Боголюбской Богоматери. Приписывают Димитрию Донскому основание и монастыря Николы Старого, отчего идущая мимо него улица и соответствующие ей ворота в Кремле были названы Никольскими. Из приходских церквей этому государю принадлежит построение церкви Всех Святых на Кулишках (болото), для поминовения воинов, убитых на Куликовом поле.

Рождественский монастырь на полугоре, под которой протекала речка Неглинная, основан в 1386 году супругой князя Андрея Серпуховского княгиней Марьей Кейстутьевной, матерью Владимира Храброго. Она была погребена здесь. Невестка ее княгиня Елена, в иночестве Евпраксия, дочь Ольгерда Литовского, завещала монастырю вотчины свои и в их числе озерное Косино.

Находящаяся внутри кремлевского дворца церковь Рождества Богородицы построена великой княгиней Евдокией в память Куликовской битвы, происходившей 8 сентября, в день этого праздника. Та же великая княгиня, принявшая иночество под именем Евфросинии, основала и Вознесенский монастырь. Возникший уже после смерти Димитрия Донского, в 1407 году, он был построен на месте княжего терема, откуда, глядя на Замоскворечье, великая княгиня глазами, полными слез, с прощальными причитаньями, провожала своего супруга и русскую рать на Дон. Вознесенский монастырь, вместо Спаса на Бору, сделался усыпальницей для великих княгинь, княжен, цариц и царевен, от времени Евдокии до XVIII столетия. Таковых гробниц здесь 35. При Димитрии умер и погребен у Спаса на Бору св. Стефан Пермский, просветитель зырян.

Правление Димитрия важно для Москвы в деле насаждения и развития различного рода отраслей техники. В это время введено было у нас огнестрельное оружие и заведен был «свой зелейный», или пороховой, завод. Примечательно, что наша столица довольствовалась своими русскими строителями, иконописцами и литейщиками. Чеканка монеты сделала еще шаг вперед. От времени Донского до нас дошел целый ряд монет серебряных (денег) и медных (пуль) с очень разнообразными штемпелями, кои свидетельствуют, что в это время только еще искали эмблемы для московского герба. Здесь мы видим двух мифологических животных, поднявших друг на друга оружие, и изображение казни (вероятно, вышеупомянутого Вельяминова) и даже разных птиц и животных. Надписи на монетах то русские, то арабские, как знак еще несвергнутого монгольского ига.

Оглавление книги