Книга: Мальта без вранья

Мария Велла

Мария Велла

Испещренное глубокими морщинами лицо. Руки в набухших жилах. Дряблая шея старого человека. В свои восемьдесят два она выглядит так, как должен выглядеть человек в ее возрасте. Но во всем этом облике есть какая-то удивительная привлекательность. Это обаяние доброты и света. Можно ли в эту пору быть счастливой?

– А когда же еще, если не сейчас? – говорит Мария. – В детстве я страдала от бедности, часто голодала. В зрелые годы много работала, растила пятерых детей, и времени на отдых, а значит, и на радость не оставалось. Мне было за шестьдесят, когда мы с мужем наконец заработали себе на приличную жизнь, радовались внукам. И тут внезапное горе: у мужа рак, через три месяца он умирает.

Многие ли женщины в пожилые годы, под семьдесят, могут привлекать мужчин? А Мария смогла. Тут все дело в том, чем привлекать. Если молодостью и красотой, тогда это не про нее. А если добротой и сердечностью, тогда это про Марию, тогда все понятно.

Словом, в шестьдесят девять лет она снова вышла замуж.

– Мне повезло. И первый брак у меня был удачный. И второй тоже.

Когда женщина на девятом десятке говорит так, можно быть уверенной, что тут дело не в везении. Дело в самой женщине.

Почему вдовец, моложе ее, решил жениться на Марии, я не спрашивала. Я и сама это понимала. Потому что с такой женщиной легко жить. И потому что она может быть понимающей, чуткой женой. И потому что ее доброты хватит не только на своих детей, но и на его. А у него их четверо. Они заботились обо всех.

Каждое воскресенье Мария с мужем садятся и составляют расписание, когда к кому из молодых поедут в гости. И когда дети с внуками приедут к ним. На неделе обычно остается пара свободных дней. И тогда они идут в Day Care Center. Это развлекательный центр, где проводят свободное время пожилые горожане (позже я расскажу о нем отдельно). Там я и познакомилась с Марией.

– Мы с мужем как-то задумались. То, что мы вдвоем радуемся жизни, – это хорошо, но эгоистично. Мы должны сделать так, чтобы и другие старики научились быть счастливыми в своем возрасте.

Я смотрю на ее изборожденное морщинами лицо с удовольствием. Я думаю, что ум в таком возрасте сильно обогащен опытом, и можно говорить уже не просто об уме, а о мудрости. А раз так, мне интересно побеседовать со старой женщиной о чем-нибудь важном.

– Мария, как может быть старый человек счастлив, если знает, что жизнь движется к концу, что дни его сочтены?

– А в молодости он этого не знает? Значит, раньше радоваться можно – конец не скоро. А ближе к этому концу нельзя?

– Ну, в начале жизни много надежд.

– В том числе на бессмертие? Послушайте, если известно, что каждый, без исключения каждый, из земной жизни уйдет, то почему радоваться надо только в начале этой жизни? Вот люди на празднике веселятся. Что, разве только до определенного времени? А потом начинают печалиться? Это только какие-нибудь очень скучные люди. Нормальные веселятся до самого конца. А ведь жизнь – тот же праздник. Это дар Божий. Не ценить его – все равно что сказать Богу: «Не нужны мне Твои подарки. Я как тосковал, так и буду тосковать». Но это ведь святотатство. Сказано же: уныние – большой грех. И нигде не говорится, что с годами он легче прощается.

– Мария, но не у всех жизнь складывается так удачно, как у вас. Она зарядила оптимизмом вас на весь ваш век. Вам просто повезло.

– Вы так думаете? – Она усмехается, глубокие морщинки разбегаются по всему лицу. – Нет, милая, жизнь меня совсем не баловала. Было в ней много лишений, горестей. Ну вот, например, можете вы себе представить, каково это – прожить с человеком полвека, а потом его потерять? Тогда я думала, что навсегда разучилась улыбаться. Страдала ужасно… и, если бы не боялась совершить грех, приняла бы яду.

– А потом встретился хороший человек и вы снова научились улыбаться?

– Нет, это было не так. Как только немного пришла в себя, стала оглядываться вокруг – нет ли того, кто нуждается в моей помощи? Это делало меня сильной, уверенной в себе. Я всячески боролась со своим унынием. Я училась снова ценить жизнь. Знаете, что мне сказал при нашем знакомстве мой второй муж: «Какая же ты светлая…» – Она вдруг предложила: – Попробуйте канноли, пока они теплые.

Вкуснейшее это лакомство – сырное пирожное – лежало на большом блюде на столе. К нему тянулись старики со всех столиков.

– Только что испекла, смотрите, как они радуются – словно дети. Ведь многие живут одиноко, и для себя они не станут эти сладости печь.

Я поинтересовалась у Марии, где ее муж. Она сказала, что пошел в ресторан договариваться о праздничном ланче на пятьдесят человек.

– Завтра мы все там соберемся, сыграем в бинго, послушаем музыку. Глядишь, веселых людей станет больше.

Оглавление книги