Книга: Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина

ИЗ АБЮРАТОВ

Название «Поставы», как полагает польский писатель-краевед Роуба, происходит от белорусского «став», т. е. озеро. Люди селились по ставам. Подобные славянские названия действительно встречаются нередко: Надозерье, Поречье и т. д.

На берегу озера Задевского, что в черте города, обнаружена стоянка древнего человека. Археологи относят ее к III в. до н. э.

Однако официальная история Постав начинается позднее, а именно с 1409 г., когда владельцами окрестных земель местечка были Зеновичи. В 1522 г. в городе возвели деревянный костел. Постройку целиком фундавал тогдашний владелец левобережной части города Ян Зенович. (На правом берегу Мяделки располагалась деревня Заречье.) В юрисдикции этого вельможи в то время находилось 6 городских зданий, в том числе плебания и госпиталь на Видзовской улице.

В 1552 г. местечко принадлежало тем же Зеновичам, но уже с приставкой Деспот.

У Сапунова находим о Поставах про лето 1579 г. В Свири тогда Стефан Баторий, объявив мобилизацию во время войны с Иваном Грозным, собирал конные войска, а в Поставах — артиллерию. Существует мнение, что тяжелые орудия Стефан Баторий перевозил водным путем, а именно: Мяделка — Бирвета — Дисна — Западная Двина.

Возможно, что именно ко времени этой жестокой войны и относится попытка кого-то из местных схоронить редкие монеты. «Словарь географический земель Польских» сообщает, что в одном из фольварков, относящихся к поставскому имению, на валу, открытом только с одной стороны, работник, обрабатывая землю, выкопал горшок, полный куфических монет так называемого «багдадского» серебра…

Историк Юрий Якимович нашел сведения о том, что в 1628 г. в Поставах было 62 двора. В это время местечко принадлежало Деспот-Зеновичам, имевшим недалеко от поселения свой деревянный усадебный дом и большой парк.

Но не Зеновичам суждено было прославить Поставы. В 1720 г. имение в качестве приданого переходит в собственность Тизенгаузам. В сер. XVIII в. его прямым владельцем становится подскарбий Великого княжества Литовского граф Антоний Тизенгауз. 1760-80 гг. стали годами обновления этого заштатного городка, годами, которые принесли ему не только благоустроенность, но и славу. Застройку центра поселения начали комплексно. В разработке проекта принимал участие итальянский архитектор Джузеппе Сакко. Были построены торговые ряды с крытыми лавками — 26 лавок под одной крышей. Это сооружение, окольцованное улицами, обстроили каменными домами, в том числе школой, тремя гостиницами, корчмой, зданием канцелярии и суда, домами ремесленников, аптекой. Поставы еще значились заштатной деревней, а хозяин уже называл их «городом». Предприимчивый граф хотел оживить тут промышленность. О фабриках Тизенгауза Роуба сообщает следующее: была «паперня» (бумажная фабрика), «фабрика капелюшей» (шляп) и «горбарня» (где выделывали кожи). Фабричное и ремесленное население занимало целый район. Из других источников известно, что Тизенгауз стремился развивать в Поставах самое передовое и перспективное производство. На «паперне» изготавливали бумагу лучшего качества, с водяными знаками. На суконной фабрике шили дорогие пояса, одна сторона которых была украшена золотыми нитками. (Стоимость иных таких поясов составляла 30 дукатов. При этом 2 дуката стоил вол.) Кроме того, на суконной фабрике изготавливали корабельные паруса, на которые в то время был хороший спрос… Что касается школы, то известно, что она начала действовать в 1780 г. и была подчинена главной виленской школе, в свою очередь основанной на базе бывшей академии иезуитов.

После смерти Антония Тизенгауза в 1785 г. имение конфисковывалось за долги, но впоследствии было возвращено родственникам покойного. Сначала оно принадлежало брату Антония Михаилу, затем — сыну последнего Игнатию, члену администрации виленского департамента, после чего перешло к внуку Константину Тизенгаузу.

Константин Тизенгауз жил в Поставах постоянно, где и скончался в своем дворце в 1853 г. После его смерти владельцем имения стал сын Константина Рейнгольд Тизенгауз. Это подтверждают, в частности, «Материалы по географии и статистике, собранные офицерами генерального штаба». Рейнгольд Тизенгауз скончался в 1880 г., не имея наследников. Имение досталось его сестре Марии Тизенгауз-Пржездецкой.

