Книга: Севастополь

ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ

ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ

С какой бы стороны вы ни приближались к Севастополю, по какой бы дороге ни ехали, ваш путь непременно пройдет по земле, на которой не раз разыгрывались ожесточенные битвы за Севастополь.

Вы подъезжаете к городу-герою по Симферопольскому шоссе и уже на дальних подступах к нему словно начинаете листать страницы боевой летописи севастопольской эпопеи.

Когда, вырвавшись из Бахчисарая, дорога устремится вниз, впереди покажутся два холма-близнеца, возвышающиеся по обе стороны шоссе. На правом — небольшой памятник с надписью:

Моряки-курсанты первыми встретили передовые подразделения гитлеровских войск, двигавшихся вдоль Симферопольского шоссе на Севастополь.

Верхне-Садовое... Здесь проходил передовой рубеж обороны в 1941 году. У этого села (тогда оно называлось Дуванкоем) батальоны моряков, вышедшие навстречу врагу, преградили путь его танкам и мотопехоте, стремившимся с ходу ворваться в Севастополь, выйти к его бухтам.

Враг не прошел. Его атаки разбились о стойкость еще не обстрелянных в боях черноморцев.

Из села виден обелиск, белеющий на вершине высоты, что нависла над дорогой. Это памятник пяти героям-черноморцам: политруку Николаю Фильченкову и его боевым друзьям Ивану Красносельскому, Василию Цибулько, Юрию Паршину, Даниилу Одинцову.

...7 ноября 1941 года, в день 24-й годовщины Великого Октября, у проселочной дороги, круто сбегающей в долину, на пути колонны фашистских танков стали пять черноморцев. Против горстки моряков, вооруженных лишь пулеметом, винтовками, гранатами и бутылками с зажигательной жидкостью, двинулись семь бронированных машин. Они не прошли, отступили, оставив на месте короткого боя три пылающих танка.

Через несколько часов уже пятнадцать танков шли на храбрецов. Неравный бой разгорелся с новой силой. Запылало несколько танков. Упал смертельно раненный Цибулько, погиб комсомолец Красносельский, успев уничтожить еще один танк. Осталось трое — Фильченков, Одинцов, Паршин. У каждого лишь по нескольку гранат. А танки ползут, пытаясь обойти пылающие.

Памятник пяти героям черноморцам.

Пропустить их нельзя: позади — Севастополь! Политрук Фильченков собрал оставшиеся у него гранаты, поднялся. Его поняли без слов. Попрощались. Политрук пошел навстречу врагу. И вздрогнула от взрыва земля... Вслед за Фильченковым под фашистские танки бросились Даниил Одинцов и Юрий Паршин. Они уничтожили еще две вражеские машины. Остальные поспешно повернули обратно.

Такой же, как у села Верхне-Садового, обелиск возвышается по ту сторону Бельбекской долины, на склоне Камышловского оврага, перечеркнутого железнодорожным мостом. Он поставлен в честь героев 11-го дзота.

Во время второго наступления гитлеровцев на Севастополь в декабре 1941 года 11, 12, 13, 14 и 15-й дзоты, прикрывавшие долину, оказались на направлении главного удара врага. Накануне вражеского наступления комсомольцы пулеметной роты, а за ними и все бойцы дзотов приняли клятву: не отступать ни на шаг, драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови. И моряки этих маленьких крепостей с честью сдержали клятву. Несколько дней они отбивали непрерывные атаки гитлеровцев. На них пикировали бомбардировщики, их обстреливали из орудий и минометов. После каждого огневого налета, когда казалось, что от дзотов ничего не осталось, вражеская пехота поднималась в атаку, и оставшиеся в живых, оглохшие, израненные моряки снова встречали гитлеровцев огнем.

Почти все защитники дзотов погибли, но не отступили. Дольше всех держался гарнизон дзота № 11, которым командовал старшина 2 статьи Сергей Раенко.

