Книга: Памятники древнего Киева

Церковь Спаса на Берестове

Церковь Спаса на Берестове

Живописное село Берестово упоминается в летописях как место, где издревле располагалась резиденция киевских владык. Князья с дружиной, семьей и челядью занимали деревянный дворец с многочисленными постройками, скрытыми от зверей и любопытных глаз высоким частоколом. Княжеский двор прятался в густых берестовых лесах, отделенный от Киева Днепром и двумя заболоченными долинами. Крайне выгодное с точки зрения обороны, такое расположение создавало трудности в управлении страной. Вероятно, поэтому здесь постоянно жили только Аскольд и Владимир Святославич, которым требовалась защита от собственного народа.

Не преодолимые для киевлян преграды нисколько не мешали внешним врагам, изредка проникавшим в эти глухие места. Так, в мае 1096 года Берестово вместе с ближайшими к столице монастырями разорили половцы. «Приде Боняк, — поведал летописец о тех трагических днях, — безбожный, шелудивый, отай, хищник, к Киеву внезапу и зажгоша болонье около града…»

В те годы Древнерусским государством управлял Святополк II (1050–1113). Киевский стол сыну Изяслава уступил преемник покойного Всеволода, черниговский князь Владимир, более известный под прозвищем Мономах. Современники отмечали робость великого князя в ратных делах и неосмотрительность в дипломатии. Эти незавидные для правителя черты вызвали междоусобицы и крайне обострили отношения с половцами. Первые годы княжения Святополка II стали для Руси временем бесконечных войн, братских раздоров и природных бедствий, подобных нашествию саранчи. Соединившись с войсками тмутараканского князя Олега, степняки разграбили Чернигов, Переславль, часть Киевского княжества, сожгли город Юрьев и лесную крепость в Берестове. Боняк успел постучать в Золотые ворота, но, вопреки поверью, двери не распахнулись, и варварам пришлось удалиться за Днепр.

Начавшееся в 1113 году восстановление Берестова продолжалось более десятилетия, а закончилось заботами Владимира Мономаха, к тому времени занявшего киевский престол. На месте сгоревшей деревянной церкви появился храм Спаса — однокупольное здание из камня с выступающими ризалитами на двух фасадах. Стены берестовской церкви были сложены типичной для местного зодчества кладкой с плинфой, оставлявшей на поверхности характерные полосы. Первые строители по традиции оштукатурили стены, оставив открытыми декоративные элементы: кресты и фризы с меандровым орнаментом.


Церковь Спаса на Берестове

Придерживаясь крайней простоты в отделке, мастера старались украсить фасад оригинальными деталями. Например, в средней нише церкви Спаса помещено небольшое окно. Одно из углублений на западной стороне храма немного выше соседних. Возможно, только в декоративных целях неравномерно разбросана скульптура в виде крестов.

Победы русских в борьбе с половцами воплотились в патетическом облике здания. Высота хоров в интерьере церкви Спаса достигает 10 м, что ранее никогда не встречалось в русских храмах.

В этом сооружении явно преобладали вертикальные линии, архитектурные массы тяготели к стройности, поскольку были устремлены вверх. Необычная высота вынудила создателя устроить три притвора для обеспечения устойчивости. В настоящее время еще можно увидеть след арки притвора на западном фасаде и древние строения вблизи северного и южного входов.


Меандровый орнамент на фасаде церкви Спаса на Берестове

Неплохо сохранились фрагменты деревянных лесов и дубовых перемычек окон.

На одной из стен остались фрагменты огромной фрески, представляющей евангельскую сцену «Третье явление Христа по воскресении на Тивериадском море». Ее содержание не противоречит канонам, хотя образы заимствованы из неизвестных, видимо раннехристианских, источников: четыре апостола в лодке и один, плывущий к берегу навстречу Иисусу Христу. Судя по известным иконографическим схемам, художник изобразил Петра, Фому, Якова, Иоанна и Нафанаила из Каны. Картина наполнена светом, простором и воздухом. Голубое небо сливается с мягким синим фоном, занимая почти половину живописного поля. Легкость прозрачных красок усилена золотистыми силуэтами рыбаков, белой фигурой Христа, а также изображением воды, написанной в охристых, серых и синих тонах.

