Книга: Ярославль Тутаев

Спасский монастырь

Спасский монастырь

Среди сооружений Спасского монастыря (илл. 5, 10) центральное место занимает древнейшее здание современного Ярославля — Спасо-Преображенский собор, архитектурная «биография» которого насчитывает семь с половиной веков. Он возведен в 1506–1516 гг. на фундаментах первоначальной постройки 1216–1224 гг. столичными мастерами великого князя Василия III.

Объемное решение этого четырехстолпного трехглавого храма, поставленного на высокий подклет, с окружавшими его открытыми галереями, целиком исходит из многовековых традиций древнерусского зодчества. Однако окончательная разработка художественного образа памятника, его декоративное оформление навеяны современными ему постройками Москвы, и в основном новаторскими формами Архангельского собора Московского Кремля, созданного итальянцем Алевизом. На это указывает четкое геометрическое построение форм сооружения, поразительная соразмерность всех частей и деталей которого связана с применением единой модульной меры — «маховой сажени». Совершенство кирпичной кладки говорит о высоком техническом мастерстве строителей. Круглые окна в закомарах, широкие орнаментированные откосы порталов, профилированное завершение внутренних столбов, своеобразное расположение угловых водометов еще более подтверждают общность этих почти одновременно созданных построек. Открытая галерея-лоджия, сохранившаяся на западном фасаде Спасо-Преображенского собора и некогда продолжавшаяся вдоль его южного фасада, также задумана и создана под влиянием московского памятника.

5. Спасский монастырь. План:

1 — Спасо-Преображенский собор; 2 — церковь Входа в Иерусалим; 3 звонница; 4 — трапезная; 5 — архиерейские покои; 6 — келейный корпус; 7 — Святые ворота

В обработке отдельных фасадов Спасо-Преображенского собора также сказалась некоторая двойственность его архитектурного стиля. Восточному присуща наибольшая целостность и выразительность. Увенчанные шлемовидными завершениями барабаны стройного трехглавия очень близко придвинуты к восточной стене. Они органически входят в общую композицию, где вместе с глухими стенами, прорезанными лишь щелевидными окнами, создают традиционный образ аскетически строгого, но изящного древнерусского храма.

Западный фасад более живописен и сложен. Ступенчатое расположение объемов придает ему большую пространственную выразительность, подчеркнутую полускрытым в перспективе трехглавием. Выступающая на первый план двухъярусная открытая аркада галереи обогащает фасад глубокой игрой светотени. Когда интерьер галереи был покрыт цветистыми росписями, его художественные достоинства были еще более высоки. Огромное западное крыльцо не сохранилось.

Подклет собора служил усыпальницей местных князей, а в XVII–XVIII вв. — и нетитулованных богатых ярославцев. В его стенах до сих пор сохранились мемориальные доски 1652 и 1740 гг.

Северная паперть, заменившая в XVII в. первоначальное открытое гульбище, была в свое время монастырской «книгохранительницей». Как предполагают исследователи, здесь в конце XVIII в. находилась рукопись «Слова о полку Игореве», принесшая впоследствии мировое признание русскому поэтическому мастерству XII в.

Интерьер собора был расписан в 1563–1564 гг. мастерами, имена которых сохранились в «клейме» на северо- западном столпе: «а подписывали мастера московские Ларион Леонтьев сын, да Третьяк, да Федор Никитины дети, ярославцы Афанасий да Дементий Исидоровы дети». Ведущая роль московских художников в создании росписи, отмеченная этой записью, отражает общее развитие ярославского монументального искусства в XVI в., включенного в круг творчества московских мастеров. Дважды прописанные — в 1781–1782 гг. и в 1814 г. — фрески собора, за исключением отдельных фрагментов, до сих пор не расчищены. Но даже под поздними загрязненными записями угадываются великолепные первоначальные композиции.

На западной стене размещены сюжеты на темы Страшного суда, где изображения иноверцев в нарядных «заморских» одеждах и островерхих шапках и чалмах полны реализма и экспрессии. Фреску «Шествие праведников» отличает свободная компоновка фигур и легкий рисунок с мягкими округлыми линиями лиц.

