Мор начался внезапно: нигде поблизости вспышек заразы не наблюдалось. Жители внезапно начали умирать один за другим, дома опустели, смерть выкашивала целые кварталы. Вскоре от жителей Мюнхена осталась только треть. Одна из эпидемий чумы в Средние века унесла жизни двух третей населения города. Юная девушка по имени Элиза из квартала ремесленников потеряла всю свою семью — отца, мать и сестер с братьями. Убитая горем, она рано утром вышла на улицу, чтобы зараза поскорее забрала и ее — ведь она была совсем одинока, и жизнь без близких была ей не мила. На улице не было ни души — только тела мертвецов виднелись тут и там в первых лучах рассвета. Вдруг и без того сумрачное небо закрыла гигантская черная тень. Элиза в ужасе, забыв, что собиралась умереть, отпрянула обратно в дом. Но любопытство пересилило, и она осторожно выглянула наружу.

Каково же было ее удивление, когда она увидела огромного дракона! Он сел на крышу соседнего дома, тяжело сложил перепончатые крылья, вытянул длинную шею так, что голова его дотянулась до дымовой трубы — и выдохнул в нее огнем. Огонь исчез в трубе, а Элиза с ужасом ждала, что дом вот-вот загорится. Однако ничего подобного не случилось.

Дракон перелетел на три дома дальше, снова опустился на крышу и проделал то же самое. Сделав так несколько раз, он взлетел и, набрав высоту, скрылся в западном направлении. Девушка была так напугана, что не поняла, было ли это видение или настоящий дракон. А может, она спит и ей снится сон?

Днем Элиза увидела из окна, как к домам, на которые садился дракон, приходил врач в защитной птичьей маске. А на следующий день к ним подъехала повозка, увозящая мертвых. Еще одни жертвы чумы… Уж не дракон ли вдыхал заразу в дома? Забыв о том, что еще недавно собиралась умереть, она пришла в ратушу и все рассказала бургомистру и его помощникам. Ее выслушали и пожали плечами.

— Девчонка или врет, или помешалась от горя, оставшись круглой сиротой, — услышала она чей-то шепот. Ей не поверили!

Но один человек, рыцарь по имени Каспар, был другого мнения. Он побывал в Крестовом походе, многое знал и видел, и вернулся домой после долгого отсутствия, чтобы наконец осесть на своей прекрасной цветущей родине, вдруг превратившейся в сплошное кладбище. В долгих странствиях он не раз сталкивался с чумой и не собирался с ней мириться.

— Куда полетел дракон, дитя? — спросил Каспар.

— На запад, — ответила Элиза, — в сторону гор.

Каспар оглядел присутствующих и попросил их собрать всех здоровых мужчин на площади перед ратушей.

— Мы должны уничтожить дракона, вдыхающего в дома чуму! — объявил он. — Найдутся добровольцы, готовые мне помочь? Я хочу идти на запад, в горы, и отыскать логово чудовища. А потом я его убью.

Мужчины отводили глаза. Наконец один сказал:

— Одно дело — устроить здесь засаду, и совсем другое — сразиться с чудовищем в его логове. Разве нельзя приготовить пушки и прочее оружие, спрятаться в укрытии и ждать, когда эта тварь опять прилетит?

— Да и есть ли она? — спросил другой. — Никто, кроме девчонки, ее не видел. Надо сначала удостовериться, что она говорит правду.

Другие одобрительно зашумели.

Первое же дежурство в предрассветное время подтвердило, что рассказ Элизы был правдой: дракон снова уселся на дом и выдохнул в трубу, и на следующий же день к вечеру обитатели дома умерли от чумы. Наблюдатели были в ужасе. Понятно, что именно дракон был причиной чумы, но как его убить? Гигантское чудовище двигалось с удивительной легкостью и улетало быстрее ветра. Ясно, что и градом стрел его не убьешь, а стрелять из пушки — значит разрушить дома. Остается одно — идти в логово.

Несколько смельчаков вызвались идти с Каспаром.

— Я буду молиться за тебя, рыцарь, — сказала ему Элиза. — Возвращайся с победой!

— Я вернусь с победой и женюсь на тебе, — ответил Каспар.

Долго он искал в горах логово дракона, пока не увидел пещеру с обугленным входом. Засев за большим камнем, Каспар увидел, как дракон, проснувшись, выдохнул пламя наружу — как будто зевнул. Камни у входа почернели еще больше.

Вернувшись, Каспар взял помощника и поделился с ним своим планом. Перед рассветом в сопровождении помощника смельчак отправился к страшной пещере. К концу своего копья он приделал небольшой деревянный круг, к которому приклеил варом полоски торфа.

На рассвете, когда дракон выполз из норы, слуга поджег торф, и дракон тут же дохнул на него пламенем. Не теряя ни секунды, Каспар бросился вперед, и не успел дракон сомкнуть пасть, как он вонзил в нее горящее копье. Дракон испустил дух.

