Книга: Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты [Историко-архитектурный путеводитель]

Дома Немецкой церкви св. ап. Петра

Дома Немецкой церкви св. ап. Петра

Застройка, окружающая Петрикирхе, формировалась постепенно. Все здания, сооружавшиеся по периметру участка, впоследствии, до начала XX века, надстраивались дополнительными этажами. Такая многослойность характерна в целом для исторического центра Петербурга.

Вдоль обеих Конюшенных улиц дома на участке сомкнуты непрерывными рядами. И только со стороны Невского проспекта они раздвинуты, чтобы открыть вид на церковь св. ап. Петра. Этот разрыв был задан изначально, когда в 1735 году здесь соорудили первые деревянные дома для школы и пастора. Между 1747 и 1752 годами архитектор И.Г. Кемпф построил на их месте полутораэтажные каменные дома того же назначения. Деревянные одноэтажные дома перенесли внутрь двора.

План Петербурга 1753 г. Фрагмент

К середине XVIII века других строений по периметру участка не существовало. Вокруг первой Петрикирхе, возведенной в 1728-1730 годах, планировалась открытая площадь усложненной многолепестковой конфигурации. Она показана на генеральном плане Петербурга 1753 года (так называемом «плане М.И. Махаева»). Однако очертания этой внутриквартальной площади еще не были закреплены никакими строениями.

Линейная застройка участка вдоль Конюшенных улиц началась во второй половине XVIII века. Сначала там появились разрозненные одноэтажные дома, располагавшиеся с большими промежутками. Потом «знатнейший изо всех иностранных приходов»[136] озаботился коренным преобразованием своего владения. В 1790-х годах был разработан проект целостной застройки участка[137]. Автором его был, очевидно, Джакомо Феррари, перестроивший и здание Петришуле.

Проект реконструкции квартала церкви св. ап. Петра. Около 1792 г.

Главная особенность этого проекта – организация внутренней площади трехлопастной формы. Она восходила к прежнему плану. Теперь площадь должны были обступать с трех сторон дугообразные корпуса конюшен. В сторону здания Петришуле их продолжали прямолинейные служебные флигели. Несмотря на сугубо утилитарное назначение, фасады этих строений решались в парадном духе, с непрерывными рядами трехчетвертных колонн.

По Большой и Малой Конюшенным улицам намечался сплошной фронт застройки. В средних частях располагались приземистые одноэтажные дома с монументальными портиками проездов во двор. На Большой Конюшенной, рядом с Петришуле, проектировалось протяженное здание в два этажа на полуподвале. Этот широкий замысел был в основном реализован, хотя далеко не сразу.

В 1792-1795 годах Д. Феррари построил дома на Большой Конюшенной[138] (ныне № 10 и 12). Если правый одноэтажный корпус с фронтонным портиком давно исчез, то левый дом №10 дошел до наших дней. Под поздними надстройками полностью сохранились первоначальная композиция: длинная лента фасада в два этажа и 31 ось, горизонтальный (дощатый) руст нижнего яруса и оригинальные наличники окон второго этажа с зубчатыми наличниками и дуговыми сандриками. Такой тип наличников необычен для русского классицизма и восходит к итальянскому ренессансу.

Дворовый фасад этого здания не уступал лицевому, на нем повторены те же сложные формы оконных обрамлений. Как правило, тыльные стороны домов имели упрощенный рисунок. Но в данном случае обширный церковный двор представлялся строителю именно площадью.

Одноэтажные служебные флигели внутри квартала сооружались постепенно. На планах 1820-х годов они изображены только в западной части участка. Дугообразные конюшенные корпуса, огибавшие Петрикирхе с боковых сторон, простояли недолго и были разобраны уже к середине XIX века.

Старейший из существующих служебных флигелей находится к северо-западу от Петрикирхе, слева от Петришуле (он обозначен на «Сенатском» плане 1798 года). Пару с ним образует восточный флигель 1830-х годов. Оба строения раскрыты широкими арками и обработаны попарно стоящими трехчетвертными колоннами тосканского ордера.

Южную половину двора, ближнюю к Невскому проспекту, охватывают симметричные криволинейные корпуса. Строивший их в 1830-х годах Е.Т. Цолликофер удлинил эту «лопасть» внутренней площади, чтобы расширить место перед церковью. По стенам флигелей проходят два ряда прямоугольных ниш (заложенных окон?). Ровный шаг пилястр замыкается на торцах группами трехчетвертных колонн.