Роспись южной и северной стен расчленена на три (в восточной части за линией иконостаса — на четыре) яруса. Верхние посвящены библейским и евангельским сюжетам; нижний — семи вселенским соборам. Пейзажные фоны представляют настоящую коллекцию древнерусских архитектурных форм: звонницы, одноглавые храмы с восьмискатными кровлями, многоглавые соборы, украшенные белокаменными раковинами или круглыми окнами, подобно Спасо-Преображенскому собору.

При сравнении с фрагментами, дописанными в XVIII — начале XIX в., характер древней росписи с ее великолепным мастерским рисунком выявляется особенно наглядно. Большеголовые неуклюжие фигуры мучеников в нижней части западной пары столпов и измельченные вялые фигурки нижних ярусов восточных столпов не имеют ничего общего с расположенными здесь же в верхних ярусах первоначальными крупными, монументальными и одновременно стройными и изящными фигурами, словно парящими в своих развевающихся парадных одеждах.

Наибольший интерес представляют частично раскрытые от поздних записей росписи восточной стены собора, выполненные в старых монументальных традициях. Здесь все просто и величественно. Великолепны крупные фигуры архидиаконов в северной апсиде (илл. 11), над которыми изображен Иоанн Предтеча — аскет с суровым, изможденным лицом. В конхе центральной апсиды помещена традиционная композиция «Похвала богоматери» — сидящая на троне богоматерь с младенцем, окруженная пророками со свитками пророчеств о рождении Христа.

6. Вид города Ярославля. Гравюра А. Ростовцева. 1731. Фрагмент

7. Угличская башня Спасского монастыря. 1635. Фрагмент

Необычайной выразительности образов, раскрытых в алтарных полукружиях, во многом способствовало их первоначальное, ныне утраченное интенсивное цветовое звучание росписи. Теперь сохранилась лишь очень сдержанная, почти монохромная серебристо-перламутровая гамма, сочетающаяся с четкими контурными линиями, свободно очерченными рукой большого мастера. Ему же, несомненно, принадлежит и четко прорисованная полуфигура Пантократора в своде центральной главы, окруженная праотцами. Одной из самых значительных является композиция «Преображение» на восточной стене собора и примыкающем к ней своде. Здесь с наибольшей полнотой проявился талант художника-монументалиста, расположившего композицию в двух плоскостях и сумевшего использовать их разную естественную освещенность для лучшего раскрытия сущности сюжета. Центральная, прекрасно скомпонованная на поверхности свода фигура Христа словно парит в ореоле над падающими с горы апостолами, живописные силуэты которых едва различимы на затемненной стене.

8. Восточная стена Спасского монастыря. 1635–1646

Изображения орнаментированных пелен-полотенец, окружающих стены понизу, украшены декоративными кругами. Их рисунок поражает фантазией и красотой орнамента (илл. 12). Еще почти не изученные фрески Спасо-Преображенского собора предстают как ценнейшее произведение русской монументальной живописи XVI в. Современный собору 1516 г. тябловый иконостас позднее много раз переделывался. Сохранились лишь тринадцать икон деисусного ряда (все, кроме двух (ГРМ), в Ярославском музее). Это важнейший для ярославского искусства XVI в. памятник станковой живописи, в котором ярко выражено характерное для этого времени влияние московской школы. Иконы написаны в разной художественной, манере и выдают руку нескольких мастеров. Три центральные композиции («Спас в силах», «Богоматерь» и «Иоанн Предтеча») созданы художником, хорошо знакомым с утонченным искусством круга великого Дионисия. В той же изысканной манере написаны образы Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского (илл. 14) и архангелов Михаила и Гавриила. Изящен и выразителен рисунок их стройных силуэтов, свободно вкомпонованных в обрез иконы. Наоборот, фигуры апостолов Петра и Павла могучи и грузны, а лики подчеркнуто индивидуальны. Возможно, что их автор повторяет более древние изображения из иконостаса предшествующего Спасо-Преображенского собора, уцелевшие при пожаре 1501 г. Желание следовать старым образцам можно видеть и в храмовой иконе «Преображение» того же времени (илл. 16).

