Книга: Литературные герои на улицах Петербурга. Дома, события, адреса персонажей из любимых произведений русских писателей

Петербург «Домика в Коломне»

Петербург «Домика в Коломне»

«Домик в Коломне» – плод Болдинской осени, когда задержанный холерным карантином, вдали от своей прекрасной невесты Пушкин изливал на бумагу тоску и беспокойство. Но, в отличие от написанных в тот же период «Маленьких трагедий» или последних глав «Онегина», «Домик» полон искрометного юмора и лукавства. Причем смеется Пушкин вовсе не над смиренными обитательницами Коломны – вдовой старушкой и ее ловкой дочерью, красавицей Парашей, а над своими коллегами по перу, над литературными критиками, над великосветскими ценителями «изящной словесности». Это к ним обращены последние октавы поэмы:

Но мы не будем уподобляться высоколобым критикам, ищущим всюду тайный смысл и «второе дно», а попробуем просто прочитать поэму «так, как она есть», и посмотрим, к чему нас это приведет.

Коломна – неофициальное название района в Петербурге, по сути острова, ограниченного рекой Фонтанкой, Крюковым каналом, рекой Мойкой, Ново-Адмиралтейским каналом и рекой Невой. Свое название этот район получил, по одной из версий, от того, что здесь в 30-х годах XVIII века селились мастеровые, приехавшие в Петербург из подмосковного села Коломенского. В XIX веке здесь жили адмиралтейские служители и работники, а также мелкие чиновники, ремесленники, провинциальные дворяне, актеры Большого и Мариинского театров и Консерватории.

«Здесь при свете сальной свечки согнувшись сидит трудолюбие, в тесной квартирке, обращенной окнами во двор, скрывается огромный талант, в бельэтаже здешних домов не бывает раутов, есть лавки, но нет магазинов, по улицам не только гуляют, но и ходят пешком; здесь встают, когда там еще спят, и ложатся спать, когда там еще собираются к вечерним выездам», – так писали о Коломне журналы XIX века.

Здесь-то и живут вдова с дочерью.

«Будка» – это, по всей видимости, караульная будка. Их ставили для караульных солдат у застав вдоль внешней границы города, в том числе и вдоль Фонтанки, являющейся южной границей Коломны. Потом город шагнул дальше, за Фонтанку, а будки остались. А при Павле I их ставили буквально на каждом углу в центре столицы.

Зато в Коломне они были, видимо, редки, и потому-то Пушкин пользуется будкой как приметой, по которой можно узнать дом вдовы. По новому полицейскому уставу 1862 года будочников заменили городовыми, а будки с улиц убрали. Полосатые караульни – дань традиции – остались лишь у входов в Зимний и Аничков дворцы, на Дворцовой площади у Александровской колонны, у Медного всадника.

Караульная будка

Живут мать и дочь совсем просто, хотя Параша не была такой уж простушкой:

О сатирических изданиях Федора Эмина я уже рассказывала в первых главах этой книги. Но он писал еще и романы, такие, как «Награжденная постоянность, или Приключения Лизарка и Сарманды», «Приключения Фемистокла и разные политические, гражданские, философические, физические и военные его с сыном своим разговоры, постоянная жизнь и жестокость фортуны, его гонящей», «Бессчастный Флоридор, или История о принце Ракалькутском», «Любовный вертоград, или Непреоборимое постоянство Камбера и Арисены», «Нравоучительные басни в прозе», «Горестная любовь маркиза Де Толедо», «Непостоянная фортуна, или Похождения Мирамонда», частично сочиненные «по мотивам» классических произведений, частью переведенные, частично просто украденные у зарубежных авторов. Характерно, что Параша играет не на рояле, а на гитаре, и поет не арии из опер, а сентиментальные романсы и народные песни. То есть вкус у нее был хоть и «образованный», но не слишком утонченный.

К 1830 году деревянного домика уже не стало, и об этом рассказывает нам Пушкин в поэме:

Украшением Коломны была церковь Покрова Пресвятой Богородицы, построенная в 1798–1803 годах по проекту И. Е. Старова и находившаяся на Покровской площади (сейчас это площадь Тургенева). Эту церковь снесли после революции, а с ней еще несколько церквей в этом районе. Зато до наших дней сохранился построенный в 1823–1825 годах по проекту итальянского зодчего Давида Висконти Католический костел, стоявший на пересечении улиц Мастерской и Торговой (современный адрес – ул. Союза Печатников, 22).

Позже, во второй половине XIX века, к ним присоединились еще лютеранско-евангелическая церковь Святого Апостола Иоанна, построенная для членов эстонской и немецкой общин, и Большая хоральная синагога, а также было построено несколько православных церквей (из которых сохранилась только Исидоровская церковь у Могилевского моста), и Коломна стала по-настоящему многоконфессиональным районом.

