Книга: Петербург Достоевского. Исторический путеводитель

Север Московской части

К востоку от Владимирского и к югу от Невского проспекта со времен императрицы Анны Иоанновны размещалась Дворцовая слобода.

В 1736 и 1737 годах два колоссальных пожара уничтожили центр Петербурга. Размер стихийного бедствия, по мнению властей, напрямую был связан со скученностью построек в центре города. Отсюда решение: переселить часть горожан в пригороды, за Фонтанку. 28 июня 1737 года императрица Анна Иоанновна издала указ выселить придворных служителей из дворцовых помещений, а «тем, которым наперед сего квартиры по указам даваны, ныне от тех квартир отказать и впредь не давать».

Погорельцы из дворцовых служителей получили ссуду на застройку за Фонтанкой. В 1739 году Комиссия от строений представила императрице доклад с точным указанием границ будущего жилого района: «для поселения Вашего Императорского Величества как Придворных, так и Конюшенных, так и дворцовых служителей, в правой стороне Невской перспективы, в том месте… а за теми слободами, от Литейной улицы до болота, на котором построен господина Генерал-Фельдмаршала и Кавалера Графа фон Миниха двор…» (то есть до нынешней площади Восстания).

Места для застройки предоставлялись эксклюзивно: «Кроме тех Придворной, Конюшенной и Дворцовой команд в тех назначенных им местах под строение дворов места другим посторонним никому не отдавать, а быть тем местам за теми командами вечно». На Невский, Владимирский и Загородный проспекты выходили дома «первых чинов», их полагалось строить на каменном фундаменте по индивидуальным проектам. В глубине квартала отводились места для «тех же команд подлых служителей».

Повара поселились в Поварском переулке, кузнецы – в Кузнечном, хлебники – в Хлебном (ныне – Дмитровском), стремянные (конюшенные) – на Стремянной улице. С запада слободу ограничивала часть Литейной перспективы (Владимирский проспект), с востока – Грязная улица (ныне – улица Марата).

Нынешняя Звенигородская улица (тогда – 12-я рота Семеновского полка) обозначала восточную границу Семенцов – слободы лейб-гвардии Семеновского полка. Загородный проспект являлся рубежом между выходившими на Фонтанку барскими усадьбами и землями, отданными под застройку кабинетским служителям. Кабинет Ее Величества занимался собственно императорским хозяйством, играя функционально роль нынешних Администрации президента и Управления делами президента. Кабинетским служителям бесплатно раздавались земельные участки между Загородным проспектом и Кабинетской улицей (от этого и произошло тогдашнее название улицы Правды). Разъезжая улица вела от Загородного проспекта в Московско-Ямскую слободу – поселение ямщиков, перевозивших путников и почту в Москву (это район, лежащий вдоль Лиговки); с Разъезжей можно было свернуть и на Новгородскую дорогу, ставшую позднее Боровой улицей.

Наконец, перерезающая квартал посередине Ивановская улица (ныне – Социалистическая) вела к Ямской Иоанно-Предтеченской церкви, в честь нее улицу и назвали.

Тогда же определилось и местонахождение Владимирской площади: «Посреди же тех Придворной и Дворцовой команд, в месте, где Литейная и позади набережных по Фонтанке перспективная улица сойдутся вместе, сделать торговую площадь, на которой против обеих тех улиц построить церковь».

Случилось, однако, то, что и всегда бывает с поселениями, основанными людьми одной профессии: дети не шли по пути отцов, недвижимость переходила в другие руки. Мелкий служилый люд, кормившийся от императорского двора, те, кто, пушкинскими словами, «ваксил царские сапоги», постепенно растворялись среди разночинных новоселов. В отличие от соседних кварталов, этот окончательно застроился каменными домами уже в царствование Николая I. Его не затронул ни разрушительный пожар 1862 года (как район Пяти углов), ни строительный бум 1870-х (как Пушкинскую или улицу Рубинштейна, бывшую Троицкую).