9. Трапезная Спасского монастыря. XVI в.

10. Спасо-Преображенский собор Спасского монастыря. 1506–1516

Одной из самых интересных икон, украсивших новый Спасо-Преображенский собор вскоре после его строительства, была «Благовещение с акафистом» (песнопение в честь богоматери) с 24 клеймами, выполненное, скорее всего, московскими мастерами в традициях школы Дионисия (илл. 15; Ярославский музей). В иллюстрировании «Акафиста богоматери», широко распространенном в живописи с конца XV в., древнерусских художников привлекала глубокая поэтичность и торжественность образов этого литературного произведения. В сдержанных и изысканных по форме картинах-клеймах иконы «Благовещение» много живых и выразительных сцен, например купание младенца; интересны клейма, где изображены служанка за прялкой, фигуры всадников. Нарядная красочная палитра этой иконы, внимание к занимательным подробностям рассказа в ее житийных клеймах послужили тем образцом, которому следовали местные художники в XVI в.

Южный фасад Спасо-Преображенского собора, некогда обращенный к главной монастырской площади перед Святыми воротами, ныне закрыт огромной неуклюжей церковью Ярославских чудотворцев, построенной в 1827–1831 гг. по проекту П. Я. Панькова. Уже с 1218 г. у юго- восточного угла собора стояла миниатюрная церковь Входа в Иерусалим, замененная в 1617–1619 гг. одноименным трехглавым храмом с приделом. Его появление еще больше усложнило традиционную живописную асимметрию этой группы древнейших монастырских памятников, в которой Спасо-Преображенскому собору по-прежнему принадлежала ведущая роль. Фрагменты постройки 1617–1619 гг., сохранившиеся в наружных стенах церкви Ярославских чудотворцев, отчетливо просматриваются со стороны апсид.

Восточная сторона монастырской площади замыкается огромным нерасчлененным массивом звонницы XVI в. В ее нижнем ярусе была расположена церковь со своеобразным иконостасом, написанным прямо на стене; здесь же видна арка ныне заложенного высокого сводчатого проезда на хозяйственный двор монастыря. К северной стене^ звонницы примыкала двухъярусная галерея, соединявшая ее с собором и церковью Входа в Иерусалим. Отсюда же, с галереи, можно было попасть по внутренней лестнице на верхний ярус звона. Его огромные арочные пролеты завершались двумя высокими каменными шатрами, покрытыми в XVII в. поливной зеленой черепицей. Существующая надстройка звонницы в ложноготическом стиле появилась в 1809–1823 гг.

Святые ворота 1516 г. — первая по времени и наиболее мощная каменная крепостная башня Спасского монастыря, служившая главным парадным въездом на его территорию. Вертикаль ее дозорной вышки была видна издалека со стороны московской дороги. Мощные глухие стены предвратного укрепления — «захаба» господствовали над переправой и держали под огнем путь к ярославскому посаду и кремлю.

Кроме утилитарного военного назначения Святые ворота в XVI в., видимо, играли ведущую роль в панораме южного фасада монастырского ансамбля.

Путник, вступавший в монастырь через сводчатые главный или боковой проходы Святых ворот, видел перед собой центральные монастырские сооружения — Спасо-Преображенский собор и примыкающие к нему здания, — которые по мере приближения открывались постепенно, от цоколя к завершению, во всем великолепии своего объемно-пространственного решения. Небольшое сужение основного арочного проезда главных ворот в сторону двора было сделано зодчими для усиления этого зрительного эффекта.

