Книга: Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

В кругу друзей

В кругу друзей

Державин был сибаритом. Возможно, именно это и позволяло ему не пасть духом во всех многочисленных перипетиях жизни. И вот теперь, зажив на широкую ногу и наслаждаясь заслуженной славой, он с великим удовольствием приглашал к себе друзей. Приглашал, как и положено поэту, в стихах:

Шекснинска стерлядь золотая,Каймак и борщ уже стоят;В крафинах вина, пунш, блистаяТо льдом, то искрами, манят;С курильниц благовоньи льются,Плоды среди корзин смеются,Не смеют слуги и дохнуть,Тебя стола вкруг ожидая;Хозяйка статная, младаяГотова руку протянуть.

А после обеда – мирный сон.

Сядь, милый гость, здесь на пуховомДиване мягком отдохни;В сем тонком пологу перловомИ в зеркалах вокруг усни…Вздремли после стола немножко,Приятно часик похрапеть:Златой кузнечик, злая мошкаСюда не могут залететь.Случится, что из снов прекрасныхПриснится здесь тебе какой,Хоть клад из облаков небесныхЗлатой посыплется рекой,Хоть девушки мои домашниРукой тебе махнут, – я рад,Любовные приятны шашни,И поцелуй в сей жизни – клад.

Вокруг Державина и его ближайшего друга Николая Львова постепенно сформировался кружок единомышленников, представителей самых разных видов искусства и литературы, известный под названием «львовско-державинского кружка». В кружок входили литераторы В. В. Капнист, И. И. Хемницер, Ф. П. Львов, П. Ю. Львов, А. С. Хвостов, Ю. А. Нелединский-Милецкий, Н. С. Ермолаев, П. Л. Вельяминов, И. С. Захаров. Несколько позднее к ним присоединились Д. И. Фонвизин, В. П. Петров, В. Я. Княжнин, И. Ф. Богданович, И. А. Крылов, А. Н. Оленин, А. М. Бакунин. Бывали здесь композиторы Д. С. Борятинский, О. А. Козловский, Е. И. Фомин, художники Д. Г. Левицкий и В. Л. Боровиковский, вельможи елизаветинских и екатерининских времен И. И. Шувалов, А. А. Безбородко, П. А. Зубов.

На даче Львова, расположенной на берегу Невы, неподалеку от Александро-Невской лавры, Державин любовался танцами русских девушек и посвятил им такие стихи:

Зрел ли ты, певец Тииский!Как в лугу весной «бычка»Пляшут девушки российскиПод свирелью пастушка?Как, склонясь главами, ходят,Башмаками в лад стучат,Тихо руки, взор поводятИ плечами говорят?Как их лентами златымиЧелы белые блестят,Под жемчугами драгимиГруди нежные дыша?т?Как сквозь жилки голубыеЛьется розовая кровь,На ланитах огневыеЯмки врезала любовь?Как их брови соболины,Полный искр соколий взгляд,Их усмешка – души львиныИ орлов сердца разят?Коль бы видел дев сих красных,Ты б гречанок позабылИ на крыльях сладострастныхТвой Эрот прикован был.

В сентябре 1793 года Державин получает отставку у императрицы и назначается сенатором. На новом месте он остался верен себе: ездил в Сенат даже в воскресные и праздничные дни, просматривал кипы бумаг и постоянно ссорился с остальными сенаторами, отстаивая справедливость. В 1794 году – он президент Коммерц-коллегии, позже Екатерина назначила его в комиссию по расследованию хищений в заемном банке. И в том же году умерла от чахотки Екатерина Яковлевна.

* * *

Когда-то, глядя, как молодая хозяйка хлопочет, обустраивая свой дом, Державин написал стихи, известные сейчас каждому школьнику:

О домовитая ласточка!О милосизая птичка!Грудь краснобела, касаточка,Летняя гостья, певичка!Ты часто по кровлям щебечешь,Над гнездышком сидя, поешь,Крылышками движешь, трепещешь,Колокольчиком в горлышке бьешь.Ты часто по воздуху вьешься,В нем смелые круги даешь;Иль стелешься долу, несешься,Иль в небе простряся плывешь.Ты часто во зеркале водномПод рдяной играешь зарей,На зыбком лазуре бездонномТенью мелькаешь твоей.Ты часто, как молния, реешьМгновенно туды и сюды;Сама за собой не успеешьНевидимы видеть следы…

Теперь же, через много дней после смерти любимой жены, он пишет:

Уж не ласточка сладкогласнаяДомовитая со застрехи —Ах! моя милая, прекраснаяПрочь отлетела, – с ней утехи.Не сияние луны бледноеСветит из облака в страшной тьме —Ах! лежит ее тело мертвое,Как ангел светлый во крепком сне.Роют псы землю, вкруг завывают,Воет и ветер, воет и дом;Мою милую не пробуждают;Сердце мое сокрушает гром!О ты, ласточка сизокрылая!Ты возвратишься в дом мой весной;Но ты, моя супруга милая,Не увидишься век уж со мной…

А в старом стихотворении о ласточке появляются новые строки:

Душа моя! гостья ты мира:Не ты ли перната сия? —Воспой же бессмертие, лира!Восстану, восстану и я, —Восстану, – и в бездне эфираУвижу ль тебя я, Пленира?