Когда наши воины, отбросив врага, подошли к развалинам дзота, в одной из противогазных сумок они нашли записку:

Перерезав долину, шоссе начинает взбираться вверх. Сразу за крутым поворотом на склоне горы — еще один памятник. Он поставлен на братской могиле воинов 315-й дивизии, погибших здесь при штурме позиций врага весной сорок четвертого. Рядом мемориальный камень. Здесь проходила граница между третьим и четвертым секторами обороны.

Далее дорога идет через Мекензиевы горы. Названы они по имени контр-адмирала Мекензи, первого начальника Севастопольской эскадры, получившего в этом месте в подарок от царя имение.

Прославил же горы не адмирал, имя которого, кстати, не находится в ряду известных русских флотоводцев, а бойцы Приморской армии и морской пехоты, насмерть стоявшие здесь в 1941—1942 годах.

Мекензиевы горы... Пожалуй, не было под Севастополем участка, где бои разгорались с таким ожесточением, как здесь.

Во второй обороне Мекензиевы горы, как Малахов курган в первой, были ключевой позицией, главным, решающим участком сражения за Севастополь.

Через Мекензиевы горы лежит путь к севастопольским бухтам, и немецко-фашистские войска наносили в этом направлении главные удары во время второго и третьего наступлений.

Особенно тяжелые бои разгорелись в июне 1942 года. Не считаясь с потерями, гитлеровское командование бросало в наступление все новые и новые полки и дивизии. Налеты авиации и артиллерийская подготовка сменялись атаками танков и пехоты, атаки — артиллерийскими и авиационными ударами...

Справа от дороги то прячутся за холмами, то вновь показываются здания. Это железнодорожная станция Мекензиевы горы., Во время декабрьских и июньских боев руины станции по нескольку раз в день переходили из рук в руки... А немного южнее ее находились позиции легендарной 365-й зенитной батареи. Артиллеристы батареи прославились не только при отражении налетов вражеской авиации, но и в борьбе с танками и пехотой противника. Батарея оказалась на переднем крае обороны, и зенитчики многие месяцы вместе с моряками и приморцами отражали яростные атаки врага. Последние три дня дрались в полном окружении. Когда в строю не осталось никого, раненый командир батареи старший лейтенант И. С. Пьянзин вызвал на себя огонь соседних батарей.

На тринадцатом километре Симферопольского шоссе — памятник погибшим воинам прославленной 79-й стрелковой бригады полковника А. С. Потапова. Она держала здесь оборону. Рядом в небольшом домике находился командный пункт командира бригады.

Дорога, извиваясь, спускается к Инкерману. Это один из районов Севастополя. Новый большой поселок вырос после войны на месте нескольких десятков домов, разрушенных в период обороны, За поселком — карьеры. Здесь добывают знаменитый инкерманский камень.

С дороги хорошо видны остатки древней крепости Каламиты. Археологические данные свидетельствуют, что возникла она в VI в., хотя письменных документов об этом нет. Первые упоминания о ней появляются в XIV—XV вв. на генуэзских морских картах. В начале XV в. мангупский князь Алексей перестроил ее. В 1433 году крепость была разрушена генуэзцами, но потом вновь отстроена. В 1475 году ее, как и весь Крым, захватили турки.

На противоположной стороне Инкерманской долины внимание каждого привлекает огромное нагромождение камней — обломков скалы. В штольнях инкерманских скал издавна добывали камень. Дворцы и здания, сложенные из него, украсили многие города. Во время обороны Севастополя в штольнях был склад боеприпасов, доставляемых с Большой земли, а рядом, в другой скале, размещался спецкомбинат № 2. В нем севастопольские женщины шили и ремонтировали защитникам города обмундирование, белье, обувь.

В ночь на 30 июня 1942 года, когда гитлеровцы, форсировав реку Черную, появились в Советской балке, начальник склада старый черноморский моряк Прокофий Павлович Саенко и капитан Зудин, отправив весь личный состав на Херсонес, подожгли небольшой, рассчитанный на 15 минут горения, бикфордов шнур.

Страшной силы взрыв прощальным салютом прокатился над севастопольскими холмами, заглушая звуки боя. Саенко и Зудин далеко уйти не успели. Их, контуженных и оглохших, подобрали товарищи.