Со стороны монастырской площади архитектурный облик Святых ворот почти не напоминает об их военном назначении. Первоначальный крепостной характер архитектуры XVI в. здесь не сохранился. Сравнительно пышный декоративный убор, появившийся лишь в 1621 г., характерен для московского зодчества конца XVI — начала XVII в. Это «катушечный» пояс, расположенный на северо-западном углу памятника, и ширинки вокруг проемов и на пилястрах, которые перекликаются с аналогичным убранством двух ярославских памятников начала XVII в. — церкви Входа в Иерусалим и Николы Надеина. В 1621 г. над воротами была построена небольшая церковь с каменным шатром, о которой напоминает теперь лишь обращенная в сторону монастыря открытая галерея. Своеобразный комплекс Святых ворот дошел до наших дней в искаженном виде, с некрасивой поздней крышей. Тем не менее он представляет большой интерес как древнейшее фортификационное сооружение и единственный сохранившийся памятник успешной двадцатичетырехдневной обороны монастыря против отрядов «тушинцев» в 1609 г. — крупнейшего события в истории не только монастыря, но и самого Ярославля.

Свод главного проезда и часть наружной стены Святых ворот в 1564 г. были расписаны теми же мастерами, которые работали в Спасо-Преображенском соборе. В 1633 г. фрески были в значительной степени переписаны. Тема росписей — Апокалипсис («Видение апостола Иоанна Богослова о грядущих судьбах мира»). Их плохая сохранность позволяет лишь постепенно, когда глаз привыкнет к полутьме сводчатого проезда, рассмотреть проступающие на общем терракотовом фоне смелые линии монументальных изображений драконов, людей, пожираемых чудовищами, ангелов, всадников, архитектурный пейзаж. Особенно запоминается великолепная фигура грозного ангела, возвещающего о грядущем дне Страшного суда.

11. Архидиакон Лаврентий, фрагмент фрески северной апсиды Спасо-Преображенского собора

12. Орнамент полотенца. Фрагмент фрески Спасо-Преображенского собора

13. Саваоф. Фрагмент фрески южной апсиды Спасо-Преображенского собора

14. Дмитрий Солунский. Икона из иконостаса Спасо-Преображенского собора. Ок. 1516 г. (Ярославль, Музей)

15. Благовещение с акафистом. Икона из Спасо-Преображенского собора. 1-я половина XVI в. (Ярославль, Музей)

16. Преображение. Икона из Спасо-Преображенского собора. Ок. 1516 г. (Ярославль, Музей)

К западу от площади стоит большой корпус трапезной палаты с церковью Рождества начала XVI в. и настоятельскими покоями XVII в. В его средней части находится огромный одностоллный зал, решенный по типу распространенных в первой половине XVI в. монастырских трапезных палат. Большое свободное пространство перекрыто системой вспарушенных сводов, в центре опирающихся на массивный четырехгранный столб. В подклете помещение поварни (кухни) повторяет основные габариты и конструкцию сводов верхнего этажа.

Трапезная палата была одним из наиболее благоустроенных и богато украшенных зданий своего времени. Зимой она обогревалась теплым воздухом, поступавшим из кухонного очага через отдушины. Еда подавалась из поварни через вертикальные люки в толще стен. Своды, стены, откосы окон палаты были покрыты фресками. В XVI в. это был самый большой и красивый зал в Ярославле, служивший столовой многочисленной монастырской братии. Во время приезда знатных гостей здесь устраивались торжественные приемы.

Фасады трапезной решены строго и просто (илл. 9). Гладь стен украшают лишь ступенчатые обрамления арочных окон да городчатый пояс между пилястрами. Художественные приемы, которыми пользуются зодчие, продиктованы формой и размером кирпича. Устанавливая его то на ребро, то уступчатыми рядами, они добиваются большого зрительного эффекта.

С восточной стороны к трапезной палате примыкает древняя церковь Рождества, искаженная многочисленными переделками. Это был небольшой одноглавый четырехстолпный храм, стоявший на высоком подклете. Отдельные детали его фасадов (цоколь, киоты в средних закомарах) повторяют в общих чертах декор Спасо-Преображенского собора. Однако рисунок оконных обрамлений, профиль междуэтажного пояска и карниза алтарей, завершения пилястр носят упрощенный характер и далеки от ювелирной тонкости соборной архитектуры.

