Книга: Как открывали мир. Где мороз, а где жара [Из истории путешествий и открытий]

На чудесных островах моря-океана

На чудесных островах моря-океана

В пятницу 12 октября 1492 года Колумбовы моряки достигли острова Гуанахани, как называли его индейцы, Сан-Сальвадор, как переименовал его Колумб, что на русском языке означает «Спаситель».

И адмирал моря-океана, Христофор Колумб, и Мартин Алонсо Пинсон — капитан «Пинты», и Яньес Пинсон — капитан «Ниньи», сошли в лодку, захватив с собой королевские штандарты, знамена с зелеными крестами и оружие.

Но оружие не понадобилось. Местные жители, индейцы, как их стали называть с легкой руки Колумба — ведь он же думал, будто достиг Индий, — держали себя дружественно по отношению к неожиданным гостям, и «поскольку я, — писал Колумб, — сознавал, что лучше обратить их в нашу веру любовью, а не силой, я дал им красные колпаки и стеклянные чётки», то есть бусы, нанизанные на шнурок; их перебирают верующие, отсчитывая, сколько прочтено молитв и сделано поклонов. Для индейцев же это были просто блестящие игрушки.

«Они так хорошо отнеслись к нам, — продолжает Колумб, — что это казалось чудом. Они вплавь направлялись к лодкам, где мы находились, и приносили нам попугаев, и хлопковую пряжу в мотках, и дротики, и много других вещей… Все они ходят нагие… и сложены они были хорошо, и тела и лица у них были красивые, а волосы грубые… зачесывают они их вниз, на брови, и только небольшая часть волос, и притом длинных… забрасывается назад. Некоторые разрисовывают себя черной краской… другие красной… Они не носят и не знают железного оружия: когда я им показывал шпаги, они хватались за лезвия и… обрезали себе пальцы… Я же был внимателен к ним и упорно дознавался, имеют ли эти люди золото. Я видел, что у некоторых кусочки золота воткнуты в отверстия, которые они для этой цели проделывали в носу».

Колумб осматривал остров и все время твердил, что индейцы незлобивы, простодушны, что они живут без оружия и без закона, а между тем присматривал место для крепости, думая о том, что если «их высочества короли испанские» пожелают, то здесь можно основать маленькую крепость с гарнизоном, чтобы держать всех жителей в покорности.

А покамест он взял к себе на корабль несколько индейцев-проводников и направился дальше, к другим островам. Их много, какой навестить раньше? Все они ровные, без гор, веселые, зеленые, с прекрасной природой. Это был архипелаг Багамских островов. То и дело мелькают в дневнике записи о местных жителях других островов. «Они нагие, без оружия и без закона… У них у всех один язык, и все они дружны между собой».

Но вот беда: тот человек, которого Колумб взял с собой из Испании как переводчика, человек, знающий восточные языки и немного арабский, не понимал у индейцев ни слова! Так что приходилось объясняться знаками. И представьте, они друг друга понимали.

«Вот люди, явившиеся с неба, несите им пищу и питье!» — говорили индейцы. И добрые вести о людях, «явившихся с неба», летели впереди моряков на другие острова и там Колумба тоже встречали хорошо. Около кораблей кружились лодки — каноэ, — выдолбленные из стволов больших деревьев, и жители приносили с собой пищу и питье. Но так бывало не всюду. В иных местах индейцы в страхе убегали в лес, бросив свои дома, построенные «на манер боевых шатров» с высокими, хорошо сложенными очагами.

Острова пленяли Колумба свежей зеленью, прозрачными, чистыми источниками, душистым воздухом и птицами с пестрым, радостным оперением. Колумб — поэт, он любуется этой прелестью природы под синими небесами. Одно наслаждение, писал он, дышать чудесным воздухом, но… одной природы мало, вряд ли короли испанские интересуются ею, им нужно золото. — Колумб это знает отлично, и он ищет золото. Он видит — оно здесь есть, иначе откуда бы взялись на индейцах золотые украшения. Но где оно родится? Адмирал постоянно задает этот вопрос, и индейцы неопределенно показывают куда-то вдаль и говорят о каком-то большом острове Куба, где есть и золото, и жемчуг, и много разных чудес.

Куба и в самом деле сказочно прекрасна. Колумб с восторгом записывает, что всюду он слышал на Кубе сладкозвучное пение птиц; и росли там невиданные деревья, обремененные невиданными плодами; и журчали чистые источники; здесь, на этом волшебном острове, испанцы впервые увидали картофель и кукурузу — маис; отсюда эти культуры и распространились потом на весь мир. Это ведь тоже было великим открытием и богатством, но только оно было оценено куда позднее, а в те времена, можно сказать, и в счет не шло. Испания ждет золото и жемчуг. Остальное не так уж важно; но ни того, ни другого Колумб пока здесь не видит. Остров Куба не очень населенный, по мнению Колумба. Это вовсе и не остров, а полуостров, индейцы говорят, что его не обойти на каноэ и за двадцать дней. Может быть, это и есть Зипанго? Или часть Китая? Но тогда здесь должны быть большие шумные города и сверкающие золотом дворцы. А пока Колумб видит лишь малонаселенные небольшие деревни. И тогда он посылает в глубь страны своих людей с письмами и дарами от королей испанских здешнему великому хану, «дабы… установить с ним дружбу».

