Книга: Мюнхен: кирхи, пиво» заговоры и безумные короли

ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ПЕТРА И ТИАРА ПАПЫ РИМСКОГО

ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ПЕТРА И ТИАРА ПАПЫ РИМСКОГО

Риндермаркт, 1

Церковь святого Петра с башней и часами возвышается на маленькой площади Риндермаркт, откуда, по данным историков, и начал строиться в 1158 году город Мюнхен. Там, где стоит этот собор, монахи основали когда-то свое крошечное аббатство, положившее начало Мюнхену.

Старейшая приходская церковь Мюнхена перестраивалась в XVII и XVIII веках, над ней работали лучшие архитекторы и мастера Баварии. Среди шедевров церковного искусства — 20-метровый алтарь 1730 года работы Николауса Штубера, великолепная статуя святого Петра, вырезанная в 1492 году Эразмом Грассером, статуи четырех отцов церкви работы Эгина Квирина Азама (1732) и алтарные панели, расписанные Яном Полаком, мастером поздней готики, в 1517 году. Полностью сохраненный боковой алтарь сегодня признан шедевром готического искусства. Алтарь, освященный в 1407 году, выполнен из песчаника и оформлен сценами Страшного суда, а также изображениями Иисуса Христа, представленного всемогущим судьей.

В настоящее время главной достопримечательностью считается не само здание, а старая 92-метровая башня святого Петра, которую мюнхенцы ласково называют Старый Петер (Alter Peter). С нее открывается прекрасная панорама Старого города: с южной стороны — вид на рынок Виктуалиенмаркт, с северо-запада — на Фрауэнкирхе, с севера — на Мариенплац с Новой ратушей и с северо-востока на башню Старой ратуши. Интерьер церкви представляет собой интересное смешение барокко, готики и Ренессанса.

В интерьере церкви святого Петра царит раннее барокко. Молитвенный зал храма залит светом, льющимся из больших оконных проемов. Декоративный мотив стен повторяется в рисунке окон.

Первоначально на месте Петерскирхе стояла романская церковь, трехнефная базилика с колоннами и двумя западными башнями. В 1181 году при князе Оттоне I Виттельсбахе церковь была расширена, а в 1190 году ее освятил епископ Отто фон Фрайзинг.

С 1278 года романская базилика была перестроена в великолепном готическом стиле.

В феврале 1327 года в Мюнхене был пожар. Алтарь святого Петра сильно пострадал, сгорели башни, но неф церкви был спасен. При восстановлении церковь увеличили на два придела. В 13781379 году к Петерскирхе добавились две готические арки. Западный фасад был восстановлен в готическом стиле, а между остатками двух сгоревших башен возвели одну — Старого Петера. В 1407 году две башни пристроили на западной стороне портала. Однако через двести лет, в 1607 году пожар, вызванный ударом молнии, уничтожил их острые шпили.

В XVIII веке хор и алтарь, а затем неф преобразуются в стиле позднего барокко мастерами Николаусом Стубером и Квирином Азамом. В арках нефа и на потолке появляются сцены из жизни апостола Петра.

Во время войны Петерскирхе была разрушена бомбардировками. От нее остались только обгоревшая часть башни и наружные стены хора. После войны остатки церкви собирались снести, не видя возможности ее восстановления. Уже велись подготовительные работы, но по инициативе священников прихода святого Петра Макса Стриттера и Макса Зистля, обратившихся к кардиналу, ее все же решили сохранить и реконструировать. Реконструкция началась в 1946 году и полностью завершилась только в 2000 году.

В центре алтарной барочной композиции восседает монументальная фигура — скульптура святого Петра, на голове которого папская шапочка-тиара. Статуя святого Петра работы Эразмуса Грассера — единственный предмет, сохранившийся от раннеготического алтаря. Она стала предметом особого поклонения прихожан.

Святой Петр в католической традиции олицетворяет папскую власть. В Петерскирхе соблюдается традиция: когда умирает Папа римский, с головы скульптуры святого Петра снимают папскую шапочку и в знак траура в городе приспускают все флаги. Когда происходит инаугурация нового Папы, на голову святого Петра снова надевают шапочку, но уже с другим рисунком диадемы, символизирующим нового Папу.

Петерсхирхе знаменита своими колоколами. Самый старый колокол — Провизурглокке, также известный как «Колокол бедного грешника». Колокол появился на звоннице после большого пожара в 1327 году. В него звонили перед казнью преступников на Мариен-плац. Колокол находится за решеткой окна в старой северной башне. Чуть моложе его — колокол Звольферин, отлитый в 1387 году, самый маленький в звоннице. Формой он напоминает улей, благодаря чему издает характерный звук. В Звольферин звонили в 12 часов дня. Два других колокола относятся к эпохе барокко, остальные отлиты в 1950 году. Всего колоколов восемь.