Создатель берестовской росписи построил великолепную композицию. Масштаб и расположение героев таковы, что фигуры воспринимаются в натуральную величину, хотя на самом деле они достигают 2,5 м. Воссоздавая канонические образы, художник написал жанровую сцену: позы естественны, движения непринужденны, герои показаны в правдоподобной ситуации, и только сведущие могут заподозрить в ней евангельское событие. Тем не менее бытовые подробности не заслоняют главного — явления воскресшего Христа. Несмотря на жанровый характер, роспись не лишена монументальности, которую заказчики требовали от такой живописи.


Стена с мемориальной надписью о восстановлении церкви Спаса на Берестове в 1643 году

Ученым не удалось определить имена и происхождение создателей фрески. Однако по своеобразию письма можно предположить, что в Берестове работал живописец киевской школы. Во всяком случае только в русской художественной среде могло возникнуть столь совершенное по технике и передовое по замыслу произведение.

Храм Спаса на Берестове долгое время служил фамильной усыпальницей. Первым здесь был похоронен Владимир Мономах, а в 1157 году место рядом с отцом занял киевский князь Георгий Владимирович. Во времена Золотой Орды чудом уцелевший притвор храма использовали в качестве часовни. Теперь невозможно определить, с какой целью монахи забелили чудесные фрески, но их наличие оставалось тайной до той поры, когда восстановлением культовых построек в окрестностях Киева занялся Пётр Могила. В 1640-х годах его стараниями была заново отстроена Десятинная церковь и восстановлена западная часть церкви Спаса на Берестове.


Интерьер церкви Спаса на Берестове

При восстановлении храма митрополит и его мастера отнеслись к остаткам очень бережно. Сохранившуюся западную часть храма с востока дополнила граненая апсида, с запада — большой притвор, который придал постройке вид украинской крестчатой пятикупольной церкви. Новые фрески появились благодаря совместным усилиям местных живописцев и мастеров с Афона. Покрыв штукатуркой уцелевшие части храма, художники заново расписали стены, не подозревая, что под слоем побелки скрываются древние картины. В их работе ощущался отголосок утраченного византийского искусства. Фрески вписались в новый интерьер, поскольку мастера смогли согласовать их с архитектурой здания.

Место старинного купола занял готический звездчатый свод, покрытый, как и стены, изысканной живописью в духе итальянского Ренессанса. Оригинальным решением выделяется сцена «Благовещение»: канонически застывшие фигуры, обычный столик и кувшин с цветами, выписанными с поразительным натурализмом. Второстепенная героиня из сцены «Рождество Христово» вызывает в памяти образ повивальной бабки, которую художник изобразил вполне земной женщиной в платке и платье с короткими рукавами. На других фресках представлены пастухи в шляпах и обычной пастушеской одежде.


Портрет Петра Могилы. Фрагмент фрески церкви Спаса на Берестове, 1643 год

Особого внимания заслуживает фреска на входной стене, где к ногам сидящего на троне Христа припадает Пётр Могила. Изображение митрополита можно отнести к выдающимся произведениям украинской живописи. Его портрет создал, несомненно, киевский мастер, подобный тем, о которых Алеппский писал, что они «владеют большим мастерством в изображении человеческих лиц с законченным сходством». Живописец обнаружил свой талант в моделировке лица, скупыми, но точными мазками показав широкую седую бороду, выпуклый лоб, нос с аристократической горбинкой, печальный взгляд человека, страдающего неизлечимой болезнью. Глубина характеристики, воспроизведение искренних человеческих чувств, виртуозная передача душевного состояния в портрете Петра Могилы свидетельствуют о том, что украинские живописцы уже в XVII веке владели реалистическими художественными средствами.


Дар Петра Могилы. Фрагмент фрески церкви Спаса на Берестове, 1643 год

Оглавление книги


Генерация: 0.444. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз