Книга: Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена

Вен и Глен

Вен и Глен

Дания: Хольстейнборг

Все вы, наверное, помните анекдот про то, как конферансье всю ночь перед концертом выпивал с друзьями-медиками и чем это для него обернулось. А теперь представьте, на что способен сказочник, вдохновленный работами Эрстеда, за ужином в компании мечтательно настроенных инженеров. Особенно когда этот сказочник – Андерсен, а предмет обсуждения виден из окна.

https://goo.gl/FPlqXE

Отсканируйте QR-код, чтобы открыть электронную карту

В последние двадцать лет своей жизни Андерсен ездил в замок Хольстейнборг,^{Илл. 1} как к себе домой: в 1856 году у него там даже появилась персональная комната, и с тех пор (и почти до самой смерти) он гостил у хозяев как минимум раз в год. Естественно, к моменту написания «Вена и Глена» (1867) он успел облазать все окрестности вдоль и поперек, а некоторым из них даже посчастливилось попасть в его сюжеты – например, действие «Блуждающих огоньков в городе» и «Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях» (см. соответствующую главу) разворачивается в усадьбе Борребю, расположенной всего в дюжине километров от замка. Общее число произведений (не только сказок и историй), написанных или задуманных Андерсеном во время визитов в Хольстейнборг, приближается к пятидесяти – но историю

Илл. 1

Замок Хольстейнборг

«Вен и Глен» среди них можно выделить особо. Дело в том, что вид на остров Глен (Gl?n?) – фирменный пейзаж тамошнего побережья, а предание о затонувшем острове Вен (V?n?) было в том же сборнике Тиле 1843 года издания, из которого Андерсен взял сюжет «Хольгера Датчанина» (см., опять же, одноименную главу). Иными словами, все необходимое для написания этой истории Андерсен не просто носил в своей голове четверть века, но и регулярно освежал – и ничего. Возможно, никакой истории так и не было бы, но, по счастью, божественные искры, при всей своей непредсказуемости, нередко вспыхивают во время доброго застолья в правильном кругу.

О чем говорят инженеры на отдыхе? Правильно – о работе. Профильный состав инженеров, собравшихся в тот день в замке у графа (и, к слову, без пяти минут премьер-министра) Людвига Хольстейн-Хольстейнборга, нигде не упоминается, но судя по всему, они имели отношение либо к строительству, либо к мелиорации – иначе беседа вряд ли зашла бы в эту степь. Работы по этим направлениям в Дании всегда было в буквальном смысле пруд пруди: государство островное, земли мало, рельеф низинный, обширные заболоченные территории – одним словом, есть за что повоевать с водой. И один из таких потенциальных объектов борьбы – целых двадцать квадратных километров – как раз под самым носом, буквально в двухстах метрах от обеденного стола.

Если посмотреть на окрестности острова Глен со спутника, то не сразу и разберешь, где суша, а где море. Остров и примыкающие к нему с двух сторон косы отгораживают от моря мелководный Хольстейнборгский залив (Holsteinborg Nor). Заросший буро-зелеными водорослями, он почти не отличается по цвету от прибрежных полей, так что смотришь и думаешь: а не соврал, что ли, Андерсен – прирос-таки Глен к Зеландии? Потом переводишь взгляд на карту – нет, как ни крути, это остров, кругом вода. Может быть, болото? Скажем, отвоевать у моря эти двадцать квадратов смогли, а вот удержать – нет, как в случае с Фельстед Ког в Ниссум-фьорде (см. «На дюнах»). Уж больно эти косы похожи на описанные Андерсеном дамбы, хотя рукотворными и не выглядят.

Так исчезал остров или не исчезал? А если исчезал, значит, и его затонувший близнец тоже существовал? В общем, пока Андерсен говорил свой тост, мы снова заделались «разрушителями легенд». И вот что из этого получилось.

