Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Жилярди Сын за отца ответил

Жилярди

Сын за отца ответил

Как известно, есть дела, которые одни народы делают лучше, чем другие. Китайцы, например, замечательные каллиграфы, швейцарцы искуснее всех делают часы и сыр, а французы – вино, евреи славятся музыкальными способностями, а итальянцы – непревзойденные архитекторы. Есть даже большие специалисты в управлении государством, это, если помните русскую историю, варяги-скандинавы, призванные маленько поправить на Русь, которая, будучи широка и обильна, к порядку никак не приучалась. У Рюрика и Рюриковичей с порядком на Руси тоже не задалось, но это тут уже не к месту. А к месту как раз мастера архитектуры – итальянцы, которые украсили великими творениями не только свою родину, но и нашу. Петербуржец с ходу назовет вам Растрелли, Росси, Кваренги. А мало-мальски сведущий москвич вспомнит, конечно, Жилярди.

Тут нам пора переходить на имена и даже отчества, поскольку Жилярди было двое: отец Джованни Батиста, а по-русски Иван почему-то Дементьевич, и сын Доменико, в России – Дементий Иванович. Если уж быть предельно точными, на самом деле их было больше – в конце XVIII века в Россию приехали еще два брата и коллеги Жилярди-отца, и их сыновья тоже пошли по архитектурной части. И уж специально для буквоедов добавим, что все Жилярди (правильнее Джилярди) прибыли в Россию с юга Швейцарии, где живут этнические итальянцы. Так что они вполне могли бы делать часы или сыр, но они, как им и подобает, возводили в Москве замечательные памятники архитектуры.

Искушенный в предмете человек различает двух знаменитых Жилярди просто: если здание построено до пожара 1812 года – это строил папа, если после – это уже сын. Отцовских творений, уцелевших в войну с Наполеоном, осталось для пальцев одной руки. Желающие полюбоваться ими должны отправиться на улицу Достоевского. В те времена, когда она называлась Новой Божедомкой, Иван Дементьевич построил там Мариинскую больницу для бедных и Александровский институт. Остальные работы Жилярди-старшего сильно пострадали от пожара Москвы, а восстанавливать свои творения после наполеоновского нашествия он не стал, поскольку решил вернуться на родину.

Поднимать Москву из руин досталось сыну Дементию. В числе прочих творений, а среди этих «прочих», например, университет на Моховой работы Матвея Казакова, он восстанавливал и творения отца, Вдовий дом и Екатерининский институт, о чем мы уже писали. Верный соратник Бове, Дементий Иванович с постоянным соавтором Афанасием Григорьевым украсил Москву зданием Опекунского совета на Солянке (ныне Отделение медицинских наук РАН), домом Гагарина на Поварской (сейчас Институт мировой литературы имени Горького), домом Луниных на Никитском бульваре (теперь музей Востока) и много чем еще. Образно говоря, новый облик послепожарной Москвы создан руками Жилярди-сына и близких ему по духу архитекторов. При этом Жилярди не обрусел, как Бове, не врос в новую родину корнями, а потрудившись много к ее красоте, в 1832 году уехал обратно в Швейцарию. А дворцы, построенные им, стоят. На долгую нам память.

Оглавление книги