Ордерный строй сообщает монументальный оттенок распластанным по земле утилитарным строениям. В их облике сквозит возвышенный дух стиля ампир. Следует еще раз отметить, что на эти прозаические по функции сооружения возлагалась особая роль – служить обрамлением церковной площади.

Классицистический период строительства на участке завершил Егор Тимофеевич (Георг Рупрехт) Цолликофер.

Д. Феррари. Большая Конюшенная улица, 10 и 12. Фасад. Проект

Садовников В.С. Панорама Невского проспекта. 1835 г. Фрагмент

Выходец из Швейцарии, из Санкт-Галлена, учившийся в Вене и Берлине, он с 1830 года состоял архитектором прихода Немецкой церкви св. ап. Петра. Доходные дома этой церкви относятся к числу его ранних построек в Петербурге, где он наиболее активно работал в 1830-1840-х годах.

На месте старых домов середины XVIII века на Невском проспекте выросли симметричные трехэтажные здания. В июне 1830 года состоялась закладка здания на углу проспекта и Большой Конюшенной улицы (№ 22/14), а ровно через год – на углу Малой Конюшенной (№ 24/9). Достройка каждого из них заняла два года.

Эти доходные дома образовали новый парадный фасад церковного комплекса. Они органично вошли в единообразную среду Невского проспекта классической эпохи. Высота зданий в три этажа отвечала обычным строительным нормам того времени. Широкий просвет между домами служил началом внутренней церковной площади.

Парные здания, как и прежде, фланкировали перспективу с проспекта на церковь св. Петра. Когда они строились, здесь еще возвышалась первая кирха, но уже в 1833-1838 годах вместо нее возвели новый храм по проекту А.П. Брюллова. Очевидно, он же был автором ограды, поставленной между домами.

Невский проспект, 22. Фото 1900-х гг.

Невысокая легкая решетка оставляет полностью открытым вид на главный фасад церкви. Сооружениям Цолликофера отводилась фоновая роль. Это типичные примеры позднего безордерного классицизма. Может показаться не вполне логичным, что служебные флигели внутри этого участка наделены ордером, а лицевые дома решены в подчеркнуто строгих, нейтральных формах.

Скупое оформление угловых домов сводилось к немногим типовым элементам. Высокие окна второго этажа отмечены прямыми и треугольными сандриками, а внизу, по краям, – балясниками. Над фризом с триглифами выступал карниз с модульонами. Фасады завершались горизонтальными аттиками. Несколько балконов на металлических кронштейнах ограждены решетками из стрел с тройными венками.

Невский проспект, 24. Фото 1900-х гг.

Корпуса угловых зданий, вытянутые вдоль Конюшенных улиц, отличаются большей протяженностью. Они насчитывают по 27 световых осей. На Малой Конюшенной улице Цолликофер в начале 1830-х годов построил еще один трехэтажный дом (ныне – № 5, левый корпус) и рядом, во дворе, закончил устройство служебных флигелей.

Строительство этих зданий стало выгодным делом. Большинство помещений сдавалось внаем и приносило церковному правлению значительные доходы. В истории угловых домов отразилась вся многообразная жизнь центра столицы.

В доме № 22/14 в 1832-1845 годах работала знаменитая книжная лавка выдающегося издателя А.Ф. Смирдина, там же помещалась его библиотека для чтения. В доме № 24/9 в 1841 году открылось первое в России кафе «Доминик», которое долгие десятилетия являлось своего рода культурным клубом. Эти адреса связаны с именами многих известных петербуржцев.

Невский проспект, 22. Фото 1910-х гг.

До 1854 года в одном из домов жил крупнейший зодчий периода ранней эклектики А.И. Штакеншнейдер. К тому времени он уже создал ансамбли в Петергофе, Мариинский дворец и особняк Белосельских-Белозерских в Петербурге, начал возведение Николаевского дворца. Отсюда архитектор переехал в приобретенный и перестроенный им особняк на Миллионной улице, 10.

В 1881 году Ю.Ф. Бруни составил проект надстройки угловых домов на Невском проспекте. Он не был реализован, и облик обоих зданий еще 30 лет оставался неизмененным. В них находились магазины и меблированные комнаты, конторы банков, акционерных обществ и предприятий.