Добираться до Хольстейнборга проще всего автобусом от Корсёра. Прямых автобусов, правда, нет, и придется делать пересадку в Скельскёре (Sk?lsk?r), но этого в любом случае не избежать, если вы захотите убить всех зайцев сразу и заодно попасть в Борребю и Баснес ради Вальдемара До и его дочерей. Главное – заранее подготовиться к двум основным проблемам автобусного сообщения в стране с неизвестным или нетривиальным языком: купить билет до нужной остановки и потом ее не проворонить. Вторая проблема сейчас запросто решается при помощи GPS, но первая скорее всего потребует общения с людьми – и тут встает вопрос произношения топонимов. Знание английского в случае с датским языком не помогает никак: если вы не владеете датской практической транскрипцией и не упражнялись в фонетике перед зеркалом, то каждая ваша фраза «мне до точки Б, пожалуйста» будет делать из вас героя анекдота про два билета до Дублина. Дело в том, что в датском языке, во-первых, связь между звуками и их буквенными обозначениями, мягко выражаясь, не всегда очевидна (я вообще с трудом понимаю, зачем датчане выбрали в качестве алфавита латиницу), а во-вторых, некоторые звуки попробуй еще правильно произнеси. В общем, после пятой неудачной попытки выговорить что-нибудь типа «Karreb?ksminde Bugt» сдаешься и молча тыкаешь пальцем в карту, клятвенно пообещав себе к следующей поездке составить топографический разговорник. Проверено – помогает.

С Хольстейнборгом, впрочем, эти проблемы не так актуальны: у него и название удобопроизносимое, и внешний вид узнаваемый, да и автобус останавливается прямо у моста передо рвом. «Передо рвом», впрочем, громко сказано: от него сохранился только небольшой сегмент собственно перед воротами. Однако и этого достаточно, чтобы ненавязчиво задать тон: всходишь на мост и сразу понимаешь, что замок – настоящий. Немножко, правда, смущают припаркованные неподалеку тракторы: сейчас, как и во времена Андерсена, Хольстейнборг и прилегающие территории работают в режиме фермы, и ренессансная архитектура на службе агропрома, конечно, смотрится непривычно, хотя после усадьбы Нюсё (см. главу про «Маленького Тука») этому уже не так удивляешься. Впрочем, разгуляться здесь все же есть где: поместье включает в себя парк, а также более пятисот гектаров леса. Окрестные домики – аккуратно выбеленные, с замшелыми соломенными крышами – в теплое время года тонут в облаках сирени, цветущего терновника и прочих барбарисов, а вокруг расстилаются ярко-желтые рапсовые поля – Андерсен неспроста писал в 1873 году из Хольстейнборга, что провел там «целую цветочную эпоху». Одним словом, красота.

Вдоль берега залива идет обсаженная каштанами дорога, ^{илл. 2} с которой хорошо виден остров Глен. Но чтобы попасть на остров, придется сделать небольшой крюк: сначала отправиться на запад до Эрслева (?rslev), а сразу за ним свернуть на юг. В итоге от замка до острова получается примерно полтора часа ходьбы, однако прогулка того стоит. Там, где, согласно Андерсену раньше переправлялись вброд через пролив, «разлучавший» Зеландию с Гленом, сейчас по узкой насыпи проложена автомобильная дорога. С насыпи на залив, побережье и остров открывается отличный панорамный вид,^{Илл. 3} который уже сам по себе достаточно красноречиво свидетельствует против Андерсена: непохоже, что еще каких-то полтора века назад на месте воды колосились фермерские поля. То есть на всякое, конечно, способен инженерный гений (иначе в Петербурге не было бы метро), но чутье подсказывает: даже потерпи здесь неудачу хищный глазомер мелиоратора, не могла матушка-природа в такой короткий срок отремонтировать все настолько идеально. В антропогенных ландшафтах всегда чувствуется искусственность, а тут уж больно все на месте, все по писаному, даже глубина залива у насыпи та же – «до оси телеги». Ох уж эти сказочники! Обманул, видать, в кои-то веки? Не дождался, значит, Глена Вен?