Католический храм в 1900-х гг.

Католический костел. Ул. Союза Печатников, 22. Современное фото

Но во времена Пушкина главной церковью Коломны все же оставалась церковь Покрова. О ней в поэме:

Родители Пушкина с сестрой Ольгой жили неподалеку, в домике адмирала Клокачева на набережной реки Фонтанки у Калинкина моста (современный адрес – наб. р. Фонтанки, 185). Пушкин приезжал сюда на каникулы и окончательно перебрался сразу после окончания Лицея. Дом тогда был еще двухэтажным, на высоком цоколе, еще два этажа к нему пристроили позже. Модест Корф, бывший соученик Пушкина, живший в том же доме, но на первом этаже (Пушкины снимали квартиру на втором этаже), вспоминал: «Дом их всегда был наизнанку: в одной комнате богатая старинная мебель, в другой – пустые стены или соломенный стул, многочисленная, но оборванная пьяная дворня и вечный недостаток во всем, начиная от денег до последнего стакана».

В комнатах редко и скудно топили. Поэтому Вильгельм Кюхельбекер называет свое послание другу «К Пушкину из его нетопленной комнаты».

Три парадные комнаты десятью окнами выходили на Фонтанку, остальные – во двор. Александр занимал комнату окном во двор с небольшим садом. Переводчик В. А. Эртель, приходивший к Пушкину в гости, оставил такое описание: «Мы взошли на лестницу, слуга отворил дверь, и мы вступили в комнату Пушкина. У дверей стояла кровать, на которой лежал молодой человек в полосатом бухарском халате, с ермолкою на голове. Возле постели на столе лежали бумаги и книги. В комнате соединялись признаки жилища молодого светского человека с поэтическим беспорядком ученого. При входе нашем Пушкин продолжал писать несколько минут, потом обратился к нам, как будто уже знал, кто пришел, подал обе руки моим товарищам словами: „Здравствуйте, братцы!“. Вслед за этим он сказал мне с ласковой улыбкой: „Я давно желал познакомиться с вами, ибо мне сказывали, что вы – большой знаток в вине и всегда знаете, где лучше достать устрицы“».

В этой комнате Пушкин написал послание «К Чаадаеву», оду «Вольность», закончил поэму «Руслан и Людмила». Здесь бывали не только Кюхельбекер, но и А. А. Дельвиг и Е. А. Баратынский.

Александр и его семья были прихожанами Покровской церкви в 1816–1818 годах. А кто та таинственная дама, которой любовался юный поэт и которая больше не упоминается в поэме?

Возможно, Александр Сергеевич имел в виду Екатерину Буткевич (в замужестве графиню Стройновскую), которую друг А. С. Пушкина, профессор русской словесности П. А. Плетнев называл одним из прототипов Татьяны Лариной. Во всяком случае, так утверждал Н. С. Маевский, племянник графини.

Наб. р. Фонтанки, 185

Наб. р. Фонтанки, 167

Наб. р. Фонтанки, 199

Дочь генерала А. Д. Буткевича оказалась почти бесприданницей, и от этого ее помолвка с молодым красавцем Александром Татищевым была расторгнута. Екатерина вышла замуж за пожилого польского графа, ученого и писателя, Валерия Венедиктовича Стройновского, который пленился ее красотой. Их венчали в 1818 году в церкви у Покрова. После свадьбы молодожены поселись тут же, на Фонтанке (современный адрес – наб. р. Фонтанки, 167), так как родители Екатерины жили поблизости (современный адрес – наб. р. Фонтанки, 199). В браке родилась дочь, но, по-видимому, Екатерина не была счастлива. После смерти старика-мужа она вышла замуж во второй раз – за генерала Зурова.

Зачем эта дама, кем бы она ни была, нужна в поэме? Возможно, с гордой, но несчастной княгиней особенно эффектно контрастирует жизнелюбивая Параша, сумевшая протащить в дом своего возлюбленного, переодетого кухаркой.

Одновременно с «Домиком в Коломне» написаны «Повести Белкина», которые можно назвать гимном простой жизни и простому счастью. Кажется, после «Евгения Онегина» ни в поэзии, ни в прозе Пушкина герои не будут хандрить, не будут испытывать того, что англичане называют сплином. Они будут страдать от злого рока, переживать ужасные потери, как Евгений из «Медного всадника», будут подвергаться нешуточным испытаниям и ежеминутно рисковать жизнью, как Петруша Гринев и Владимир Дубровский, но скука не будет их терзать. И они будут стремиться к «простому обывательскому счастью». А началось все это с веселой поэмы «Домик в Коломне», так напоминающей озорные новеллы мастеров Возрождения.

Оглавление книги