Книга: Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

Собор и обелиск

Собор и обелиск

Финское название Аптекарского острова – Корписаари, то есть Еловый остров (в некоторых вариантах – Вороний). В отличие от своих соседей – Елагина, Каменного, Крестовского – Аптекарский остров никогда не находился в частном владении, и сразу, так сказать поступил на службу государству. Размещался здесь «аптекарский огород», где выращивались лекарственные растения. Позднее рядом была построена «инструментальная изба» для изготовления лекарского хирургического инструмента. Долгое время остров был как бы «государством в государстве». По Указу 1714 года селиться на нем разрешалось только служителям при «аптекарском огороде» и их семьям, позднее – рабочим «инструментальной избы». Над островом властвовал смотритель от Медицинской канцелярии. Ему подчинялось всё – от разрешения на сенокос до распорядка трудового дня. Без его ведома не разрешалось покидать остров, а за самовольную отлучку могли и батогами побить. Даже женились жители острова по усмотрению смотрителя и «токмо на честных и постоянных невестах». Остров имел особую островную печать, и до начала XIX века охранялся военными патрулями, усиленными местными жителями. Прямо прообраз народной дружины.

Ботанический сад. Пальмовая оранжерея. 2014 год

Аптекарский огород был преобразован в Медицинский сад, но выращивали там не только лекарственные растения, но и редкие экземпляры из Китая, Японии, Монголии. Собирались гербарии – то есть закладывалась научная база отечественной ботаники. Сад начал обмениваться коллекциями с ботаническими садами Европы, организовывал научные экспедиции. С 1803 года Медицинский сад начал именоваться Императорским Ботаническим, и ассигнования на его развитие были увеличены. Он стал уже не просто поставщиком лекарственного сырья, а действительно научным учреждением. Строились оранжереи с паровым отоплением. Особенно выделяется и сейчас Большая пальмовая оранжерея с павильоном для гигантской кувшинки с реки Амазонки – Виктории Регии. Строилась оранжерея по проекту архитектора Иеронима Китнера, и, чтобы не тревожить уже прижившиеся пальмы, он построил новое здание вокруг старого, а потом оранжерея, оказавшаяся внутри была разобрана. К 200-летию Ботанического сада было построено в неоклассическом стиле специальное здание гербария и библиотеки (арх. А. И. Дитрих). Сейчас это главное здание Ботанического сада, который носит имя академика В. Л. Комарова. До революции сад назывался Императорским ботаническим садом имени Петра I.

Ботанический сад. Оранжерея. 2014 год

Ботанический сад. Главное здание. Западный фасад. 2014 год

Да, еще об «инструментальной избе». Это нынешнее объединение «Красногвардеец». А память об «инструментальной избе» сохраняет Инструментальная улица. Это не послереволюционное название, как можно подумать, нет, улица называется так с 1887 года. До этого она была Церковной.

И вот, мы с вами стоим возле всё еще величественного, но изрядно изуродованного высокого здания на трехметровом искусственном холме. Это единственный сохранившийся до нашего времени так называемый «полковой храм» архитектора Константина Тона.[62]

Ботанический сад. Главное здание. Восточный фасад. 2014 год

Первоначально это была церковь Преображения Господня для жителей Аптекарского острова. Церковь возводилась в русско-византийском стиле и к 1845 году была готова. Отделку ее поручили известным художникам – так две иконы и изображения Евангелистов в «парусах» купола написал Карл Брюллов. В 1873 году храм стал полковым храмом Гренадерского полка. В нем хранились святыни полка – иконы XVIII века, знамена, военные трофеи. В 1930 году церковь закрыли, передали под лабораторию Электротехнического института, снесли главки, перестроили внутри. Но до сих пор на бывшей Церковной площади царит какая-то особенная тишина и спокойствие, напоминая нам о печальной истории храма. Да, церквям Тона не повезло, и мы знаем его, в основном, как автора здания Николаевского вокзала. А ведь им были построены и Благовещенская церковь на площади Труда, и церковь Св. Екатерины (на ее месте сейчас кинотеатр «Москва»), и Введенская церковь Семеновского полка у Витебского вокзала, и церковь Св. Мирония, принадлежавшая Егерскому полку. И ничего не сохранилось, всё взорвано в 1930-е годы. Только изуродованная церковь Преображения Господня еще стоит на Инструментальной улице, да восстановлен в Москве по довольно сомнительной методике Храм Христа-Спасителя. Еще, проезжая Любань, можно увидеть церковь у самой железной дороги. Это тоже восстановленная постройка Константина Тона…

