Книга: Афины: история города

Проблема беженцев

Проблема беженцев

Ганс Моргентау, назначенный президентом комиссии мо поселению беженцев, утвержденной Лигой Наций в 1923 году в Греции, рассказывал о выгрузке беженцев с корабля в Фессалониках:

Беженцы просто опустошили Афины. Большая часть пыла временно размещена в больших городах — Афинах, Пирее, Фессалониках, хотя в конечном итоге как можно больше беженцев постарались разместить на севере Греции. Чтобы заселить греками Македонию, были построены новые деревни. Прибывших из Пирея в Афины селили в палатках вокруг колонн храма Зевса Олимпийского, и пакгаузах, школах, университетских зданиях, даже в театрах — по семье на каждую комнату. Беженцы сами себе строили хижины из досок и бочек на любом пятачке, который находили, на пустырях и окраинах города. Многие молодые люди были убиты, многие отправлены в «трудовые батальоны», в глубь Анатолии. Появился переизбыток женщин и недостаток мужчин.

Главной проблемой стало выживание. Далеко не все пережили первую зиму 1922/23 года. После первоначальной неразберихи, нищеты и смерти беженцы постепенно приспосабливались к новым условиям, находили собственные способы выжить перед лицом враждебности, которую местные жители питали к ним, считая чужаками. Греческий историк Георгос Маврогордатос считает, что положение беженца в условиях греческого послевоенного общества определяли три параметра: экономическое отчуждение, ухудшение социальной мобильности, утрата социального статуса и связанные с ней сегрегация и дискриминация.

Поначалу жизнь носила непредсказуемый характер. Улицы Афин обрели новый вид и звучание, когда на них появились оборванцы в азиатской одежде. Они волочили тележки, пытались продать какие-то ошметки, говорили на режущим слух афинянина диалекте греческого языка или вовсе не говорили по-гречески, потому что многие беженцы-христиане были туркоязычными. Моргентау рассказывает, что те десятки тысяч, которым повезло меньше, расположились на голых склонах холмов вокруг Афин, открытых холодным ветрам приближающейся зимы. Они ютились в палатках, соединенных между собой холщовыми мешками, или в хижинах, устроенных из пятигаллонных керосиновых бочек. Обувь делали из старых автомобильных покрышек, посуду — из консервных банок.

Греческая община Малой Азии разделилась надвое: следы одних потерялись навсегда, а другие старались объединиться со своими товарищами на земле Греции. Старый дворец на площади Конституции превратился в управление по делам беженцев и центр раздачи хлеба. Там вывешивались списки имен потерянных родственников. Лидеры сообществ беженцев договорились с греческими властями, министерством сельского хозяйства и министерством социального обеспечения о предоставлении нуждающимся палаток, домов, хозяйственных принадлежностей, а впоследствии — школ и церквей. Они стремились организовать общины из семей образованных, работящих переселенцев.

Благодаря гуманитарной помощи Лиги Наций, городские беженцы постепенно обзаводились постоянным жильем. Большинство не смогли найти или построить себе дом, и правительство строило целые районы между Пиреем и Афинами и повсюду, где только удавалось организовать строительство. Так появились кварталы Коккиния, Кесариани, Новая Иония, Новая Смирна, Виронас. Дома были рассчитаны на одну-две семьи, удобства были минимальны, но позволяли жить сносно. Слово «новый» в названии района обычно предшествует названию города или деревни, из которой бежали жители этого района. Наряду с этими большими поселениями, уже ставшими частью больших Афин, по всей Аттике от Анависсо и Фокеи на побережье возле Суния до Рафины и Элевсина разбросаны мелкие поселки, где обосновались беженцы из Каппадокии и Вифинии.

Только спустя много лет после окончания Второй мировой войны кварталы беженцев подключили к городской канализации. Сорванные с насиженных мест, брошенные, выросшие в атмосфере неприятия и враждебности, беженцы выработали свои правила выживания, культивируя и своей среде память о прежнем доме в Малой Азии, сохраняя отличия от греков, среди которых они теперь живут.

Они продолжают осознавать себя беженцами, «просфигес», жителями Малой Азии. Гордясь своим особым статусом изгнанников, они обустраивают свои дома, окапывают фундамент во избежание потопа в период осенних дождей, поддерживают чистоту на улицах, белят стены, выращивают в жестянках цветы — все как на Кикладских островах. В годы депрессии жизнь была очень тяжела, но мужчины работали на заводах Пирея, продавцами на улицах или строителями, молодые женщины — на фабриках и в швейных мастерских, в качестве прислуги.

Оглавление книги