А за пять дней до этого на Северной стороне, там, где белые скалы, обнажившись, спускаются в бухту, бессмертный подвиг совершил простой парень из крымского села Ново-Зуевки краснофлотец Александр Чикаренко.

Он был в составе команды, обслуживавшей склад боеприпасов, расположенный в Сухарной балке. Небольшой гарнизон Сухарки, состоявший из тридцати пяти моряков, во главе с начальником склада майором Н. К. Федосеевым и полковником Е. П. Донцом держался и после того, как гитлеровцы захватили всю Северную сторону, даже высоты, под которыми находились штольни склада.

Вечером 25 июня фашистам удалось прорваться со стороны бухты Голландия в район первой штольни, где хранились морские мины и торпеды.

Создалась угроза захвата штольни врагом. Федосеев приказал краснофлотцу Чикаренко взорвать ее, а самому переправиться на южный берег бухты.

Чикаренко включил взрывное устройство. Убедившись, что часовой механизм работает нормально, он хотел было покинуть штольню, но вдруг увидел невдалеке большую группу гитлеровцев. Они могли обнаружить заряд и предотвратить взрыв.

Комсомолец Чикаренко бросился назад и, когда враги подошли близко, замкнул контакты...

Так писал о подвиге Александра Чикаренко известный советский поэт Сергей Алымов.

Только нескольким боевым товарищам Чикаренко удалось переправиться через бухту. Остальные, взорвав штольни с боеприпасами, заняли оборону и держались до 28 июня, пока не погиб последний из них.

На месте подвига Александра Кондратьевича Чикаренко установлен памятник.

Гитлеровский фельдмаршал Манштейн, командовавший 11-й армией, которая штурмовала Севастополь, так писал о взрыве инкерманских складов в своих мемуарах:

Нет, не слепой фанатизм, а горячая сыновняя любовь к Родине, преданность великим идеям коммунизма, жгучая ненависть к врагам звали на подвиг советских людей.

Но вот Инкерман остался внизу, и перед нами раскинулось плато: Суздальская гора, Сапун-гора... Каждый холмик, каждая лощинка вокруг — немые свидетели несгибаемого мужества и отваги, беспримерного героизма русских воинов, их самопожертвования во имя Родины.

24 октября (5 ноября) 1854 года, во время первой севастопольской обороны, здесь произошло крупнейшее сражение, названное Инкерманским, между армией А. С. Меншикова, который тогда командовал русскими войсками в Крыму, и англо-французскими войсками. Поразительная бездарность в руководстве сражением привела русскую армию к бессмысленным потерям и поражению. Но солдаты и офицеры проявили чудеса храбрости и мужества. Это сражение сорвало готовившийся тогда штурм Севастополя и заставило англичан и французов перейти к длительной и изнурительной для них зимней осаде.

В период второй обороны на этих холмах сражалась прославленная 8-я бригада морской пехоты полковника П. Ф. Горпищенко. На братском кладбище, что стоит справа у дороги, моряки хоронили погибших боевых товарищей. Тут же могила и полковника Горпищенко, который погиб позже под Мелитополем. А не так давно сюда, на кладбище павших героев Великой Отечественной войны, перенесены останки политрука Фильченкова, его боевых друзей и героев 11-го дзота. В центре кладбища высится памятник черноморцам, погибшим в боях за Севастополь в 1941—1944 годах...

Дорога в Севастополь со стороны Ялты идет мимо Балаклавских и Гасфортовой гор, Федюхиных высот, по которым во время обороны Севастополя в 1941—1942 годах проходила передовая линия обороны. Тут насмерть стояли морские пехотинцы Е. И. Жидилова, приморцы П. Г. Новикова, пограничники Г. А. Рубцова.

Памятник воинам 7-й бригады морской пехоты, павшим в боях с фашистскими захватчиками в 1941—1942 годах.

Памятник павшим воинам 414-й Грузинской дивизии.