С этого времени до прихода советской власти владельцами поставского имения являлись Пржездецкие…

Но вернемся к одной знаменательной для Постав дате — а именно к 22 января 1796 г. В этот день, как сообщает П. Выклер в книге «Гербы городов» (вып. в 1900 г.), местечко Поставы Дисненского уезда Виленской губернии Минского Наместничества «высочайше удостоены собственного герба». Вот какое описание этого герба в Своде Законов Российской Империи: «В верхней части щита герб минский. В нижней — как при местечке Мяздола производится обильный рыбный торг — в голубом поле серебряная рыболовная сеть и сверху углом положенные головами вниз три золотые рыбы». Герб Минска приведен потому, что Поставы первое время, после раздела Польши, находились в Минской губернии. Секрет трех золотых рыбок связывают с водным пространством, а точнее — множеством озер в окраинах местечка.

Все из того же «Словаря географических земель Польских» узнаем, что в 1866 г. в Поставах было 70 каменных и 797 деревянных строений, в том числе церковь, костел, молитвенный дом, войсковое здание, здание гмины (местного управления), водяная мельница, школа.

А вот сведения, относящиеся уже к 1912 г.: город имел здание гминного управления, почтово-телеграфную станцию, аптеку, станцию железной дороги, спиртзавод, пивную фабрику.

В этот период имением владел граф Пржездецкий. Он основал у себя в Поставах парфорсную военно-гвардейскую школу имени Петра I. Это был выездной филиал Высшей Кавалерийской Школы Санкт-Петербурга, ученики которой дважды в год приезжали в Поставы на сборы. Руководил ею генерал Руссилов. На территории имения находились казармы, плацы для выездки, конюшни для скаковых лошадей. Военное министерство ежегодно переводило на счет Пржездецкого определенную сумму, которая использовалась на поддержание Школы. Кроме того, известно, что на средства самого Пржездецкого в Поставах была построена двухэтажная просторная школа, льнозавод, гончарный завод, мельница, а также винокуренный, пивоваренный и крахмально-патоковый заводы.

В начале века в городе имелось более 40 еврейских лавок, не считая простых домов, где проживали люди этой национальности. О том, сколько было в Поставах всего евреев, есть сведения в документе, относящемся уже ко времени последней войны, — донесении гебиткомиссара г. Глубокого генеральному комиссару Беларуси В. Кубе: «В настоящее время гетто находится еще в Дуниловичах с 979 евреями, в Поставах с 848 евреями, в Глубоком с 2200 евреями и в Опсе с 300 евреями. В ходе проведения акций по ликвидации гетто ценные вещи и драгоценности по возможности были изъяты и оприходованы на склад»…

В фондах Рокишского краеведческого музея (в Литве) музыковед Витаутас Юркштас обнаружил документы, касавшиеся поставской музыкальной школы. Оказывается, таковая функционировала в 1876 г. Школа имела два отделения: оркестровое и хоровое. Небольшой оркестр и хор служили исключительно для увеселительных нужд поместья. Школой руководил Петр Щука, официально именуемый мэтром (учителем). Он учил инструменталистов и вокалистов, дирижировал. Сам делал аранжировки инструментальных и вокальных сочинений. В рапорте об успеваемости за 1877 г. упоминается 27 учеников в возрасте от 11 до 26 лет. Все они жители местечка, а также ближайшей деревни Пальвы. Один из них, Иосиф Ластовский, одновременно учился игре на органе у педагога в Оялеях. Оркестр состоял из скрипок, виолончели, флейт, кларнетов, валторны, тромбонов. То есть соответствовал требованиям небольшого симфонического ансамбля. Вокалистов было шестеро: три сопрано, один альт и два баса. Однако в школьном хоре обязаны были петь даже оркестранты. В репертуаре поставского школьного оркестра было немало опусов: увертюры, марши, пьесы, вальсы, кадрили, мазурки, полонезы, польки и т. д. Ученики устраивали концерты не только в имении Тизенгаузов, но и в костеле…

Скупые, а порой и противоречивые сведения летописей, ксендзовых ведомостей, старых книг, рукописей и документов предоставляют писателю поле для деятельности. Ему остается только запастись терпением и постараться популярно рассказать о том, что когда-то кратко зашифровал хронист.

Оглавление книги