Корпус настоятельских покоев соединен с трапезной палатой огромными сенями, в которые вело ныне частично восстановленное парадное двухэтажное крыльцо. В первом этаже были подсобные помещения: хлебная, квасоварня, погреба, а во втором этаже, разделенные продольным коридором, размещались жилые покои. Резкий контраст фасадов настоятельского корпуса с их богато профилированными горизонтальными поясками и рядами нарядных наличников окон и скупо декорированных стен трапезной наглядно демонстрируют пути развития русской архитектуры от более древних простых и строгих форм к декоративной детализации XVII в.

Интереснейшим памятником гражданской архитектуры является келейный корпус, поставленный по линии более древней монастырской стены. Его западная часть, состоящая из двух одинаковых изолированных жилых блоков, выстроена в 1670-х гг., два восточных блока пристроены через пятнадцать-двадцать лет. В каждом из них повторен традиционный древнерусский трехчастный прием планировки, при котором жилые палаты расположены по сторонам сеней. Внутристенные лестницы, многочисленные стенные шкафы, тщательно продуманная система отопления, окна, освещающие лестницы и сени, — все говорит здесь о большом опыте мастеров-строителей, стремившихся к наиболее рациональной планировке жилья.

Декоративное оформление главного фасада келейного корпуса четко выявляет внутреннюю структуру здания. Разновеликие оконные и дверные проемы оконтурены наличниками со своеобразной системой остроугольных фронтонов. В древности, когда каждая пара келий имела свое крыльцо, еще более подчеркивался строгий ритм чередующихся сеней „и жилых комнат. Несмотря на то, что корпус был выстроен через полтораста лет после основных сооружений ансамбля, он не нарушает его стилистического единства. Задний фасад здания, некогда обращенный на хозяйственный монастырский двор, испорчен переделками в XIX в.

В течение нескольких столетий укрепления монастыря, как и Ярославский кремль, строились и перестраивались из дерева. Только в XVI в. появились первые монастырские каменные оборонительные сооружения. Их строительство было вызвано усилившимся вниманием московского правительства к Ярославлю в период напряженной и упорной борьбы за окончательное присоединение Поволжья к Русскому государству.

После возведения в 1550–1580 гг. каменных стен и башен Спасский монастырь стал одной из сильнейших крепостей Поволжья. Здесь стоял стрелецкий гарнизон, хранилась «государева казна». Крепость эта значительно превосходила 'обветшавшие укрепления на Стрелке, которые польский автор в 1606 г. характеризовал следующим образом: «В Ярославле есть крепость довольно обширная, но слабая. Каменных зданий нет, кроме одного [Спасского] монастыря, обнесенного каменною стеною. Замок [кремль] сгнил, ограда его обвалилась. . Крепость обнесена низким валом».

1608–1609 гг. отмечены в истории Ярославля ожесточенными боями. В апреле — мае 1609 г. приверженцы «тушинского вора» двадцать четыре дня осаждали наскоро укрепленный кремль. Успехом в его обороне ярославцы во многом были обязаны новым каменным укреплениям Спасского монастыря. Благодаря им отряды тушинцев оказались «между двух огней» и вынуждены были отступить.

В 1612 г. благоустроенный Спасский монастырь, наиболее надежная цитадель города, стал главной штаб-квартирой Минина и Пожарского в период сбора ополчения. В 1613 г. здесь останавливался Михаил Романов, направлявшийся в Москву для «венчания на царство». Монастырские власти не замедлили воспользоваться своей активной ролью в событиях, приведших к власти новую династию. Еще до полной ликвидации «смуты» они вновь добились права беспошлинной разработки и перевозки «безо всякой задержки известкового камня, хоромного и дровяного леса на церковное и монастырское строение» и в ближайшие годы развернули большие строительные работы. Наиболее значительной из них явилась коренная перестройка в 1621–1646 гг. оборонительных сооружений монастыря, в значительной части сохранившихся до наших дней. Из первоначальных каменных построек монастырской крепости XVI в. в их состав вошли лишь частично Святые ворота и стена угловой северо-западной башни, включенная в состав новой северной стены у Богородской башни. Новые укрепления XVII в. были «старые стены толще и выше гораздо». Они состояли из шести башен, расположенных на углах или изломах стен (из них сохранились две), перестроенных Святых и новых Водяных ворот и прясел стен между ними.