А Каспар вернулся в Мюнхен за подмогой: нашлось множество добровольцев, чтобы внести чудовище на городскую площадь. На следующий день никто не заболел и не умер, и еще через день, и еще… И тогда благодарный бургомистр Мюнхена выделил Каспару надел земли и замок, а он привел в свой новый дом молодую жену — Элизу. А еще в честь этого подвига мюнхенцы прикрепили статую поверженного дракона на углу Новой ратуши. Пока в народе помнят эту легенду, чума не вернется в Мюнхен.

У Мюнхена есть собственный герб: монах на серебряном щите, в черной рясе с золотой каймой и красных ботинках, с красной книгой в левой руке и поднятой для клятвы правой, два пальца которой куда-то указывают. Красная книга, понятно, не та, в которую занесены исчезающие виды флоры и фауны, а Евангелие или, по некоторым данным, сборник городских установлений. Со временем фигура мюнхенского монаха на гербе стала претерпевать изменения. Примерно с XVI века монах на гербе начал стремительно молодеть под кистью разных художников, пока не превратился в маленького мальчика — Мюнхенского киндла. На этом творческий поиск не закончился, и киндл на некоторых изображениях превратился в девушку. Неисчерпаемая фантазия мюнхенских художников второй половины XIX века добавляла к образу ребенка то лавровый венок, то пенную пивную кружку, редьку и крендели. Эти забавные дополнения сделали Мюнхенского киндла хорошо узнаваемым символом, духом-хранителем города и неизбежным атрибутом праздничных мероприятий.

Специально ко времени мюнхенского Октоберфеста на роль Мюнхенского киндла выбирается девушка. Необходимые качества — коммуникабельность, хорошее воспитание, желательно знание иностранных языков — ведь праздник пива притягивает поклонников со всех концов света. Возраст девушки — между двадцатью и тридцатью годами включительно. Она должна быть представителем мюнхенских хозяев пивных палаток, возглавлять их шествие и выполнять карнавальную роль «мюнхенского посла». На церемонии открытия Октоберфеста она стоит рядом с бургомистром, главным распорядителем праздника.

В 1908 году на шпиле башни Новой ратуши установлена скульптура Мюнхенского киндла. Скульптором был швабский скульптор Антон Шмид, а позировал ему девятилетний сын Людвиг Шмид-Вилди, впоследствии ставший известным актером. Вечером в окнах башни появляются ночной сторож и ангел мира, благословляющий Мюнхенского киндла (с апреля по ноябрь в 21:30, с декабря по март в 19:30).

На лифте можно подняться на обзорную площадку на башне, откуда открывается прекрасный вид на город.

Судьба маленького Людвига, чья прекрасная скульптура до сих пор украшает его родной Мюнхен, была трагической, как и у большинства людей, родившихся в начале XX века. Ангел мира сохранил ему жизнь в двух войнах, но была ли эта жизнь счастливой?

В девять лет его главной мечтой было стать кондитером, и он стал сначала учеником, а затем — и настоящим мастером, полакомиться у которого приходили знаменитые мюнхенские актеры Карл Валентин и Лизл Карлштадт. В Первой мировой войне он пять месяцев был добровольцем-медбратом в санитарном поезде в России и Сербии. В 1917 году он был уволен с военной службы и признан непригодным для нее. В 1920-е годы Шмид-Вилди благодаря знакомствам в артистических кругах Мюнхена (кто мог представить, куда заведет его профессия кондитера?) начал участвовать в театральных постановках по всей Германии, а с 1930-х годов снимался в небольших киноролях. В 1933 году он стал главным режиссером в Национальном театре Мюнхена.

Вместе с писателем и членом нацистской партии Гансом Зоберлейном Шмид-Вилди принял участие как актер и режиссер двух печально известных пропагандистских фильмов «Штурмовые отряды в 1917 году» и «Для прав человека», прославляющих немецких солдат на передовой в Первой мировой войне и нацистское движение. Оба фильма были запрещены в 1945 году. «Для прав человека» был восстановлен в 2007 году, но сокращен до 32 минут.

После этого экскурса в национал-социалистическую пропаганду Шмид-Вилди снимался только в комедиях и любительских фильма. Тем не менее его участие в нацистской пропаганде начиная с 1945 года стоило ему семи лет невостребованности в мире кино. В этот период Шмид-Вилди увлекается изобретениями: он разрабатывает газотурбинный двигатель и батарейки с неограниченным зарядом. Патент позволил ему открыть собственный завод батареек.

В 1952 Людвиг Шмид-Вилди вернулся к своей старой профессии. Он написал более 200 сценариев, снимался в полнометражках и сериалах.

В 1970-х Людвиг опубликовал свою автобиографию, которую назвал «Ниже и выше». Он сыграл свою последнюю роль в 1982 году в двух эпизодах детского сериала «Чемпион Эдер». Вскоре после окончания съемок он умер в возрасте 85 лет в Розенхайме. 28 января 2007 года Баварское телевидение посвятило Людвигу Шмид-Вилди большую передачу, упомянув, в частности, что этот талантливый актер, режиссер, изобретатель всю жизнь был совершенно аполитичным человеком.