Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Юрий Долгорукий «Приди ко мне, брате, в Москов…»

Юрий Долгорукий

«Приди ко мне, брате, в Москов…»

Помните многотерпеливую Тверскую площадь с памятниками, отвечавшими текущему моменту? С далекого уже 1954 года концепция не менялась, и на площади тяжело восседает на жеребце Юрий Владимирович, которого освященная веками традиция считает основателем Москвы. Гюрги, по современной ему орфографии, был у Владимира Всеволодовича Мономаха шестым сыном и в силу этого обстоятельства претендовать на киевский престол никак не мог. Но очень хотел: весь свой век, пишут вслед за летописцами историки, он тянул руки к киевскому престолу, за что и получил от современников прозвище Долгорукий. А нас эта печальная коллизия его жизни может только порадовать: в ином случае у нас не было бы повода праздновать многовековые столичные юбилеи.

Младший, но не последний из сыновей Владимира Всеволодовича получил в удел Ростово-Суздальские земли – «чудское захолустье», по меткому выражению историка Ключевского. И со всей присущей ему энергией принялся их обустраивать. Резво застучали топоры, на глазах поднимались города: Юрьев-Польский, Дмитров, Переяславль-Залесский – в отличие от южнорусского Переяславля, отделенный от Киева лесами. Были, пишут, и другие города, например неизвестный нынче городок Кснятин. Был среди долгоруковских новостроек и городок, хорошо теперь нам знакомый – он назывался Москва.

Впрочем, нет, мы, пожалуй, слишком поспешны в выводах. Ни у нас, ни у историков-профессионалов нет никаких доказательств того, что Юрий Долгорукий построил Москву на пустом месте. Напротив, имеются некие смутные свидетельства, что место как раз пусто не было: на нем вольготно расположился богатый человек по прозванию Степан Иванович Кучка. Слухи немилосердны по отношению к нашему герою: князь будто бы поступил по отношению к Кучке совершенно не по-джентльменски. Влюбился, бают, он в Кучкову супругу, разорил все его села, самого утопил в пруду, который из-за этого и прозвали Поганым, и основал посреди всего этого безобразия город Москву. Эта душещипательная история представляется не очень-то достоверной самим пересказывающим, поэтому, например, Кондратьев называет Кучку «полубаснословным» – оцените красоту слова, со временем изменившего свое значение!

Долго ли, коротко ли излагать, но единственное, что мы в унисон со всеми без исключения серьезными исследователями можем утверждать с достоверностью: в 1147 году Москва уже стояла, и Юрий Владимирыч пригласил сюда друга и союзника князя Святослава с сыновьями. Обед, отмечают летописцы, «был силен», и подарки гости получили богатые, так что прием удался на славу, став той жирной точкой, от которой отсчитывает века наш любимый город.

А точку в судьбе князя Юрия ставить еще рано. Бревенчатый городок Москва ох не скоро еще станет столицей. Покамест Юрий Долгорукий ведет нещадную борьбу за отчий престол в Киеве. Не станем излагать ее в подробностях: русские князья грызлись за власть примерно как банкиры за бюджетные деньги. К тому же при их, как пишет Ключевский, привычке жениться рано, а помирать поздно, они успевали наплодить невероятное количество разновозрастных потомков, которые в свою очередь столь же споро размножались сами. Никакой литературе не под силу разобраться в многочисленных…славичах, тут надобно изобразительное искусство – рисовать лес из генеалогических деревьев. Поэтому не просите нас уточнить: у какого из Изяславов Юрий Долгорукий отбил в 1149 году Киевский престол, с которого его тот же (вроде бы) Изяслав в 1151 году скинул. В 1155 году Юрий Владимирович наконец-таки получил вожделенный киевский трон, но ненадолго: не чая избавиться от него иначе, 15 мая 1157 года на пиру у боярина Петрилы ему подсунули отраву.

А рука у незадачливого искателя великокняжеской власти оказалась не только долгой, но и легкой: городок, что он невзначай основал на высоком берегу реки Москвы у впадения в нее Неглинки и повыше устья Яузы, оказался на перекрестке самых нужных дорог. Не там, оказывается, князь искал столицу. Гора сама пришла к Магомету – стоило только подождать. Немножко – века три-четыре.

Оглавление книги