Южный фасад монастыря, обращенный к Которосли, оставался главным вплоть до 1780-х гг. Здесь на стыке двух прясел стен находится самый мощный оборонительный узел — Святые ворота. Его внешний вид запечатлен на гравюре 1731 г. А. Ростовцева. К. сожалению, именно южная линия монастырских укреплений пострадала больше других. Исчезла Глухая башня с каменным шатром; на месте угловых башен в 1803–1804 гг. появились две небольшие декоративные башенки; крепостные стены заменила невысокая ограда. Невдалеке от Святых ворот сохранились Водяные ворота — хозяйственный въезд, выстроенный, однако, с явным расчетом на серьезную оборону. С внешней стороны ворота не выступают за линию стен. Их арочный проем некогда закрывался массивными металлическими створами. Узкий сводчатый проезд расчленен на отдельные отсеки, простреливавшиеся с монастырской территории. В толще наружной стены сохранилась комната привратника со щелевидными смотровыми окнами. Боевая площадка над воротами предназначалась для установки большой пищали.

Лучше других сохранился северный фасад монастырской крепости XVII в. Фланкируемый двумя массивными квадратными башнями, он потерял лишь среднюю, Конюшенную, башню, на месте которой уже в XIX в. была устроена въездная арка. В XVIII в. был засыпан глубокий ров, защищавший монастырские стены с внешней стороны.

Северо-западная Богородская башня 1623 г. стоит на глубоком подвале с потайным ходом. Северо-восточная Угличская проездная башня 1635 г. (от ворот которой начиналась дорога на Углич) имеет свою особую историю. Построенная на месте деревянной башни, входившей в состав городских укреплений Земляного города, она является своеобразным памятником многолетней борьбы ярославских посадских людей с могущественным Спасским монастырем, стремившимся расширить и укрепить свою власть на городском посаде. В XVII в. монастырь входил в число крупнейших восьми монастырей Замосковья, владевших десятками тысяч крепостных крестьян. В Ярославле ему принадлежали большие слободы Спасская, Богоявленская, Крохина, Меленки — всего более 300 дворов; он был могущественным феодалом-вотчинником, по своему богатству оставившим далеко позади измельчавших потомков ярославских владетельных князей.

Глухое недовольство посадских людей соседством этого монастыря-феодала, все дальше простиравшего свою властную руку, вылилось в 1635–1646 гг. в открытые столкновения при строительстве восточной части монастырских укреплений. За восточной монастырской стеной (первоначально расположенной по линии корпуса келий) издавна существовал проезд, шедший вдоль вала Земляного города. «А тот городовой осыпной вал от монастыря близко и над монастырскою стеною возведен высоко и с того осыпного городового валу в монастыре все видеть», — жаловались монастырские власти царю и просили присоединить к ним эту городскую территорию. Горожанам, протестовавшим против этого, не помогли даже рукопашные схватки с монастырскими служками. Победа при покровительстве царя и патриарха оказалась на стороне монастыря. Его угловые Угличская и Михайловская башни были все-таки поставлены на месте бывших городских ворот, а восточная стена встала на месте укреплений Земляного города. Однако все это происходило уже накануне событий, значительно подорвавших авторитет и экономическую основу монастыря в Ярославле: в 1648 г. все его городские владения царь Алексей Михайлович вынужден был передать посаду.

Ожесточенная борьба города со Спасским монастырем, возглавляемая наиболее влиятельными людьми на посаде, длилась десятилетиями и во многом определила общественную жизнь города в первой половине XVII в. Она нашла отражение в искусстве, в частности в антимонашеских сюжетах фресок 1640 г. в церкви Николы Надеина.

Оглавление книги