Книга: Путеводитель по Библии

Мария

Мария

Иосиф, обнаружив, что его суженая беременна, предположил, что она вела себя ненадлежащим образом, и подумал, что он не может согласиться на брак. Против этого колебания его предостерегает ангел:

Имя матери Иисуса на еврейском языке звучит Мириам (имя сестры Моисея). В арамейском это имя стало Мариамна, а в римские времена путем опускания конечной буквы оно легко изменилось на имя Мария, что является женской версией благозвучного римского имени Марий. Мария до сих пор является той версией этого имени, которая употребляется в большинстве европейских языков.

Из-за подчеркивания здесь того факта, что ее беременность была результатом действия Духа Святого, а не человека, христиане считают ее девой, хотя и беременной, и поэтому обычно называют ее «Девой Марией» или просто «Девой».

По-видимому, Матфей подчеркивал непорочное зачатие для того, чтобы отрицать свое более раннее подчеркивание Давидовою родословия Иисуса. Он показывает, что Иосиф, муж Марии, был потомком Давида, но затем показывает, что этот же Иосиф не был отцом Иисуса.

Можно было бы объяснить это тем, что Иосиф считался людьми его времени отцом Иисуса, поэтому с точки зрения обычного хода человеческой истории Иисус имел происхождение от Давида, таким образом отвечая условию мессианства. Затем линия аргументации может продолжиться так, что Иисус пришел с тем, чтобы быть признанным в качестве Сына Божьего, а это было настолько выше условия мессианства, что происхождение от Давида могло быть отклонено как мирская деталь чисто мирского значения.

Другим объяснением является предположение, что, в то время как Матфей приводит родословие Иосифа, сама Мария также имеет происхождение от Давида, и Иисус также произошел от Давида как от своей несомненной матери, так и от его просто предполагаемого отца. Евангелие не говорит об этом прямо, но вера в происхождение Марии от Давида, как и Иосифа, прочно укоренилась в христианской традиции.

И тем не менее, непорочное зачатие находится полностью вне еврейской традиции и не требуется никаким пророчеством Ветхого Завета о Мессии. Тогда как Матфей подошел к этому? Будучи Матфеем, он вынужден поддержать идею непорочного зачатия, цитируя пророчество Ветхого Завета, и он смог найти только одно:

Это относится к отрывку из Книги Исайи:

Но это не очень полезный отрывок в этой связи. Использование Матфеем слова «Дева» в его цитате ошибочно, хотя этим руководствовались в ранних переводах Библии, в том числе в Библии короля Якова, также используя в отрывке Исайи слово «Дева». В действительности еврейское слово, используемое Исайей, означает «молодая женщина» и может применяться в равной степени и к той, кто не является девой. И в любом случае, независимо от того, что подразумевалось — «дева» или «молодая женщина», отрывок из Исайи едва ли имеет мессианский смысл и, за исключением этих стихов в Евангелии от Матфея, где он цитируется, никогда не воспринимался как имеющий такой смысл.

Но тогда почему история о непорочном зачатии рассказана с такой настойчивостью, что Матфею понадобилось для ее объяснения искать и найти маргинальный стих Ветхого Завета?

Возможно, мы можем позволить себе здесь небольшое предположение. То, что было известно об Иисусе сначала, должно быть, было рассказом о его служении, когда вокруг него собирались ученики. Возможно, он был ничем не примечательным галилеянином до тех пор, пока его проповедь не сделала его знаменитым, поэтому подробности о его рождении и детстве не были известны. В Евангелии от Марка, самом раннем из Евангелий, ничего не говорится о его рождении и детстве. Вместо этого Марк начинает свой рассказ об Иисусе как взрослом человеке, начавшем свое служение.

После смерти Иисуса появились рассказы о его рождении и детстве. Вполне возможно, что многие из них были правдивыми воспоминаниями тех, кто знал его как мальчика или знал членов его семьи. С другой стороны, люди таковы, каковы они есть, и, возможно, легенды о столь замечательном человеке, как Мессия и Сын Божий, были приукрашены.

Той деталью, которую люди совершенно еврейского воспитания ожидали от Мессии, является подробная родословная, которая соединила бы его с Давидом. Такая родословная дается Матфеем, и у нас нет никаких причин говорить, что она неточна (кроме тех небольших несоответствий, которые, как мы указали, проистекают из рвения Матфея получить магическое число 14).

Но иудеи были в те времена окружены огромным миром иноверцев, у которых были свои собственные традиции. В языческой легенде было совершенно общепринято и привычно (фактически почти неизбежно), чтобы какой-нибудь великий герой, какой-нибудь чудотворец был сыном бога. В древнегреческой традиции дева вполне могла забеременеть от бога магическим путем.

Напомним, что иудеи были не только в самой Иудее, где еврейская мысль была провинциальной и консервативной, но и в Александрии и в других местах, где было сильно выражено греческое влияние. В греческих версиях Библии для слова «дева» в цитате Исайи использовалось греческое слово, и вполне возможно, что Матфей для подтверждения факта непорочного зачатия последовал греческой версии, а не еврейской.

Во времена Иисуса непорочное зачатие, возможно, указывало на дополнительную силу. Римский историк Ливий, который умер лишь за несколько лет до начала служения Иисуса, написал историю Рима, которая оказалась чрезвычайно популярной. В ней он пересказывает историю основания Рима братьями-близнецами Ромулом и Ремом. Интересной частью этой легенды является то, что Ромул и Рем описаны им как родившиеся от непорочного зачатия. Их мать Сильвия была девой монахиней, а отцом детей был Марс.

Греко-язычные иудеи, конечно, никак не верили в это, тем не менее, был стимул считать, что если непорочное зачатие могло использоваться для того, чтобы возвеличить основателей языческого города Рима, то тем более его можно правомерно использовать для того, чтобы возвеличить основание царства Бога.

Тогда можно было бы задаться вопросом: а не мог ли Матфей столкнуться с двумя традициями в описании рождения Иисуса, строго еврейской родословной с происхождением от Давида и греческо-еврейской истории непорочного зачатия? И хотя они были взаимоисключающими, Матфей принял обе.

Интересно, что традиция непорочного зачатия твердо и четко заявлена только в этой первой главе Матфея. Есть стихи и в Луке, которые можно было бы считать подтверждающими ее, но не бесспорно, и нет вообще никаких других ссылок на это где-нибудь еще в Новом Завете.

Оглавление книги