Книга: Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа

Портретисты

Впрочем, одна отрасль была безусловно нужной — это портрет. Но и здесь мы замечаем, что как раз два самых прекрасных и великих художника, Халс и Рембрандт, оказались в положении гораздо менее выгодном, нежели те художники, которые стояли ближе ко вкусу дня, к моде. На смену первых поколений портретистов, вроде Миревельта и Равенстейна, явился теперь ряд других, столь же отличных, столь же трезвых и положительных художников, которые воспользовались мыслями и достижениями гениальных своих товарищей Халса и Рембрандта, но с мерой, спокойно и, благодаря именно этому, нашли себе широкое поле деятельности, фортуну и верный круг клиентов. Художниками зажиточной буржуазии были Гендрик ван дер Флит, Сантвоордт, де Брай, некоторые из рембрандтистов: Флинк, Боль; художниками аристократии — Гельст и Темпель. С 1650-х годов финансовый мир начинает все более и более тянуться к родовитому и придворному и в конце концов почти сливается с ним, выучившись его утонченным манерам, его нарядности. К этому-то времени такие искренние и независимые мастера, как Халс и Рембрандт, теряют окончательно свой престиж.

Впрочем, не надо думать, чтобы голландские аристократические портретисты были бы какими-то жалкими “льстецами”. Лишь к 1670-м годам, под влиянием парижской моды, мы замечаем некоторое время наклонность к позе. Если же что отличает портреты Гельста и Темпеля от портретов Халса и Рембрандта, то это известная сдержанность первых художников по отношению к натуре. Те два “оргийных” живописца насиловали тайны душ, деспотически распоряжались характеристикой, были, словом, чересчур откровенными и проницательными. Гельст и Темпель “не позволяли себе этих вольностей” и умели себя “прилично вести в хорошем обществе”. Чувствуется иногда у них и известная, но, впрочем, очень тонкая и очень художественная прикрашенность.

Оглавление книги