Книга: Франция без вранья

C’est la vie

C’est la vie[279]

Французы – нация философов. Они постоянно произносят «С’est la vie» и говорят о raison d’?tre[280] всего сущего. Или, более скептически, – «je ne sais quoi».[281] Поэтому нет ничего удивительного в том, что Франция подарила миру несколько весьма авторитетных мыслителей.

Она породила Декарта, прославившегося фразой «Я мыслю, следовательно, я существую», но чьим основным достижением стало представление об относительности знания. Думаю, это используют все строители в мире, когда вы спрашиваете их, когда же они наконец закончат свою работу.

Также есть еще Руссо, который родился в Швейцарии, но философствовал в основном во Франции. Боюсь, это он спровоцировал споры вокруг субсидий европейским фермерским хозяйствам, придумав «благородного дикаря» – этакого честного, неиспорченного крестьянина, понятия не имевшего о том, что можно подать фальшивую заявку на предоставление дотации.

Впрочем, наибольшим вкладом французской философии в мировую мысль был экзистенциализм. Это по своей сути интеллектуальное оправдание нелюбви к своему соседу либо по меньшей мере отрицание его (соседа) значимости. Экзистенциалисты утверждают, что на свете нет таких вещей, как нравственность и абсолютная истина, а также что жизнь абсурдна и бессмысленна. И в самом деле, ничего не имеет значения, поэтому неважно, пройду ли я перед вами вне очереди или нет. А вот и другой пример. Находясь в ресторане, спросите мужчину за соседним столиком, почему он пускает дым в ваш луковый суп. Если услышите в ответ: «Не знаю, но это и не важно, ибо жизнь, в сущности, не имеет смысла», – рядом с вами точно сидит экзистенциалист.

К числу самых известных представителей данного течения относится Альбер Камю, автор «L'Etranger»,[282] экзистенционального романа, где герой столь наплевательски относится к своим ближним, что совершенно без всякой причины пристреливает одного из них.

Впрочем, самой крупной звездой на небосклоне экзистенциализма был, разумеется, Жан-Поль Сартр, написавший «Huis Clos» (в переводе «При закрытых дверях» или «Безвыходность»), где двух женщин и одного мужчину отправляют в ад и заключают навечно в одном помещении. Понятно, они действуют друг другу на нервы, что дает Сартру сделать вывод: «Ад – это окружающие». Если это не прекрасное основание для того, чтобы пускать дым в чужие тарелки, то я, право, не знаю, что же это тогда.

Однажды в парижском метро я испытал то, о чем писал Сартр. Я сидел и читал книгу и, должно быть, покачивался, так как вдруг понял, что мой сосед находится на взводе. Наши глаза встретились, и он с иронией проговорил: «?a va?»[283] Он потолкался плечами и локтями, желая продемонстрировать, сколь неприятно ему мое соседство, и тут я увидел название книги, которую он читал, – «Huis Clos».

Я открыл рот, намереваясь произнести: «Ад – это окружающие, а?», но не издал ни звука.

Этот француз и так уже достаточно ненавидел своего ближнего.

¹ Дурак.

² Дура.

Оглавление книги