Книга: Русский менталитет. Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки

Кто, кого и почему боится в российской школе?

Кто, кого и почему боится в российской школе?

Мои немецкие друзья, впервые приехавшие в Петербург, вычитали из своего путеводителя и восхищались: «В этом городе 40 % жителей имеют высшее образование!» В самом деле, по числу людей с высшим образованием мы опередили всю планету. А можно ли сказать, что мы – самая высокообразованная нация?

Советская система образования в области математики и естественных наук считалась одной из лучших в мире – она подготовила ученых, инженеров и конструкторов, которые обеспечивали Советскому Союзу военный паритет с США. Образование было бесплатным и доступным для всех, но было подчинено идеологии и пропаганде. Изучение марксизма-ленинизма считалось важнее, чем обучение своей специальности: зачем хирургу владеть скальпелем, если он вооружен самым правильным в мире учением?

В последние десятилетия у нас взялись особенно круто, «до основанья», реформировать всю систему образования. Российские школы оснащают современными средствами обучения, с начальных классов идет изучение иностранных языков и компьютера. Вместе с тем школы страдают от недостатка финансирования и облагают родителей поборами. Выпускники педагогических вузов не хотят идти на работу в школу. 85 % школьных педагогов составляют женщины. А почему преподавать не идут мужчины? Из-за низких окладов и снижения авторитета учителя.

В школе возникли проблемы с дисциплиной и даже нападения школьников на учителей и учеников.

В анекдоте мама будит Вовочку:

– Вставай, пора в школу!

– Не пойду! Там опять Иванов на перемене драться будет, Петров кнопку на сиденье подложит, а Сидоров пальнет из рогатки…

– Вовочка, как же ты не пойдешь, ты ведь директор школы?!

Школьный учитель боится директора, тот – инспектора, а инспектор – ревизоров из министерства. Только дети никого не боятся – все можно снять на смартфон и выложить в Сеть: «А теперь, Марьванна, скажите еще раз, что я дебил».

Нравится ли детям ходить в школу? Молодой отец рассказывает: «Сегодня зову своего 8-летнего сына к компьютеру: «Сынок, хочешь я тебе твою школу со спутника покажу? Вот она, как на ладони!» А ребенок вдруг выдает: «Папа, а удар со спутника можешь нанести?»

В прежние годы школа была для детей вторым домом – там были бесплатные кружки, спортивные секции, КВН, драмкружки… Теперь они после уроков бегут домой и с нетерпением ждут каникул. Родители жалуются, что во многих школах процветают мат и наркотики. А школа обвиняет родителей в том, что ученики плохо воспитаны и на уроках болтают друг с другом.

В России у школьников и студентов меньше свободы, чем на Западе. От них требуют подчиняться и не задавать вопросов. Учитель обязан все объяснить, но не успевает. Физику и химию преподают умозрительно, без необходимых опытов: так безопаснее, проще и дешевле. Ученик может получить хорошую оценку только за то, что на уроке не мешает и способен повторить фразу из учебника, а не за самостоятельность, не за творческую работу. Он привыкает к тому, что процесс важнее результата.

Для американских детей учеба в школе превращается в увлекательную игру. Нашему ученику дают больше заданий, но что остается у него в голове? «Только чужие обобщения, правила и мысли», – эти слова педагога XIX века В. Вахтерова до сих пор не устарели. Наши школьники назовут вам кучу исторических дат, реки в Индии, элементы таблицы Менделеева и спутники Марса, разделят числа в уме. Западные школьники этого не смогут, но при необходимости быстро найдут эти данные и решат требуемую задачу.

Российская система образования всегда давала больше знаний, но недостаточно готовила к жизни, к практической деятельности. Реформаторы провозгласили, что нужно давать не знания, а компетенции, то есть умение эти знания добывать и применять. Но понравится ли вам, если вы попадете на операционный стол к хирургу, который не обладает нужным знанием, а просто знает, где его взять? С другой стороны, наши учебные заведения дают немало лишних знаний, которые потом не используются и забываются.

В школах ввели единый государственный экзамен – ЕГЭ. Это сделало столичные вузы доступнее для абитуриентов из провинции. Кроме того, введение ЕГЭ объяснили стремлением изжить коррупцию в вузах, но она не исчезла, а переместилась туда, где организуют ЕГЭ, – к школьным учителям и чиновникам. Ректор МГУ В. Садовничий убежден, что истинно творческая личность и человек, умеющий быстро ставить плюсики и минусы, отвечая на вопросы теста, – совсем не одно и то же. При проведении ЕГЭ не раз вскрывалось жульничество и вранье на всех уровнях. Весной 2010 года в Ростовской области были задержаны 70 педагогов, которые за деньги сдавали ЕГЭ от имени учеников. «У нас трое списывали ответы с мобильников. Я один мобильник отдала, а второй оставила себе, – рассказывает Ирина К., поступившая в петербургский вуз. – Шпоры были у каждого, а у меня только на ногах. Кое-кто выходил в туалет на полчаса». Чтобы уменьшить число провалов на ЕГЭ, экзаменаторам пришлось снизить уровень требований по математике и русскому языку.

Та же проблема существует в вузах. Финская журналистка, живущая в Москве, возмущается тем, что ее русские подружки-студентки на экзаменах в университете жульничают: «Лида наговаривала ответы на вопросы в свой айпод, скотчем приклеивала наушник-пуговку к ладони, ладонь обматывала бинтом и сидела на экзамене, прижав ладонь к уху». В отличие от Запада у русских все знают с детства, что списывать и пользоваться шпаргалками этично, а ябедничать позорно.

Оглавление книги