Но увы! Послы возвращаются ни с чем! Никаких городов с пагодами, дворцами, с шумными многолюдными улицами здесь нет. Да, им попадались по пути селения, но и только. Как-то раз они видели удивительную картину: местные жители шли с горящими головнями, зажигали какую-то траву и пускали дым. Так впервые европейцы видели, как индейцы курят табак, о котором также в те поры никто в Европе не знал. Видели посланцы Колумба много разных трав и плодов, как будто похожих на те пряности, что были с ними для образца, но не совсем такие. О золоте никто им ничего не мог сказать, и в створках раковин не было никаких жемчужин. Да, все здесь и такое и не такое, какое хотелось бы видеть Колумбу, хотя и поражали его чудесная природа и много разных диковинок.

Беспокойство закрадывалось в душу Колумба. Ведь за то, что ему позволили снарядить экспедицию для открытия нового морского пути в Индии, он должен расплатиться. Никто не стал бы его посылать, если бы не рассчитывал получить золото, драгоценные камни и пряности. И Колумб ищет богатства Индии.

Старики индейцы на Кубе, желая помочь Колумбу, хотя и плохо его понимали и лишь старались угадать, что нужно этому белому, пришедшему к ним, как видно, прямо с неба в своих громадных каноэ, говорили, что неподалеку отсюда лежит другой большой остров — это Хаити, или Гаити. Там они найдут все, что им нужно. На Гаити индейцы носят золотые украшения на руках и на ногах, и в той стране есть жемчуг.

И Колумб, полный радостных надежд, плывет на Гаити.

А между тем Мартин Алонсо Пинсон на своей «Пинте» отделился от флотилии Колумба, «без разрешения и вопреки воле адмирала». Колумб заподозрил его в том, что он хочет найти «лично для себя» какой-то золотой остров, где, как говорили индейцы, люди собирают золото на морском берегу при свечах и делают слитки. Может быть, конечно, Пинсон просто случайно отстал, и Колумб приказал держать сигнальный фонарь зажженным, чтобы его было видно издалека.

Гаити оказался больший красивым островом, с великолепной природой, высокими горами; с чудесными гаванями: испанцы видели здесь прекрасно возделанные поля, красивые дома, и все здесь напоминало Колумбу Испанию. Он все время сравнивает и говорит: «Как у нас в Кастилии», или «Как у нас в Андалусии». И назвал он этот остров по-своему — Эспаньолой, что значит в переводе «Испанская земля». Теперь же мы знаем этот остров под его первоначальным индейским названием — Гаити.

Жители Эспаньолы осторожны и пугливы. Едва завидев испанцев, они тотчас же убегают. Однажды моряки случайно наткнулись на целую группу индейцев, и те, по своему обыкновению, поспешили скрыться, кроме одной молодой красивой девушки. Она без страха смотрела на чужестранцев и не возражала против того, чтобы ее отвезли на корабль.

Колумб ласково встретил юную красавицу, приказал дать ей какие-нибудь одежды, одарил разными пустячками и отправил снова на берег. Таков был раз и навсегда заведенный им обычай, потому что Колумб хотел показать местным жителям, что намерения у него самые миролюбивые.

А молодая индианка, вернувшись домой, рассказала своим сородичам, как хорошо принимали ее на корабле; и с того времени индейцы перестали убегать от моряков, появлялись на берегу целыми толпами и подолгу с любопытством рассматривали чужие корабли.

Золота на Эспаньоле и в самом деле оказалось куда больше, чем на других островах. Индейцы приносили большие куски драгоценного металла, моряки выменивали на него свои ничего не стоящие вещички, даже осколки битой посуды, и всех охватила непомерная жадность. Они хотели иметь всё, ничего не давая взамен. И сам Колумб уже был охвачен «золотой лихорадкой», он только и думал что о золоте, о золоте, о золоте… Он должен привезти с собой как можно больше золота, он должен найти место его рождения. И это будет. Он — в Индии, он открыл к ней новый путь, он заслужил славу, богатство, почет. И золото.

Как-то раз Колумб увидел на берегу «местного короля», как он сам выражался. Только это были не короли, а касики. Касики — старейшины, знатные люди племени, из их среды выбирают нового правителя, когда умирает старый. «Старейшина», которого видел на берегу Колумб, был очень молод — юноша двадцати одного года. Но сколько в этом юноше было спокойного достоинства, благородства, которому могли бы позавидовать и знатные европейцы!