Илл. 2

Окрестности замка Хольстейнборг близ побережья

Илл. 3

Вид на остров Глен с переправы между Гленом и Зеландией

Пройдя по насыпи метров четыреста, оказываешься наконец на острове. Там дорога сразу разделяется: основная, асфальтовая, идет вглубь острова, а налево сворачивает грунтовка, в направлении которой примерно в километре виднеется небольшой лесок. Андерсен пишет о Глене как о «лесистом», но сейчас это не так: большая часть острова занята посевами, и от леса сохранился только этот небольшой участок у северного берега. Если у вас есть лишние полчаса, не поленитесь, прогуляйтесь до него – не столько ради ощущения, что Глен когда-то был лесистым, сколько ради того, чтобы посмотреть оттуда, как «по-прежнему блещет своими золочеными шпицами» Хольстейнский замок. Расстояние до него через залив – километра полтора, так что бинокль или телеобъектив лишними не будут, но увидеть замок ближе с этого ракурса все равно вряд ли получится, разве что с лодки.

Если близнец Глена когда-либо и существовал, то он должен был располагаться южнее, за пределами залива, а значит, в поисках его следов нужно пересечь весь остров с севера на юг. Насквозь через лес, к сожалению, не пройти (через пару километров грунтовка упирается в частный дом), поэтому, чтобы добраться до моря, приходится вернуться на асфальт. Эта дорога змеится по диагонали через весь остров до его юго-восточной оконечности. Сбиться с пути невозможно, потому что просто некуда свернуть: по бокам либо все распахано, либо чем-то засеяно, либо кто-то живет. В результате идешь, как по рельсам – куда выведет, туда и выведет, а что ищешь, и сам не знаешь: по спутниковым фотографиям ничего не разобрать, море на них вообще «закрашено», а любительских снимков в Сети всего несколько штук, что косвенно говорит о посещаемости места. Но тем приятнее сюрприз, ожидающий в конце. Казалось бы, дорога прагматично заканчивается парковкой, однако сразу же за ней земля вдруг обрывается, и по заросшему откосу можно спуститься на потайной пляж – узкую песчаную полоску метров в десять шириной. Полоска эта тянется сначала вдоль всего южного берега Глена,^{Илл. 4} а затем по косе, примыкающей к нему с запада, до самого фарватера – в общем, угадав с отливом, можно нагулять вдоль моря в полном одиночестве километров пять. Следов второго острова, конечно, не обнаруживается, но если повезет, можно расслышать в шуме ветра звон его утонувших колоколов. По крайней мере, прислушаться точно стоит.

Илл. 4

Южная оконечность острова Глен

Покидаешь остров Глен с двойственным ощущением: впечатлений – масса, фактов – ноль. Едешь в пустом автобусе до Скельскёра и размышляешь, выполнена ли миссия или провалена. С точки зрения «Разрушителей легенд», наверное, провалена: ни на один вопрос толком ответить так и не удалось. А вот с точки зрения погружения в сказку, наверное, выполнена: раз видел все собственными глазами, значит, так оно и было. Избыток фактов сказкам вреден: сказка живет фантазией, ей среди фактов не развернуться. А вот в условиях избытка впечатлений сказки, наоборот, растут как на дрожжах.

Так, очевидно, и произошло в тот вечер у графа. Свежие впечатления от прогулок по окрестностям Хольстейнборга и увлекательная дискуссия сотрапезников вдохновили Андерсена на тост за людей, преобразующих землю, – из этого-то тоста в сочетании со старой легендой из сборника Тиле и выросла сказка про Вен и Глен. А поскольку сказка сказывается скоро (если не считать двадцать четыре года вынашивания), то и свет она увидела раньше, чем прояснилась судьба проекта по осушению Хольстейнборгского залива. И неважно даже, идея ли потеряла актуальность, дамбы ли размыло, или выяснилось, что осушить залив труднее, чем бокал вина, – важно то, что проект в результате не осуществился, а сказка живет до сих пор, как бы намекая: что не всегда под силу группе профессионалов, часто становится возможным благодаря вере одного сказочника.

Впрочем, инженер, вдохновленный сказкой, бывает способен на чудеса ничуть не меньшие, чем сказочник, вдохновленный прогрессом, так что неплохо бы таким дружным компаниям почаще собираться за одним столом. Главное – следить, чтобы им при этом не попались под руку сибирские реки или Гибралтарский пролив…

Оглавление книги