В начале XX века старые петербургские дома часто надстраивались до предельно допустимой высоты (23,5 м). То же произошло и со зданиями на углах Невского и Конюшенных. В 1910-1911 годах В.Э. Коллинс нарастил их до пяти этажей. Сам он жил в доме № 22/14.

Архитектор сохранил существовавшие трехэтажные корпуса в прежнем виде, а в надстроенных частях воспроизвел тот же рисунок окон, сандриков и балконов, фризов, карнизов и аттиков. Такой подход отвечал возобладавшим в те годы идеям ретроспективизма, опиравшегося на старо-петербургское архитектурное наследие. И если при реконструкции Петришуле Коллинс логично следовал мотивам барокко, то в данном случае – формам позднего классицизма. Это касается и окраски фасадов в желтый цвет.

Невский проспект, 24. Фото 2004 г.

И все же почтительное отношение к старине нелегко совмещалось с погоней за прибылью. С ростом этажности метрический строй фасадов стал более монотонным. Увеличение кубатуры придало домам избыточную массивность. Они несколько подавили силуэт церкви св. ап. Петра, скрыв ее башни в перспективе Невского проспекта.

Очевидно, Коллинсом был создан неоклассический интерьер аптеки К.И. Креслинга на углу дома № 22/14. Дорические колонны искусственного мрамора и кессонированный потолок дополнены характерными лепными деталями: гирляндами, розетками и пальметками, а также маской Меркурия. (Ныне помещение занимает аптека «Петрофарм».)

Архитектурные особенности остальных доходных домов, принадлежавших Немецкой лютеранской церкви, определились в эпоху эклектики. Ключевую роль в формировании многоэтажной линейной застройки продольных сторон участка сыграл А.Х. Пель. В 1859-1860 годах он возвел четырехэтажные дома-близнецы на Большой Конюшенной улице, 12 и Малой Конюшенной улице, 7.

Именно эти постройки погубили оригинальную трехлепестковую (трехлопастную) площадь внутри квартала. Из-за них пришлось снести приземистые лицевые строения, а главное, дугообразные флигели – циркумференции. Естественно, исчез и портик на Большой Конюшенной улице, сооруженный по проекту Дж. Феррари.

Дома Пеля, расположенные в средней зоне участка, зеркально повторяют друг друга. В каждом из них первый этаж раскрыт арочными проемами и витринами. Лицевые фасады рустованы, причем весомость рустовки уменьшается снизу вверх, переходя от имитации рельефных квадров в тонкую сетку. Наличники окон на всех этажах разные. Третий этаж выделен лучковыми сандриками, в которые врисованы ветви, раковины и картуши. По вертикали лицевые фасады расчленены цепочками рустов, по горизонтали – тягами. Со стороны двора здания оформлены намного скромнее. Но и здесь акцентирован третий этаж. Введены также тяги, и в нижней части – рустовка.

Два дома, построенные Пелем, показательны для ранней, но уже сложившейся эклектики. Как известно, исходный принцип этого стилевого метода заключался в свободном, но «умном» выборе исторических прообразов. Однако в реальной практике, особенно в массовой застройке, варьировался, как правило, определенный набор форм, восходящих к классическим стилям прошлого, главным образом к ренессансу, отчасти барокко, затем «стилю Людовика XVI».

Эклектика выработала специфический архитектурный язык, в корне отличный от классицизма. Композиция насыщалась множеством элементов – без «пустых мест». Основными средствами служили разнообразная рустовка, разные типы оконных обрамлений, множественность рельефных деталей.

Малая Конюшенная улица, 7. Фото 2017 г.

Фасад мог превращаться в богатое зрелище, рассчитанное на неспешное внимательное рассматривание.

Все эти качества в должной мере проявились в рассматриваемых постройках А.Х. Пеля. Еще одна их особенность – четное число оконных осей – 18. Такой прием построения фасадов, противоречивший нормам классицизма, был законодательно разрешен только в середине XIX века.

Оба этих дома в 1913 году надстроили пятым этажом и мансардой. Производивший работы В.Э. Коллинс корректно согласовал верхние части с существовавшими фасадами. Уровень декорированного карниза соответствовал принятому в то время лимиту высоты петербургских зданий. Устройство мансард допускалось, поскольку верхним пределом считалось начало крыши, а ее форма и функция не регламентировались. Коллинс трактовал мансарды как самостоятельные и полноценные звенья композиции. Они очерчены каймой мелких фронтончиков, подчеркивающих законченность фасада.