Державин не смог долго жить один. Уже через полгода после смерти Екатерины Яковлевны он женился на дочери обер-прокурора Московского сената А. А. Дьякова, бывшей подруге Екатерины Яковлевны Дарье Алексеевне. «Не могши быть спокойным о домашних недостатках и по службе неприятностях, – объясняет Державин такую поспешность в своих „Записках“, – чтоб от скуки не уклониться в какой разврат, женился он генваря 31-го дня 1795 года на другой жене… Он избрал ее… не по богатству и не по каким-либо светским расчетам, но по уважению ее разума и добродетелей, которые узнал гораздо прежде, чем на ней женился».

Но сердце человеческое устроено так, что из уважения рождается приязнь, а из приязни – любовь. И вот уже Гавриил Романович пишет:

К богам земным сближатьсяНичуть я не ищуИ больше возвышатьсяНикак я не хочу.Души моей покоюЖелаю только я:Лишь будь всегда со мноюТы, Дашенька моя!

А вскоре у Дарьи Алексеевны появилось и свое ласковое прозвище – Милена.

* * *

Дашенька-Милена оказалась рачительной (недоброжелатели говорили – прижимистой) хозяйкой да к тому же весьма амбициозной особой. В усадьбе на Фонтанке она развернула бурное строительство. Там появились две новые столовые – повседневная и парадная, которая могла превращаться в зал для танцев или домашний театр. Теперь дом не был похож на обиталище бедного поэта, а лучше подходил действительному тайному советнику, кавалеру Мальтийского ордена (при Павле I) и члену Государственного совета, а затем министру юстиции (при Александре I).

Но и о поэзии хозяин не забывал. В 1798 году вышел первый печатный сборник стихотворений Державина, в 1808-м издали собрание сочинений в четырех томах, а позже, весной 1816 года, опубликовали и пятый том. С 1810 года по субботам в доме Державина собиралась «Беседа любителей русского слова». Приходили адмирал, литератор и публицист А. С. Шишков, помощник директора Императорской библиотеки (будущей Публичной) А. Н. Оленин, баснописец И. А. Крылов, отец будущих декабристов И. М. Муравьев-Апостол, меценат и видный государственный деятель А. С. Строганов, государственный секретарь Александра I М. М. Сперанский и множество молодых поэтов, прозаиков и переводчиков, среди которых были и три поэтессы – Е. С. Урусова, А. П. Бунина и А. А. Волкова. Общество собиралось регулярно и до 1815 года выпускало свой журнал.

Дарье Алексеевне принадлежало также поместье Званка в Новгородской губернии. На портрете кисти Боровиковского она указывает рукой на усадебный дом, построенный Николаем Львовым, как бы приглашая войти в него. А хозяин в своих стихах «Евгению. Жизнь званская» пишет:

Блажен, кто менее зависит от людей,Свободен от долгов и от хлопот приказных,Не ищет при дворе ни злата, ни честейИ чужд сует разнообразных!Зачем же в Петрополь на вольну ехать страсть,С пространства в тесноту, с свободы за затворы,Под бремя роскоши, богатств, сирен под властьИ пред вельможей пышны взоры?Возможно ли сравнять что с вольностью златой,С уединением и тишиной на Званке?Довольство, здравие, согласие с женой,Покой мне нужен – дней в останке.

В Званке Державин скрывался после неожиданной и, по мнению поэта, несправедливой отставки, в которую его отправил Александр I. Здесь он написал свои автобиографические записки и более 60 стихотворений.

8 июля 1816 года, через три дня после того, как поэт отметил свое 73-летие, он скончался в своей новгородской усадьбе и похоронен в соборе Хутынского монастыря.

В новом, XIX веке все изменится. «Трендом» в литературе станут человеческие чувства, личность, бунтующая, требующая свободы, прежде всего свободы самоосознания и самовыражения, отвергающей навязанные схемы. Одновременно поэты и прозаики будут открывать природу не только как фон величественный или трогательный, а как полноправную героиню произведения, сочувствующую или жестокую. Но если приглядеться, мы сможем найти эти мотивы уже в стихах Державина. Неслучайно литературоведы считают, что поэзия Державина, освобождаясь от классицизма, содержала в себе элементы будущего реалистического стиля. И неслучайно в своем стихотворении «Признание», так похожем на эпитафию, он пишет:

Не умел я притворяться,На святого походить,Важным саном надуватьсяИ философа брать вид;Я любил чистосердечье,Думал нравиться лишь им,Ум и сердце человечьеБыли гением моим.<…>Словом: жег любви коль пламень,Падал я, вставал в мой век.Брось, мудрец! на гроб мой камень,Если ты не человек.

И это не попытка «угнаться за молодежью». Это искреннее проявление чувств поэта. Потому что как раз в искренности Державину нельзя было отказать. Он был чувствителен и сентиментален, как поэты будущего, но одновременно он был по старинке прагматичен, если под прагматичностью можно подразумевать стремление добиться справедливости «здесь и сейчас», не стеная о несовершенстве мира, а отважно и немного по-донкихотски сражаясь с его недостатками. Потому что все, что у нас есть, – это сегодняшний день.

Река времен в своем стремленьиУносит все дела людейИ топит в пропасти забвеньяНароды, царства и царей.А если что и остаетсяЧрез звуки лиры и трубы,То вечности жерлом пожретсяИ общей не уйдет судьбы.

Оглавление книги


Генерация: 0.635. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз