Книга: Англия и англичане. О чем молчат путеводители

Правило отрицания

Наш главный механизм преодоления скованности в общественном транспорте — это вариант того, что психологи называют «отрицанием»: мы стараемся не признавать, что находимся в путающей толпе незнакомцев, и, замыкаясь в себе, делаем вид, что их не существует, — и большую часть времени делаем вид, что сами мы тоже не существуем. Правило отрицания требует, чтобы мы не заговаривали с незнакомыми людьми, даже не встречались с ними взглядами и вообще никоим образом не признавали их присутствия, пока к тому не принудит нас крайняя необходимость. В то же время, данное правило налагает на нас обязательство не привлекать внимание к себе самим и не вмешиваться в чужие дела.

Бывает, что живущие в пригородах англичане на протяжении многих лет по утрам и вечерам ездят в электричке на работу и с работы в обществе одних и тех же людей, с которыми они ни разу не обмолвились и словом, и это совершенно нормальное явление. Полнейший абсурд, если подумать. Тем не менее, все, с кем я разговаривала, подтверждают данное наблюдение.

«Если вы каждое утро видите на платформе одних и тех же людей, — сказала мне одна такая пассажирка, — а бывает, и едете с ними в одном и том же купе, то спустя некоторое время вы начинаете при встрече кивать друг другу, но на этом все». «А спустя конкретно какое время?» — осведомилась я. «Ну, может, через год — это зависит от людей. Вы же знаете, одни более общительны, другие менее», — прозвучал ответ. «Ну да, — согласилась я (а про себя подумала: интересно, что она подразумевает под определением «общительный?»). — Значит, особенно «общительный» человек может начать приветствовать вас кивком после, скажем, двух месяцев каждодневных встреч, так?» — «Мм, возможно, — с сомнением произнесла моя собеседница, — хотя, пожалуй, это несколько, э… рановато… бесцеремонно; меня бы это смутило».

Надо заметить, что эта моя собеседница — молодая женщина, работающая секретарем в одном лондонском рекламном агентстве, — мне не показалась очень уж застенчивой и робкой. Как раз наоборот: она производила впечатление дружелюбной, веселой, общительной женщины. Я цитирую здесь ее ответы, потому что они типичны. Почти все жители пригородов, которых я интервьюировала, заявили, что даже сдержанный кивок дает толчок к стремительному развитию близких отношений, и потому многие опасаются переходить к этой стадии знакомства. «Как только начинаешь здороваться таким образом, — объяснила еще одна типичная жительница пригорода, — то есть кивать в знак приветствия, то сразу возникает опасность, если не быть очень осторожным, того, что скоро станешь говорить доброе утро» или что-то подобное, а потом и вовсе тебе придется разговаривать с ними по-настоящему». Я отметила, что другие жители пригородов употребляют такие выражения, как «вершина айсберга» и «скользкий склон», объясняя, почему они стараются прежде времени не вступать в отношения путем приветственных кивков и даже не встречаться взглядами с попутчиками (в Англии в общественных местах люди никогда не смотрят друг другу в глаза дольше доли секунды: если вы случайно перехватили взгляд незнакомца, то вам следует тут же отвести глаза, иначе, если вы смотрите кому-то в глаза хотя бы целую секунду, это может быть истолковано как кокетство или агрессия с вашей стороны).

Но что же ужасного в том, спрашивала я своих собеседников, чтобы по-дружески поболтать с попутчиком несколько минут? Мой вопрос сочли однозначно глупым. Проблема, как я поняла, состоит в том, что если заговорить с попутчиком один раз, то потом вам придется делать это снова и снова. А, признав существование этого человека, вы уже не сможете делать вид, что его не существует, и вам придется обмениваться с ним вежливыми словами каждый день. Почти наверняка у вас нет ничего общего с вашим случайным знакомым, поэтому общение с ним будет происходить в атмосфере неловкости и смущения. Или же вы станете уклоняться от встречи с ним, например, будете уходить на другой конец платформы, прятаться за каким-нибудь киоском или умышленно ездить в другом купе вагона, что в принципе невежливо и создает дополнительные неудобства. В общем, сущий кошмар; даже подумать страшно.

Поначалу я, конечно же, смеялась над этими проблемами, но, немного покопавшись в себе, осознала, что я сама точно так же уклоняюсь от общения в транспорте и, по сути, при менее оправдывающих обстоятельствах. Разве вправе я смеяться над опасениями и ухищрениями живущих в пригородах англичан, когда сама прибегаю к аналогичной тактике, чтобы избавить себя от получасового неловкого общения с попутчиками во время случайной поездки в один конец? Другим, возможно, придется общаться с кем-то каждый день на протяжении многих лет. Все верно: это даже представить страшно. Лучше уж воздержаться от приветственных кивков хотя бы на год.

Отклонения от типично английской модели поведения в общественном транспорте я допускаю лишь тогда, когда нахожусь в «режиме полевых испытаний» — то есть когда мне нужно получить ответы на животрепещущие вопросы или проверить какую-то гипотезу, и я активно ищу «объекты» для интервью или экспериментов. Другие формы «полевых испытаний», такие как простое наблюдение, вполне совместимы с английской тактикой уклонения от общения: по сути, блокнот исследователя служит прекрасным «шлагбаумом». Но для того, чтобы взять у кого-то интервью или провести эксперимент «в полевых условиях», я должна сделать глубокий вдох и попытаться преодолеть страх и скованность. А проводя опрос в общественном транспорте, я также вынуждена перебороть и скованность своих собеседников. В некотором смысле все мои беседы с пассажирами электричек, автобусов и метро были также экспериментами по нарушению правил, поскольку, вступая с кем-то из них в разговор, я автоматически нарушала правило отрицания. Правда, по возможности я старалась минимизировать стресс (для нас обоих), используя преимущества одного из исключений из правила отрицания.

Оглавление книги