Дом на Малой Конюшенной улице, 5, перестраивал в 1870-1871 годах Ю.Ф. Бруни. Он компоновал фасад четырехэтажного здания с явной оглядкой на непосредственного соседа – дом № 7, возведенный ранее Пелем. Сходство особенно заметно в рисунке оконных наличников с дуговыми сандриками, только Бруни поместил их не на третьем, а на втором этаже. Этот пример опровергает расхожее суждение, будто мастера эклектики стремились к индивидуальным решениям, игнорируя окружение. Балкон на фасаде дома № 5 – типичный образчик художественного металла позднего классицизма. Он остался от здания, сооруженного здесь в 1830-х годах Е.Т. Цолликофером. Кронштейны-волюты декорированы листьями аканта, под ними – маскароны в шлемах. Миниатюрные ионические колонки, увенчанные шарами, скрепляют звенья решетки из коротких пик с растительными завитками. Окончательный вид это здание приобрело также в 1913 году, когда В.Э. Коллинс добавил пятый этаж с мансардой. Надстройка дополнительно связала вместе соседние дома сквозным рядом мансардных окон.

В 1870-1871 годах Ю.Ф. Бруни надстроил до четырех этажей и старейший жилой дом на Большой Конюшенной улице, 10. Он не стал менять структуру и рисунок двухэтажного здания, сооруженного на этом месте еще в 1790-х годах Дж. Феррари. Наоборот, подхватил от Феррари своеобразный элемент оформления фасада – рустованные зубчатые наличники окон. Несколько упрощенные вариации таких деталей на верхних этажах скрепили единство разновременных частей здания и стали его отличительным признаком.

От старого дома уцелели конструкции балконов – мощные гранитные кронштейны и плиты. Кружевные решетки балконов и ворот относятся уже к 1870-м годам. Затейливая вязь их рисунка, типичная для зрелой эклектики, полна легкости и изящества.

В начале 1910-х годов В.Э. Коллинс планировал включить дом № 10 в состав расширенного комплекса Петришуле.

Большая Конюшенная улица, 10. Фото 2017 г.

Сделать это не удалось, и архитектор ограничился надстройкой правой половины здания в один уровень с соседним домом. На пятом этаже Коллинс повторил форму рустованных наличников, мансарду подобно другим домам, обвел волнообразным пунктиром сандриков-фронтончиков. Левая половина здания, остававшаяся без мансарды, оканчивалась сбоку лучковым фронтоном, наподобие завершений фасада женской школы на Малой Конюшенной улице.

Трудами Коллинса застройка участка была доведена до максимальных габаритов. Он умело соподчинил новые звенья существовавшим зданиям, завершив формирование целостной среды квартала. При этом у архитектора (и у владельцев) хватило такта, чтобы не устраивать мансарды на домах по Невскому проспекту, 22/14 и 24/9. Подобные наслоения претили классицистической композиции этих зданий. Стоит также отметить, что эклектические фасады отличаются от классицистических не только формами, но и более темной монохромной окраской.

В начале XX века жизненный уклад домов Немецкой церкви отвечал их местонахождению в деловом центре столицы. Кроме жилья, они служили средоточием торговли и предпринимательства. В 1918 году недвижимость национализировали. Распалось историческое единство обширного участка.

После долгих десятилетий коммунального быта дома вновь постепенно приобретают коммерческий профиль. Так, в доме №10 обосновались гостиница «Невский гранд-отель», отделения банков, рестораны, салоны и магазины. Около десяти лет назад в левой части здания надстроили мансарду и пробили окна в бранмауэре. Аляповатый верхний объем выбивается из масштаба, вторгаясь диссонансом в перспективу улицы.

В 1999 году во дворе перед Немецкой церковью установлен памятник И.В. Гёте, созданный скульптором Л.К. Лазаревым и архитектором Е.Е. Лазаревой. Бронзовый бюст на гранитном постаменте открыт к 250-летию великого немецкого поэта и мыслителя. Это знак уважения к истории места, к традициям немецкой культуры, оставившей глубочайший след в летописи Петербурга.

Оглавление книги