Большой юбилейный колокол — самый большой в Мюнхене. Он был отлит в 1958 году по случаю празднования 800-летия города и передан церкви Фондом принца-регента Луитпольда. Каждое воскресенье и в праздничные дни в шесть часов вечера колокола звонят в знак поминовения умерших горожан. Полный колокольный звон раздается в особо торжественные даты и особые торжества прихода, а также перед Новым годом.

В Мюнхене существует легенда о Провизурглокке — «Колоколе бедного грешника».

Давным-давно жил в Мюнхене колокольных дел мастер, и была у него любимая дочь по имени Марта. Сватались к ней многие женихи, один завидней другого. Но сердце Марты было свободно, она была по-детски беззаботной, и звонкий смех девушки порой заглушал звук колоколов ее отца. Мать свою Марта не помнила: она умерла при родах. Друзья и подруги окружали ее, любящий отец носил на руках и был готов исполнить любое ее желание. Счастливое детство перешло в цветущую юность. Наивная Марта с детства знала одну только любовь, ни разу не столкнувшись с жестокостью и коварством грешного мира.

Отец, для которого Марта и в 1 7 лет оставалась ребенком, не сразу заметил, что смеется она уже не так часто, как прежде. Она стала уходить одна, и даже подруги не знали, где она. Но отец доверял дочери, хотя и тревожился за нее. Он пытался расспрашивать, но Марта так умела растопить его сердце, что родительская тревога таяла от нескольких ласковых слов. Да и работа поглощала его целиком: из поколения в поколение все мужчины в его семье были колокольных дел мастерами, и звуки колокола он любил почти так же, как собственную дочь.

И вот однажды, когда мастер почти закончил отливать колокол по случаю дня рождения города, Марта исчезла. Весь Мюнхен выходил ее искать, убитый горем отец пообещал самую щедрую награду за любые сведения о ней. Но никто не мог ему помочь. Как и сам мастер, многие друзья и подруги заметили перемену в Марте, что в последние дни она была молчаливей и задумчивей обычного — и только. Все ее любили, и никто не мог даже предположить, что кто-то мог причинить вред красивой и доброй девушке. Наконец городская управа тоже объявила награду тому, кто найдет ее живой или мертвой или укажет на обстоятельства ее исчезновения.

Вскоре после этого какой-то мальчишка подбежал к мастеру на улице, сунул ему в руки сложенный кусок бумаги и тут же исчез в подворотне. Мастер развернул бумагу — это было письмо от дочери. «Прости меня, папа! — говорилось в нем. — Я полюбила мужчину всем своим сердцем и хочу быть вместе с ним, где бы он ни был. Ты никогда не согласишься на этот брак, ведь мой любимый — бродячий музыкант, к тому же цыган. Но для меня нет никого лучше, чем он. Я буду петь, а он — играть. Вспоминай почаще свою грешную дочь, закажи в знак моего прощения молебен, а я буду вечно помнить и молить Бога за тебя».

Мастер сразу понял, что в записке нет ни слова правды. Его дочь знала, что он простил бы ей любой брак, лишь бы она была счастлива. Она никогда не выражалась так, как была составлена записка. А молебен должен был не служить знаком прощения, а дать повод к сплетням: дочь мастера не исчезла, а просто сбежала с мужчиной. В сердце его родилось отчаяние. Он забросил отливку колокола, скитался по окрестностям и все искал свою дочь, живую или мертвую, уже не надеясь найти ее живой.

Однажды он шел через лес в вечерних сумерках и вдруг услышал чей-то слабый стон.

Надежда снова вспыхнула в отцовском сердце, и он бросился на звук. Но к его огромному разочарованию, он наткнулся на дряхлую старуху в лохмотьях, беспомощно лежащую на земле.

— Я сломала ногу, добрый человек, — простонала она. — Помоги мне добраться домой! Я не в силах даже подняться.

Мастер, хоть и был весь в своем горе, не мог отказать в просьбе — без помощи женщина просто погибла бы. Может, и его дочь сейчас тоже нуждается в помощи… Он подхватил старуху на руки.

— Показывай дорогу, женщина, — сказал он.

Несколько часов шел он через лес и уже к ночи вышел на опушку с маленьким домиком на ней — там и жила старушка. Он уложил ее в постель, напоил вином из бутыли, стоящей на столе, перевязал плотно ногу и уже собирался уходить, но она остановила его.

— Сейчас ночь, ты заблудишься, к тому же устал и голоден. В печи есть еда, запей ее вином из той бутыли, что мне дал. И ложись спать.

Немного погодя, когда мастер уже подкрепился и пожелал женщине спокойной ночи, она сказала:

— Я знаю, о чем болит твое сердце. Ночью ты увидишь сон, где получишь ответ на свой вопрос. Это будет моя благодарность, но с тяжелым сердцем я ее приношу.

