Книга: Петербург Достоевского. Исторический путеводитель

Летний сад

Перейдя Фонтанку по Пантелеймоновскому мосту, мы сворачиваем в Летний сад. Со стороны набережной Мойки его отделяет чугунная ограда с головами Медузы Горгоны, выполненная в 1820-х годах по проекту П. Базена. За ней на берегу Карпиева пруда в 1839 году установлена ваза из эльдальского порфира – подарок шведского короля Карла императору Николаю I.

Летний сад заложен и разбит при Петре Великом в строгом голландском духе. Его украшают 89 итальянских скульптур XVIII – начала XIX веков. Справа от главной аллеи расположены павильоны – Кофейный (1826, архитектор К. Росси) и Чайный (1827, архитектор Л. Шарлемань).

У выходящей на Неву знаменитой ограды работы Ю. Фельтена, по общему мнению, самой красивой в Петербурге, стоит Летний дворец Петра I (1714, архитектор Д. Трезини) с прекрасно сохранившимся интерьером.

Сбоку, ближе к набережной Фонтанки, памятник любимому Достоевским баснописцу И. Крылову (1855, скульптор П. Клодт), на пьедестале – персонажи басен Крылова. В середине XIX века Летний сад – излюбленное место прогулок детей и флирта их нянек с гвардейцами.

В праздники Летний сад представлял, по словам А. Кони, свое образное зрелище: «Согласно укоренившемуся обычаю представители среднего торгового сословия приходили сюда всей семьей с нарядно одетыми взрослыми дочерьми и гуляли по средней аллее, а на боковых дорожках прогуливались молодые франты, жаждавшие „цепей Гименея“ и нередко сопряженного с этим денежного приданого. Они приглядывались к проходившим барышням, а сновавшие между ними юркие женщины в косынках на голове и пестрых шалях, сообщали интересующимся надлежащие сведения и предлагали свои услуги для знакомства с возможными брачными последствиями. Это были свахи».

Одно из таких гуляний описано Достоевским в фельетонной «Петербургской летописи» (1847): «Сплошная, огромная толпа движется чинно и мерно; все в новых платьях. Изредка жены лавочников и девушки позволяют себе пощелкать орешков. В стороне гремит уединенная музыка, и главный характер всего: все чего-то ждут, у всех на лице весьма наивный вопрос: что же далее?»

Оглавление книги