Книга: Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Гладиаторы

Гладиаторы

Гладиаторские бои не были исконным римским обычаем; как и многое другое, римляне переняли эту практику у соседних племен — возможно, у этрусков. Этруски с их сосредоточенно-серьезным отношением к смерти устраивали на похоронах знатных мужей битвы между вооруженными воинами; основным оружием служил меч — по-латыни gladius. Это была разновидность похоронного жертвоприношения: без обильного кровопролития дух умершего не мог рассчитывать на благополучную загробную жизнь. Связь гладиаторских боев с поминовением умерших сохранялась долго. Когда в 65 году до н. э. Юлий Цезарь показал восхищенным римлянам 320 пар гладиаторов в посеребренной броне, это были игры в честь его отца, который умер за двадцать лет до того.

Даже в языке сохранялась память о загробном происхождении боев: театральные и колесничные представления назывались просто ludi, «игры», а гладиаторские (и отпочковавшаяся от них травля животных) — munus (во множественном числе munera). Это многозначное слово обладало смыслами «долг», «приношение», «обязанность», «дар».

Этрусские погребальные игры. Роспись из гробницы.

В эпоху поздней республики и империи гладиаторские бои превратились в поставленную на поток индустрию развлечений. Гладиаторы жили и тренировались в специально отведенных для этой цели бараках (один из них, Лудус Магнус, мы только что видели) под руководством менеджера-ланисты. Ремесло ланисты не пользовалось престижем — Сенека называет его «презреннейшим и мерзейшим», — но зато было весьма прибыльным. Официально сражаться на арене могли только рабы; добровольцы из всаднического и сенаторского сословия (хотя сведения о таких случаях противоречивы и запутанны) формально должны были отказаться от свободы, прежде чем взяться за меч. Для императоров, конечно, делали исключение. Среди них было немало желающих поиграть в гладиаторов и охотников, хотя не все занимались этим с таким упоением, как Коммод. Даже Клавдий с его репутацией интеллектуала и чудака отметился битвой с изнемогающим в тесном бассейне китом.

Свидетельства о гладиаторской жизни страдают от обычной однобокости наших сведений об античности: литературные произведения почти сплошь принадлежат перу представителей высших сословий, поэтому мы знаем о гладиаторах-императорах (что очень занятно, но все же не более чем курьез) и кое-что о зрительских впечатлениях (наши авторы часто осуждают побоища, но описывают их с садистскими подробностями). Впечатления простого народа известны почти исключительно по граффити из Помпей, а прямая речь самих гладиаторов звучит только с надгробий.

Из-за этого такие захватывающие темы, как социальная и этническая структура гладиаторского мира и его экономическая сторона, известны нам обрывочно. В гладиаторы попадали военнопленные (изначально вооруженные бойцы разной специализации назывались по вражеским народам — самнит, галл, фракиец) и осужденные преступники (которых могли как бросить сражаться на арену, так и отправить на растерзание зверям). Сцена из сериала «Рим», в которой один из главных героев, бывший легионер и наемный убийца Тит Пуллон с помощью друга выходит победителем из неравного боя на арене, в принципе вполне могла произойти в жизни.

Сколько было в этой среде профессионалов, которые сражались ради денег, славы и удовольствия, — сказать трудно. Еще трудней прикинуть, сколько у гладиатора было шансов выйти живым из сражения. Конечно, это в огромной степени зависело от конкретных обстоятельств: соперников, удачи, настроения толпы, которая могла по своему усмотрению добить или пощадить поверженного гладиатора. (Судя по всему, зрители выражали свое решение движением большого пальца, но в каких случаях куда они его поворачивали — неизвестно; наше представление о том, что повернутый книзу палец обозначал «добей его» — чистый домысел.) Когда объявлялись игры «без пощады» (sine missione), это свидетельствовало об особой щедрости организаторов, потому что набор и тренировка новых гладиаторов требовали огромных затрат. Некоторым везло: из надгробных надписей нам известны гладиаторы, проведшие сто и больше сражений (если, конечно, это не преувеличенное хвастовство). Но гораздо чаще встречаются другие цифры, из которых очевидно, что пережить двадцать игр — почти неслыханная удача.

Несмотря на низкий социальный статус, гладиаторы пользовались бешеной популярностью и легко становились поп-звездами и секс-символами. Сатирик Ювенал издевается над знатной дамой, которая сбежала от мужа-сенатора с гладиатором: он-де был и немолод, и нехорош собой, и в сраженьях изувечен, но он был гладиатор, и этим все сказано. «Люб им клинок», замечает поэт со вполне осознанной фрейдистской двусмысленностью.

Оглавление книги