Последние слова мастер едва расслышал. Он ни о чем не стал спрашивать, едва держась на ногах от усталости, и уснул, как только его голова коснулась подушки.

Во сне он увидел Марту. Веселая и счастливая, как прежде, шла она через зеленый луг, когда из-за дерева выехал всадник в богатой одежде и пустил коня рядом с ней. «Что же ты меня избегаешь?» — спрашивал он Марту, и она отвечала ему вежливо, но испуганно. Вот они приблизились к городским воротам, и мужчина, спрыгнув с коня, попытался ее обнять, но девушка оттолкнула его и побежала. «Все равно ты будешь моей! А посмеешь пожаловаться — отец твой умрет, у меня на это хватит власти!» — крикнул мужчина ей вслед. Как ни старался мастер, он не мог разглядеть его лица. Потом он увидел Марту совсем маленькой, рядом со старым колодцем за городскими воротами, где давно иссякла вода. «Я уронила куклу, папа, — говорила она ему, плача. — Помоги мне, достань ее из колодца! Достань, она там!» — «Конечно, доченька, — отвечал он ей. — Я сделаю все, что ты скажешь, все, что захочешь!» Тут Марта снова превратилась в девушку. Она была бледнее смерти, и было в ее лице что-то страшное. «Тогда закончи колокол, который не успел отлить, — прошептала она. — В городе скоро будет первое венчание в новой церкви, я хочу, чтобы к тому времени колокол был готов».

Мастер проснулся в слезах, собираясь проститься со старухой и немедленно идти к старому колодцу. Но как же он удивился, когда понял, что лежит в траве совсем рядом с нужным ему местом! Колодец был заколочен досками, но две из них легко отошли, и мастер заглянул внутрь. Там, на высохшем дне, что-то белело. Люди, сбежавшиеся на его крик, помогли ему достать из колодца тело Марты. Она была как живая, и только на шее ее виднелись синяки — следы чьих-то злодейских рук.

Убитый горем отец после похорон вспомнил о другом своем обещании, данном дочери во сне. Вернувшись к работе, он все силы отдал отливке колокола, и каждую секунду желал убийце погибели. Если бы он во сне мог разглядеть его лицо!

Вскоре колокол был готов, оставалось его только установить. К мастеру пришел сам бургомистр — поблагодарить за то, что не забывает о работе.

— Мы повесим этот колокол в новой церкви, — сказал он. — Ее уже освятили, скоро там будет первое венчание.

Мастер решил прийти на это венчание, исполняя просьбу дочери. Он стоял в толпе, ожидая появления молодых. И вот в дверях показалась пара: испуганная юная невеста и жених в богатых одеждах. Все в его властной осанке и движениях напоминало мастеру мужчину из сна, но во сне он не видел лица… А это лицо было красивым, но злым и порочным. Мастер от души пожалел невесту.

Едва священник начал венчание, как на колокольне вдруг зазвонил колокол, заглушая его слова. Мастер сразу узнал звук своего нового колокола. Присутствующие недоуменно переглядывались.

— И надо же, чтобы такое приключилось на венчании командира герцогской гвардии, — хихикнул кто-то. — Да к тому же племянника герцогской жены.

Вскоре в толпе раздались откровенные смешки. Взбешенный капитан, бросив невесту, побежал к выходу — взобраться на колокольню и посмотреть, кто вздумал испортить его свадьбу. Едва он выбежал наружу, как со шпиля сорвалась одна из каменных горгулий, украшавших церковь, и убила его наповал.

Так колокол обличил и наказал убийцу. Когда мастер рассказал священнику и бургомистру о своем сне, было принято решение: использовать Провизурглокке только перед казнью преступников. С тех пор его и прозвали «Колокол бедного грешника».

В самой церкви, в пятом боковом приделе (слева от входа), за железной решеткой находится стеклянный реликварий-саркофаг, выполненный в 1677 году в стиле барокко мюнхенским мастером-ювелиром Францем Кесслером. В нем находятся мощи святой мученицы Мундиции Римской (ок. 250), которую в Мюнхене считают первохристианской мученицей. Мощи облачены в мантию, украшены драгоценными камнями. В руке святая держит птичье перо.

Мощи этой святой долгие годы находились в римских катакомбах святой Кириаки, расположенных под современной Сан-Лорендофуори-ле-Мура. Мощи святой Мундиции Римской в 1675 году были перевезены из Рима мюнхенским государственным советником и крупным торговцем Францем Бенедиктом Хегером. Дар церкви Петерскирхе поместили в особый реликварий-саркофаг. В 1804 году эти мощи были закрыты и стали недоступны для посетителей собора, но в 1883 году вновь были выставлены в боковом приделе.