Двух– и трехэтажные особнячки и доходные дома населялись по преимуществу мелким чиновным людом, ремесленниками. Это район акакиев акакиевичей и тех, кто их описывал. Именно в 1840-1850-е годы, в гоголевский период русской литературы, в этих домишках ютились чуть ли не все представители «натуральной школы» – те, кто дебютировал в русской литературе во второй половине царствования Николая I. Поблизости жили Белинский, Достоевский, Григорович, Гончаров, Некрасов, Панаевы, Тургенев, Чернышевский. Такому сгущению молодых литераторов способствовали три обстоятельства: сравнительная дешевизна жилья в этом квартале, близость большинства редакций и, наконец, «гуртовое» начало русской литературы: писатели всегда ходят стайками.

Спустя некоторое время они стали общепризнанными лидерами русской литературы и переехали на более фешенебельные улицы. А здешние переулки так и остались хранить память о временах безумной популярности итальянской оперы, о «Записках охотника», «Еду ли ночью по улице темной», «Бедных людях», «Антоне-Горемыке», «Обыкновенной истории» и «Русском человеке на рандеву».

Набережная Фонтанки от Графского переулка в сторону Гороховой – смесь особняков, доходный домов, казенных (Запасной двор Дворцового ведомства, казармы гвардейского Московского полка) и торгово-промышленных заведений (лесная биржа, торговые бани, лесной двор, водокачальная машина, рынок).

Кузнечного рынка, сейчас главного в районе, тогда не было, продукты покупали на Ямском (угол нынешних Разъезжей и Марата).

Среди жителей Московской части преобладали мелкие чиновники и купцы с Апраксина и Гостиного дворов. Жизнь была патриархальная. Лечились у знахарей, «отворяли кровь» у цирюльников, «от заразы» у входных дверей квартиры вешали открытую банку с дегтем и пучок чесноку.

На Стремянной улице располагались сады Харжевской и Мичуриной, в Щербаковом переулке – Верховской сад. Погулять и подышать свежим воздухом также можно было во дворе дома Фредерикса (он и сейчас стоит на углу Графского переулка и Владимирского проспекта), за оградой Владимирского собора, во Владимировой роще на Лиговке. У Пяти углов и на Кузнечном переулке находились пруды.

По дворам ходили шарманщики, «Петрушки» с ширмами, дрессировщики с учеными собаками, обезьянами, тюленями в бадьях, акробаты.

На нынешних Большой и Малой Московской, Социалистической (в прошлом – Ивановской), Правды (Кабинетской) – частные дома, огороды, пустыри, сараи. Скорее пригород, чем столичный город.

Вплоть до 1860-х годов больших каменных домов (за исключением университета и гимназии) здесь не было, район напоминал нынешние дачные предместья: небольшие двухэтажные домики в глубине приусадебных садов. В царствование Александра II квартал стал застраиваться доходными домами.

В 1870-е проложена и застроена Пушкинская улица, освоена большая часть Литейного проспекта, улица Рубинштейна (бывшая Троицкая). Литейную и Выборгские части соединил постоянный Литейный мост.

В эти годы в Московской части практически не было особняков – сплошь доходные дома. По Чернышеву переулку (нынешняя улица Ломоносова) проходил короткий путь к Апраксину двору, поэтому и селились здесь, как и прежде, лавочники, а с ними и вся торговая обслуга – приказчики и «мальчики». В Щербаковом переулке традиционно жили татары-халатники, старьевщики, торговцы галантереей и казанским мылом. Место это привлекало их еще и тем, что поблизости находился крупнейший в городе частный ломбард (Владимирский, 14).

По Загородному и Кабинетской население было не купеческим, а чиновным и разночинным: рядом несколько известных в городе мужских и женских гимназий, коммерческих училищ, адвокатских контор, типографий, редакций. Недалеко – министерства народного просвещения и внутренних дел. Селились на этих улицах также студенты и преподаватели институтов: гражданских инженеров и технологического.

Ближе к Пяти углам располагалось множество портерных и трактиров, так что угол Щербакова переулка и Троицкой (Рубинштейна) улицы считался местом злачным и забубенным.

Оглавление книги