Книга: Афины: история города

Идентичность и перемены. Иерания и Кесариани

Идентичность и перемены.

Иерания и Кесариани

В начале 1970-х годов, через 50 лет после катастрофы н Малой Азии, молодой антрополог из Оксфорда Рене Хиршон приехала в Иеранию, являвшуюся частью района Коккиния, возле Пирея. Там она жила и общалась с семьями беженцев. Она обнаружила, что сообщества сохранили свою индивидуальность и не утратили национальное самосознание. Она описывает, как выглядит землячество беженцев:

Вскоре Хиршон обнаружила, что такое положительное первоначальное впечатление от этих чистеньких, ярких жилищ и дружеской атмосферы вскоре сменяют некоторые вопросы. Натянутые между столбами простыни и дети, играющие на улицах, — признаки высокой плотности населения. Оказывается, большая часть домов разделена между несколькими семьями, и им трудно найти взаимопонимание в условиях конфликта поколений. Дороги разбиты транспортом. Резкий запах и шум насоса обнаруживают, что домашняя выгребная яма обслуживается частным ассенизатором. Однако дружелюбие и гостеприимство жителей искренни, а это признаки сплоченности и гордых людей, сумевших адаптироваться и сохранивших память, свои национальные особенности, — сумевших создать свою жизнь заново.

Сегодня различия не так заметны, экономический прогресс стирает разницу между кварталами. Из бывших кварталов беженцев наиболее привлекателен район Кесариани, расположенный в десяти минутах езды на автобусе от авеню Василиссис Софиас. Магазины здесь рассчитаны на уровень доходов среднего и рабочего класса. В районе преобладает рабочий колорит, как можно заключить из газет, вывешенных в витринах киосков, по политическим надписям и плакатам. Но среди булочных, овощных и бакалейных лавок, лавочек с безделушками и дешевых магазинов мелькают вывески банков и магазинов модной дамской одежды. С 1920-х годов осталось только несколько одноэтажных домов беженцев, затесавшихся среди пяти- и шестиэтажных многоквартирных зданий. Вокруг площади Анагенисис (Возрождения), главной площади района, оставлены самые красивые, двухэтажные дома. Большинство из них превратились в кафе или рыбные рестораны. Уходящая вдаль главная улица залита ярким солнцем, она теряется в нежной дымке и сливается с серо-голубым голым склоном горы.

Если несколько минут идти от автобусной остановки в гору, можно увидеть большое кладбище с рядами белых, ухоженных мраморных надгробий среди сосен. К некоторым из них прикреплены фотографии. Здесь нет такого скульптурного великолепия, как на Первом кладбище, но оно хранит память людей, родители и деды которых были оторваны от своих корней. Когда я был там в последний раз, на солнышке, возле входа, лежали три рыжих собаки. У дверей похоронной конторы виднелось объявление местной администрации: «Захоронение на три года. Связывайтесь с инспектором заблаговременно, до истечения этого срока». На кладбище тихо, только повсюду видны обычные атрибуты: дамы в черном и мужчины в костюмах над могилами родственников зажигают лампады, обновляют цветы, кладбищенские работники пропалывают траву под кипарисами и чинят поврежденные могилы. Через каждые несколько ярдов здесь поставлены колонки, чтобы можно было полить цветы и тропинки в жаркие летние месяцы. Через дорогу, у монастыря Святого Иоанна Богослова, вдоль длинного газона, усаженного соснами, стоят ряды ульев.

Получасовая прогулка от кладбища в гору приводит вас к знаменитому монастырю Кесариани, одному из самых очаровательных мест в Афинах. Этот монастырь находится достаточно высоко, чтобы сюда не долетали шум и пыль города, отсюда открывается прекрасный вид на город и Акрополь. Здесь можно представить себе платоновский Илисс, исток которого был неподалеку, или соловьиную рощу Софокла. Сады, питомник саженцев и покрытые лесом холмы, где так хорошо гулять, находятся в пятнадцати минутах от центра Афин.

Оглавление книги