Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Олимпиада-80 Быстрее, выше, сильнее

Олимпиада-80

Быстрее, выше, сильнее

Извините, но прибегнем к самоцитированию. В нашей «Книге века» главка «Событие года» за 1980 год начинается так: «В 1961 году незабвенный Никита Сергеевич Хрущев обещал советскому народу к 1980 году коммунизм. Брежнев заменил коммунизм на Олимпиаду». Нам до сих пор нескромно кажется, что иначе начать рассказ о том времени невозможно: так называемый исторический фон полностью описан в двух фразах. Но есть еще и детали. В соответствии с олимпийским девизом сильно напряжем свою память, высоко взметнем руки над клавиатурой компьютера и быстренько пробежимся по ним (деталям, естественно).

Самой короткой будет дорожка, посвященная бойкоту Игр XXII Олимпиады в Москве. Слава богу, стали подзабываться политические коллизии, когда в знак протеста против советского вторжения в Афганистан (нехорошо, конечно, поступили, что и говорить) американские власти запретили своим спортсменам поездку в Москву. Американцев поддержали их (как в те времена говорили) сателлиты. Некоторые национальные олимпийские комитеты свои правительства не послушали и отправили-таки делегации, которым пришлось выступать не под национальными флагами, а под знаменами НОКов. Американский демарш имел соответствующие тем временам последствия: на Олимпиаду в Лос-Анджелес не поехали уже советские спортсмены. Как ни странно, на зимние Олимпийские игры бойкоты не распространялись, да и после 1984 года в значительных масштабах прекратились.

Теперь окунемся в строительные последствия. Надеемся, что большинство из вас о них знает, и ограничимся списком: Дворец спорта «Олимпийский», одноименный бассейн, Дворец спорта «Динамо» на Лавочкина, спорткомплекс в Измайлове, велотрек в Крылатском и там же гребной канал, спортзал «Дружба» в Лужниках; теперь гостиницы – «Спорт» и «Салют», «Измайлово» и Центральный дом туриста; жилой массив Олимпийская деревня. Нехило постарались в стране развитого социализма? Одарили москвичей и приезжих – до сих пор этим наследием мрачного прошлого пользуемся. Кстати, особенно заметным стало уменьшение страшнейшего гостиничного дефицита. Переоборудовали все телевидение. И не забудем про целый Олимпийский проспект, пробитый через кварталы неказистых домишек бывшего Самотечного проезда как раз к Олимпиаде. Прямым, как стрела, он не вышел – и виной тому Троицкий холм. На холме мы, как и проспект, споткнемся: уж больно его история хороша. Когда-то здесь лежала слобода Троице-Сергиева монастыря с церковью Троицы, оставившая имя улице и паре переулков. Прихожанами церкви в конце XVIII века значились артиллерии подполковник Лев Александрович Пушкин с женой Ольгой Васильевной – дед и бабка великого поэта.

Сюда, на подворье Троице-Сергиева монастыря, митрополиту Тихону 5 ноября по старому стилю 1917 года принесли весть об избрании его на патриарший престол. Патриаршества в России не было уже 200 лет – его отменил Петр I. И вот восстановили – спустя 10 дней после победы Октябрьской революции. Пять лет Троице-Сухаревское подворье было резиденцией патриарха всея Руси. Но революция все же сыграла свою роковую роль: патриарх резко выступил против экспроприации церковных святынь и был в мае 1922 года здесь же арестован.

Побежали дальше? Все перечисленное абзацем выше – это только то, что непосредственно сооружалось для Олимпиады. Но ведь кто-то всё это возводил и прокладывал, бесплатных рук московских трудящихся хватало разве что на подсобные и уборочные работы. Для приезжих строителей сооружали целые жилые районы: Бибирево, например, во многом обязано именно решению Международного олимпийского комитета 1974 года, оказавшему Москве и всему СССР честь принять Олимпиаду.

Замкнуть олимпийское кольцо предполагаем тем же, с чего начали: коммунизмом. На время с 19 июля по 3 августа 1980 года для нескольких тысяч (пожалуй что десятков тысяч) людей коммунизм все же наступил. Бесплатная одежда, питание, «творческая» работа по охране общественного порядка от многочисленных советских и зарубежных гостей – чем не «коммунизм» для привлеченных по «комсомольской путевке» к олимпийским мероприятиям молодых москвичей? В эти дни в Москве было тихо и спокойно. А как иначе, если билеты в Москву продавали только ее жителям или высокопоставленным командировочным, всех детей повывезли в организованном порядке в пионерлагеря или утащили от греха подальше напуганные возможной иностранной заразой родители, а малочисленных в те годы бомжиков и прочий асоциальный элемент выслали по доброй традиции за 101-й километр. В магазинах появилось приличное продовольствие и даже «Фанта», в метро было просторно и прохладно… Ну, почти коммунизм… Жаль, что помахал своей лапой олимпийский Миша и улетел в сказочный лес. А Москва осталась. Со всеми некоммунистическими проблемами.

Оглавление книги