В.А. Маклаков (1869–1957) родился в Москве, в семье преуспевающего врача-окулиста, впоследствии профессора медицинского факультета и главного врача глазной клиники Московского университета. Он рано потерял мать и с шестнадцатилетнего возраста воспитывался мачехой, известной писательницей, выпускавшей свои произведения под псевдонимом Л. Нелидова. Окончив с серебряной медалью Московскую 5-ю гимназию, Василий поступил на естественный факультет Московского университета, но закончил он университет по историко-филологическому факультету, куда перешёл после перерыва в учёбе, вызванного арестом за участие в студенческих беспорядках. Когда он в 1894 г. окончил университет, ему было предложено остаться при кафедре истории для подготовки к профессорскому званию (известный историк П.Г. Виноградов прочил ему научную карьеру), но этому воспротивился тогдашний попечитель университета Боголепов. Тогда Маклаков самостоятельно освоил курс юридического факультета и сдал экстерном государственный экзамен, получив степень кандидата права. В 1886 г. Маклаков поступил в адвокатуру в качестве помощника присяжного поверенного, и после пятилетней адвокатской стажировки вступил в сословие присяжных поверенных округа Московской судебной палаты. Маклаков выступал в делах о павловских сектантах, о выборгском воззвании, на процессе известного большевика Николая Баумана, в деле Бейлиса и многих других. Круг общения его не ограничивался профессиональным. Его мачеха, писательница Л. Нелидова, устраивала литературные вечера, где он часто встречался с Чеховым, Горьким, Тимирязевым и другими прогрессивными людьми России. Горький говорил, что именно Маклаков послужил ему одним из прототипов главного героя романа «Жизнь Клима Самгина».

Маклаков активно участвовал в создании Конституционно-демократической партии (кадетов), был членом ее Центрального комитета и по партийным спискам трижды избирался в Государственную думу Здесь он проявил себя как горячий сторонник законности и убежденный противник административного произвола. В своих многочисленных статьях и выступлениях этого периода высказывался против введения военно-полевых судов, ратовал за отмену смертной казни, настаивал на неприкосновенности личности. Заметно было его участие и в думских комиссиях: редакционной, судебной, по запросам, по вероисповедным делам, по старообрядческим вопросам и некоторых других. Совместно с И.Я. Пергаментом он подготовил «Наказ» (регламент) Государственной думы, которым она неофициально руководствовалась в повседневной работе.

Февральскую революцию 1917 г. В.А. Маклаков встретил с известной долей скептицизма, так как, будучи проницательным политиком, понимал, что события могут пойти по незапланированному сценарию. Тем не менее он все же принял предложение стать комиссаром в Министерстве юстиции. Впоследствии, когда министром юстиции был назначен А.Ф. Керенский, Маклакова избрали председателем Юридического совещания при Временном правительстве. Однако и этот «почетный» пост он переуступил министру юстиции, ограничившись ролью члена комиссии по выработке Положения о выборах в Учредительное собрание.

В первых числах октября 1917 г. Маклаков неожиданно был назначен послом России во Франции. По этому поводу он впоследствии писал: «В самом начале революции в шутку я сказал Милюкову, что не желаю никаких должностей в России, но охотно бы принял должность консьержа по посольству в Париже. По-видимому, он шутку принял всерьез и стал что-то говорить о посольстве, но я замахал руками и разговор не продолжал. Позднее я узнал, что он сделал запрос обо мне без моего ведома; тогда же французское правительство выразило согласие».

Он выехал во Францию 11 октября 1917 г., а в Париже оказался на второй день Октябрьской революции. Естественно, этой революции он не принял. Уже через несколько дней после прибытия в Париж Маклаков отправил телеграммы другим российским послам Набокову в Лондон, Гирсу в Рим и Бахметьеву в Вашингтон, предложив выработать единую антибольшевистскую позицию. Более того, Маклаков принял на себя лидирующую роль в организации антибольшевистского движения, так называемого Белого дела.

Когда в начале декабря 1917 г. нарком иностранных дел Советской России Троцкий направил всем российским послам телеграммы с требованием подчиниться новой власти или уйти в отставку, грозя в противном случае рассматривать их отказ или молчание как тягчайшее государственное преступление, Маклаков на это просто не отреагировал.

Василий Алексеевич внимательно следил за событиями в России, все еще надеясь, что свержение большевиков не за горами. В июне 1920 г. он писал оставшемуся в Америке Бахметьеву: «Рано или поздно большевизм сам себя съест и свалится; тогда настанет время перестраивать Россию, тогда у нас не будет недостатка в помощниках и прежде всего в Америке, тогда на нас посыплются сотни миллиардов долларов, золота, товаров и Россию ожидает невиданный расцвет. Пока же этого не сделается, будем сидеть спокойно, не волноваться, не терять национального и культурного знамени и поддерживать веру американцев в будущую Россию». Но надежды на быстрое свержение большевизма не оправдывались, и наступало некоторое прозрение. Уже в декабре 1920 г. в письме тому же Бахметьеву можно прочитать такие строки: «Я вижу, что сейчас большевики, какие бы они ни были злодеи, одни сохраняют в России видимость государства и даже возвращают известный международный престиж; в конце концов ведь сбылось то, что Вы когда-то предсказали, у одних большевиков во всей Европе сохранилась армия, и вот хотя это и подлое правительство, но это все-таки русское правительство, и они служат русским интересам. И потому, ставя эту задачу выше всего, я в худшем случае просто перестаю подставлять им ножку, а в лучшем начинаю говорить иностранцам: не смейте трогать большевиков, хотя они негодяи, но они все-таки Россия».

В годы Второй мировой войны В.А. Маклаков занимал патриотическую позицию и поддерживал противников Германии, в результате был арестован нацистами и пробыл в тюрьме с апреля по июль 1942 г. Там, в заключении, он начал обдумывать свою книгу «Из воспоминаний», увидевшую свет в 1954 г.[672]