Мемориальный камень у дороги напоминает о том, что Ялтинское шоссе во время обороны служило своеобразной границей, разделявшей первый и второй секторы обороны.

На небольшой высоте у села Хмельницкого, в двух километрах справа от шоссе, в декабре 1968 года открыт памятник мужеству и стойкости воинов 7-й бригады морской пехоты, погибших при защите Севастополя в 1941—1942 годах.

Памятник павшим воинам 89-й Армянской дивизии.

Весной сорок четвертого здесь вела наступление Приморская армия. Обелиск у подножия Гасфортовой горы поставлен в память героев-приморцев, павших в боях за освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков.

Памятники приморцам, погибшим при штурме укреплений врага, установлены также на высотах, что виднеются вдали, западнее Балаклавы. Двухсотметровая лестница ведет к монументу на вершине горы Безымянной, господствующей над Балаклавой. Памятник-обелиск воинам 318-й стрелковой Новороссийской дивизии виднеется на высоте Горная. На месте братских могил близ 10-го километра Балаклавского шоссе высятся памятники павшим воинам 414-й Грузинской и 89-й Армянской дивизий, которые громили здесь врага в мае 1944 года.

Дорога спускается в долину. 13 (25) октября 1854 года в ней произошло знаменитое Балаклавское сражение, в котором русские разгромили стоявшие здесь на позициях турецкие войска и бросившуюся им на помощь английскую королевскую кавалерию — гордость английской армии.

Потом шоссе поднимается на легендарную, увенчанную обелиском Славы Сапун-гору и, наконец, приводит к Малахову кургану...

Если направляться в Севастополь теплоходом, то путь пройдет там, где через огненные заслоны врага прорывались на помощь блокированному Севастополю корабли Черноморского флота.

В море нет памятников погибшим, нет могил. Но каждую весну 9 мая, в день великой победы советского народа над фашистской Германией, в день освобождения Севастополя, черноморцы, жители города и их гости опускают с кораблей на волны венки из живых цветов в память о тех, кто не вернулся на землю.

За мирные годы изменился морской фасад Севастополя. Город уже обошел Стрелецкую бухту, вырос новый микрорайон у бухты Камышовой. Те, кто в июньские дни обороны прорывался сюда на кораблях, кто последними гранатами встречал здесь танки врага, не узнают этих мест. Камышовая бухта — морской рыбный порт Севастополя, а точнее океанический. Отсюда десятки океанических рыболовных судов уходят на далекий промысел к берегам Африки, Южной Америки, в Индийский океан. Но прежде, чем с моря откроется неповторимая панорама белокаменного Севастополя, теплоход обогнет Херсонесский мыс, место героических боев и победы советского оружия.

Земля, что тянется по правому борту теплохода, может рассказать о многом. Отсюда поднимались в воздух летчики осажденного Севастополя, которым каждый раз, прежде чем взлететь с изрытого бомбами и снарядами поля (аэродром почти непрерывно обстреливался вражеской артиллерией), надо было как-то обмануть висевшие над аэродромом самолеты врага. И они обманывали и взлетали...

Памятник Победы на Херсонесском мысе.

В 1966 году, когда советский народ отмечал 25-летие начала Севастопольской обороны, героям-летчикам был поставлен памятник, увековечивший их подвиг.

Здесь героически дрались артиллеристы знаменитой 35-й батареи. Она была взорвана ночью 2 июля, когда Севастополь был оставлен нашими войсками.

На этой земле, опаленной солнцем и огнем, в июле 1942 года защитники Севастополя дали последний бой врагу.

Недалеко от Херсонесского маяка высится 26-метровый обелиск — памятник Победы, установленный в октябре 1944 года в честь воинов Советской Армии и моряков Черноморского флота, освободителей Крыма и Севастополя.

12 мая 1944 года на Херсонесе прозвучал салют, известивший о ликвидации крымской группировки врага.

...Да, много памятников и памятных мест на севастопольской земле. Но неизмеримо больше было удивительных подвигов советских воинов, обессмертивших легендарный город русской славы.

Оглавление книги