Церковь Преображения Господня. Нынешний и первоначальный виды

* * *

На обелиске – грубо нарисованная икона Воскресения Христа, явно современная, на обратной стороне – следы крепежа мемориальной доски. У основания обелиска – углубление, должно быть для лампады. И всё. Еще недавно обелиск был незаметен из-за разросшихся кустов, которые активно использовались посетителями соседнего авторынка в качестве туалета. Сейчас кусты проредили, обелиск чуть расчистили, но всё равно, в честь чего он поставлен – неясно. А ведь здесь произошло трагическое событие, в свое время потрясшее всю Россию. Но память наша коротка…

На этом месте находилась двухэтажная дача Министерства внутренних дел, которую летом 1906 года занимал премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин.[63] 12 августа 1906 года на даче был обычный приемный день. В приемной толпились посетители со всей России. На даче находилась и семья Столыпина – жена и двое детей. Никто не обратил внимания на подъехавшее ландо, из которого вышли два жандармских ротмистра и штатский с портфелями в руках. Они поднялись на крыльцо, вошли в приемную. Но тут швейцар заметил что-то подозрительное – то ли непорядок в мундирах, то ли накладную бороду одного из вошедших – и кинулся к ним с криком: «Неладно!». На его крик прибежал дежурный агент охранки. Дальнейшие события развивались в считанные секунды. Относительно обстоятельств взрыва единой версии нет. Одни говорили, что портфели террористы выронили на пол, когда их схватили охранники; по другой версии, неизвестные умышленно швырнули портфели, поскольку не смогли дойти до кабинета Столыпина. Но как бы то ни было, произошел тройной взрыв. Следствием его была, как писали газеты: «целая гекатомба окровавленных тел». Бо?льшая часть дома взлетела на воздух, не пострадал лишь кабинет. Послышались крики, стоны раненых и умирающих. Находившиеся в передней и коридоре люди были разорваны в клочья. Пострадали и дети Столыпина, сидевшие в момент взрыва на балконе: у Натальи были покалечены ноги, а Аркадий отделался переломом бедра и мелкими ранами головы. Няня, находившаяся вместе с ними, погибла сразу.

Дача Столыпина после взрыва. Фотография 1906 года

Обелиск на месте взорванной дачи Столыпина. 2014 год

Вскоре приехали пожарные и тех, кто оставался на втором этаже, спускали вниз по длинному полотнищу. Во всех воспоминаниях много разночтений, что неудивительно – люди пережили страшный шок. Например, дается разное число убитых и раненых. По средним данным, убиты 29 человек, а ранены – 32. На месте и от полученных ран скончались люди различных сословий – и швейцар, и княгиня Кантакузен, и гражданский инженер, и курьеры. Сам Столыпин не пострадал, его только залило чернилами из пролетевшей мимо бронзовой чернильницы. Все присутствующие отмечали его редкостное самообладание в этой страшной ситуации. Погибли и трое террористов, а их сообщницу – молодую девушку – арестовали позже. На суде террористка показала, что они долго колебались перед операцией из-за большого числа возможных жертв, но всё же склонились к тому, что «цель оправдывает средства».

Кто же были террористы? После разгона I Государственной думы партия эсеров приняла решение об убийстве Столыпина, но с первым покушением их опередила малочисленная революционная группа максималистов. Ими было приготовлено три мощных заряда по 16 фунтов каждый.

Страшное событие всколыхнуло всю Россию. Отовсюду шли письма и телеграммы с соболезнованиями. Столыпину и его семье были предоставлены покои в Зимнем дворце. А родные и близкие погибших решили на месте взорванной дачи поставить памятник. Так, по проекту архитектора Роберта Марфельда, появился этот обелиск. Икону Воскресения Христова написали монахини Новодевичьего монастыря. Перед иконой горела неугасимая лампада. На задней стороне обелиска укрепили бронзовую доску с именами всех погибших.

Памятник открыли во вторую годовщину покушения, то есть в 1908 году. А в 1911 году в Киеве от руки террориста погиб сам Петр Аркадьевич Столыпин. Хочется привести слова одного из очень неглупых членов царского дома Романовых великого князя Александра Михайловича, у которого, кстати, не было особых оснований любить премьера: великий князь был замешан в сомнительном финансовом деле и конфликтовал со Столыпиным. И, тем не менее: «Столыпин… замечательный человек, в котором трезвый реализм сочетался с высокой одаренностью. Он понимал, что методы управления Россией должны быть уже не те, чем в эпоху, когда революционное движение проявляло себя только в столице. При Столыпине в России наступило на несколько лет успокоение, и это дало громадный толчок росту русской промышленности».[64]

Оглавление книги