Книга: Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа
Рибальта, Франсиско
Рибальта, Франсиско
Франсиско Рибальта (1551 — 1628) сам посетил Италию и на изучении Себастиано дель Пиомбо выработал свою манеру.
Франсиско Рибальта. Пригвождение к кресту. 1582. Холст, масло. 144,5х103. Инв. 303. Из собр. Кузвельта, Амстердам, 1815
Франсиско Рибальта (Школа). Трое святых в темнице. Холст, масло. 264х178. Инв. 347. Из собр. М. Годоя, Париж, 1831
Ему приписывали до последнего времени прелестную картину “Встреча св. Иоакима и Анны”, написанную лет 20 или 30 после смерти мастера и, может быть, вовсе не в Испании [48], на самом же деле характер его искусства (а вместе с тем и характер испанской живописи конца XVI века) можно понять по скучным упадочно-флорентийским картинам: “Голгофа” (В наст. время — “Пригвождение к кресту”) снабжена полной подписью художника и годом 1582 и “Магдалина у гроба Господня” (Мария Магдалина и апостолы у гроба Христа). Возможно, что и картина, носящая в Эрмитаже имя сына Франсиско Хуана (1597 — 1628), “Мученичество св. Екатерины”, принадлежит тоже кисти Рибальты-отца, постаравшегося здесь сочетать круглоту линий, полноту форм и равновесие композиции с гладкой, методичной и холодной живописью, считавшейся гордостью Флоренции второй-половины XVI века.
Однако уже к концу XVI века стали обозначаться признаки обновления и освежения испанской живописи. До сих пор не выяснено вполне, кто занес стиль Караваджо на Пиренейский полуостров, но можно установить, что в первые десятилетия XVII века принцип итальянского натурализма был уже известен испанцам. Вероятно, первые картины караваджиевского стиля появились в Испании еще до возвращения Рибейры из его путешествия по Италии, с момента же грандиозного успеха, завоеванного этим художником на родине, начинается поголовное увлечение всех лучших испанских живописцев новым художественным евангелием. Майно, Кано, Сурбаран, Веласкес, Maco, Пареха, Хосе Леонардо, Переда, Хуан Ридзи — все лучшие художники времени Филиппа IV имеют характер учеников Караваджо. Это то же искание сильной пластичности, те же резкие средства, те же разрешения световых задач, та же искренность, наконец, та же вера, что вне простой правды нет спасения. Кто был одарен гениальностью среди этих художников, те сумели выразить свою зависимость от Караваджо в менее покорной форме и сочетать его правдивость с изумительной красочной красотой (частью заимствованной у венецианцев), но иные менее талантливые или менее культурные (вроде Сурбарана) утрировали уже без того крайнюю теорию Караваджо и доходили иногда до отталкивающей грубости.
Оглавление книги