Касик был немногословен, он жестами выражал свои желания, которые тут же почтительно выполнялись.

На следующий день этот касик в сопровождении свиты и своего маленького сына, которого нес на руках его наставник, явился на корабль к Колумбу. Гости попали как раз к обеду.

Колумб, как радушный хозяин, стал угощать касика и его свиту своими морскими блюдами. Молодой человек, касик, пригубливал угощение и царственным жестом передавал его дальше, своей свите; те тоже пробовали понемножку, молча, с достоинством, как настоящие цивилизованные люди.

Потом касик удалился, и Колумб долго смотрел ему вслед. Он видел, как молодого касика понесли на носилках, а его маленький сын удобно устроился на плечах своего дядьки, старого индейца…

Колумб собирался дальше исследовать остров, но тут произошла беда: флагманская каравелла «Санта-Мария» по недосмотру кормчего основательно села на мель.

С помощью услужливых индейцев моряки перетащили на берег все самое ценное, а остов каравеллы Колумб решил использовать для постройки крепости, с башнями, рвами и пушками — все, как полагается. Это был недоброй памяти форт Навидад!

Сам Колумб пересел на «Нинью», свой любимый корабль, ходкий и ловкий, а часть своего экипажа оставил в форте; кстати, многие испанцы хотели остаться здесь, надеясь, как видно, разбогатеть.

И тут вдруг объявилась «Пинта». Мартин Алонсо Пинсон явился к адмиралу и старался оправдать свое долгое отсутствие чистейшей случайностью, Колумб этому не верил, но ссориться с испанским грандом здесь, у берегов чужой земли, далеко от дома, он не хотел. Это было неподходящее время, неподходящее место для ссор. Тем более, что ничего нельзя было ни поделать, ни изменить. И они вместе 16 января 1493 года поплыли в Испанию.

Атлантический океан был по-прежнему ласков и приветлив. Попутный ветер весело гнал каравеллы; они удачно проскочили полосу штилей, а затем, все так же быстро, пересекли Саргассово море, этот «странный волнистый луг»; и за кормой тихо шелестели водоросли, и ночью ярко светила луна. Особенно хорошо шла «Нинья». Она летела словно на крыльях. «Пинта» двигалась медленней из-за неисправности бизань-мачты, и Колумб по этому поводу не без язвительности замечает: «Если бы Мартин Пинсон приложил столько стараний в поисках надежной мачты в Индии (где было много мачтового леса), сколько проявил он в надежде наполнить чрево корабля золотом, он несомненно смог бы установить на каравелле крепкую мачту».

Когда корабли подходили к Азорским островам, погода резко ухудшилась, стало холодно, задули противные ветры, и наконец разыгралась страшная буря. Снова исчезла во время бури «Пинта», и теперь в случае катастрофы одинокие корабли были предоставлены каждый своей судьбе. В тот год зима выдалась на редкость суровой, штормовой, холодной. Замерз даже такой теплый порт, как Генуя; сотни кораблей терпели бедствие, и десятки не могли выйти в море из-за беспрерывных штормов. Как будто бог морей Нептун разгневался на Колумба, осмелившегося потревожить его покой в Атлантике, и теперь мстил ему, встречая на пороге родного дома страшнейшими бурями.

Маленькую «Нинью» безжалостно трепали ураганные ветры; громадные волны, сталкиваясь друг с другом, держали ее в плену, не давая ей двигаться ни вперед, ни назад. Маленькое мужественное суденышко то взлетало на гребень волн, то обрушивалось в бездну, и снова взлетало, и снова падало. Не раз моряки были близки к гибели. Колумб старался поддерживать у людей бодрость духа и надежду на благополучный исход, но сам он в глубине души приходил в отчаяние при мысли, что вместе с их гибелью канут на дно морское и все результаты их великого открытия и мир об этом ничего не узнает.

И тогда ему пришла в голову мысль сделать краткий отчет об экспедиции, положить его в маленькую деревянную бочку, запечатать ее и бросить в море. Может быть, волны и течения выкинут ее на берег, и тот, кто найдет ее и вскроет, узнает, что бумаги следует передать королям испанским.

Колумб так и сделал, но бочонок этот так никогда и не был найден. Впрочем, это уже было и неважно, потому что маленькая «Нинья», после долгой и отчаянной борьбы с разбушевавшимся морем, в конце концов добралась до берегов Испании к вошла в порт Палос. И очень скоро здесь же появилась и «Пинта». Как оказалось, Пинсон-старший шел где-то неподалеку от «Ниньи», несколько уклонившись в сторону и тем самым избежав бурь. «Пинта» попала к северным берегам Испании и лишь потом направилась в порт Палос, где, к своему великому удивлению, Пинсон обнаружил флагманский корабль.

Так в марте 1493 года закончилось первое плавание Христофора Колумба, открывшего американские острова в Карибском море, но твердо верившего в то, что он всего-навсего нашел новый морской путь в Индии.

Оглавление книги