Уже более трех веков почитают в Мюнхене эту святую, которую в народе назвали «покровительницей одиноких женщин». День памяти святой торжественно отмечается в Мюнхене 17 ноября, когда по улицам старого города проходит молчаливая процессия, состоящая в основном из женщин, шепчущих текст особой молитвы, обращенной к Мундиции Римской, и держащих в руках зажженные свечи и пару осенних цветков.

Поклонение святым реликвиям началось на германских землях приблизительно в IV веке, а в Баварии — в VII — VIII веках, в особенности во Фрайзинге, Ашхайме и Мюнхене. Перенесение и собирание реликвий повышало статус храма. В Средневековье место чтимых реликвий было особенно важным для пилигримов, пересекавших баварские земли с целью поклонения святыням. Уже в XVII-XVIII веках за большое количество бесценных христианских реликвий Мюнхен называли в народе «Баварским Римом».

Начало собиранию реликвий было положено еще с момента строительства первых храмов, но после Реформации католические правители Баварии уделяли этому особенное внимание. В Германии к тому времени распространились антикатолические настроения, и многие церкви пострадали от грабителей и вандалов. Ватикан решил пополнить запасы разграбленных приходов и укрепить пошатнувшийся моральный дух паствы.

Вскоре начался настоящий бум. Каждый приход, даже самый крошечный, хотел иметь собственные святые мощи. Богатые семьи приобретали останки для личных часовен, гильдии и братства находились в постоянном поиске нового святого покровителя. Мощи приобретались благодаря личным связям среди приближенных к папскому престолу. Сначала отправлялось прошение. Когда Ватикан выражал готовность расстаться с реликвией, за ней отправлялась группа монахов с деньгами и необходимыми сосудами для переправки мощей.

Святая Мундиция приехала в мюнхенскую Петерскирхе вместе с надгробной плитой. После долгой дороги ее мощи были не в лучшем состоянии, и специально обученные монахини по мере сил подготовили ее скелет для всеобщего обозрения. Мундиция закутана в роскошную ткань, украшенную золотом и драгоценными камнями. Ткань, золото и драгоценности оплатили богатые горожане. Украшенные мощи святой должны были напоминать не только о тщете земного существования, но и о райском блаженстве, которое ждет каждого праведника.

Когда очередного святого или святую наконец выставляли на всеобщее обозрение, в Мюнхене устраивался большой праздник. Город обретал еще одного покровителя. Приходские книги свидетельствуют о том, что первый же ребенок, которого крестили после этого события, получал имя мученика. Иногда до половины детей, родившихся в году обретения мощей, носили одни и те же имена.

Собирание мощей для верующего народа Баварии благословил Папа римский Павел IV (1476-1559), а начало ему было положено в Михаэльскирхе. Сначала они хранились в церковном здании и возведенной в 1569 году рядом с ним главным алтарем Крестовой часовне. Мощи поместили в специально изготовленные напрестольные и настенные реликварии, чтобы паломники имели возможность свободно подойти к ним. Большая коллекция святых мощей «Святыня» (Heilt?mer) параллельно создавалась и баварскими герцогами в Мюнхенской Резиденции.

В период Контрреформации в Баварии стали строиться роскошные католические храмы, поражавшие богатством интерьера. В Западной Европе повсеместно создавались новые монашеские ордена, среди них и орден иезуитов, благодаря которому в католической церкви возрос интерес к хранению и почитанию святых мощей. Одно из иезуитских поселений возникло в 1544 году и в Мюнхене, где монахи решили упрочить позиции католицизма. Епископы Рима поддерживали начинания баварских герцогов, направленные против протестантов, а потому щедро передавали Мюнхену мощи христианских святых.

Вместе с подлинными реликвиями Баварию наводнили и фальшивки. Предприимчивые дельцы прочесывали римские катакомбы, где были погребены первые христиане, чтобы отыскать целые тела. В XVI-XIX веках в Мюнхен и несколько баварских аббатств привезли из римских катакомб останки первых христиан, которых почитали как святых, хотя они не были канонизированы, а история жизни тех, кому принадлежали останки, не была известна никому. Из римских катакомб прибыли в Петерскирхе мощи святой Мундиции и святого Гоноратия.

В 1803 году в Германии повсеместно ликвидировалась церковная собственность. Последствием стало ослабление интереса к собиранию мощей и почитанию реликвий. В период между 1877 и 1920 годами многие реликвии бесследно исчезли. В одной только Михаэльскирхе было украдено более 700 уникальных святынь, а до этого в ней насчитывалось 4756 реликвий. Некоторые были надежно спрятаны верующими и позднее оказались в хранилищах Резиденции.

Оглавление книги

Оглавление статьи/книги
Похожие страницы

Генерация: 0.749. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз