Книга: Италия глазами русских

«Итальянский любовник»

«Итальянский любовник»

Повсеместно распространенным является убеждение, что итальянцы – прекрасные любовники. Идея эта очень импонирует как туристам, приезжающим в Италию, так и самим итальянцам. Наигранная страстность поведения, подчеркнутое внимание к особам женского пола любых форм и возрастов укрепляет это представление, а стремление не ударить лицом в грязь и сохранить за собой репутацию заставляет итальянцев поддерживать имидж и вести себя соответствующим образом. Даже совсем юные подростки, сидя кучкой перед входом в бар, откровенно обсуждают проходящих мимо девушек, сопровождая разговор жестами, возгласами, а иногда и свистом. Это на тот случай, если вы иностранка и можете не понять, что вся происходящая суматоха относится к вам.

А великие исторические любовники… Достаточно упомянуть одного Казанову. Причем, в отличие от своего испанского соперника в этой сфере Дон Жуана, Казанова реально существовал и оставил дневник, чтобы никто не сомневался в подлинности его похождений. А из дневника становится совершенно очевидно, если, конечно, верить Казанове на слово, что, во-первых, он почти каждый раз влюблялся в объект или по крайней мере увлекался, а во-вторых, всем, с кем он имел дело, это очень нравилось. Никто на него не обижался и не хотел его убить.

В современную эпоху образ страстного итальянского любовника активно поддерживается кинематографом. Вначале сами итальянцы старались – один только Марчелло Мастроянни заставлял сердца женщин всего мира биться быстрее. Теперь активно тиражируют любвеобильный образ американцы, которым так нравится идея, что где-то есть общество, где женщине можно подмигнуть или даже пожать руку и не угодить за это за решетку. И есть большие и смелые мужчины, которые делают это каждый день.

В кинематографической сфере с итальянцами соперничают французы, но в их экранной чувственности обычно много профессионализма. Итальянцев же американцы любят изображать простыми здоровыми парнями, которые занимаются сексом с любой женщиной, которая оказалась в поле их зрения, а она потом долго не может прийти в себя от полученного удовольствия. Итальянцы просто, по мнению американских создателей фильмов, как в старом советском анекдоте про рабочего, «завсегда об ентом думают». Что, конечно, неправда, так как думают они больше о приближающемся обеде и прошедшем футболе.

Наконец, сами итальянцы стараются, как могут, поддержать комплиментарный образ. Они довели до совершенства профессию жиголо, человека, который обслуживает богатых дам и не стесняется этого. Не так давно венецианские жиголо даже объединились в свой особый профсоюз, если верить данным Интернета. Время от времени в итальянской прессе проходит информация, подобная следующей: по данным какого-нибудь статистического агентства (или профсоюза аптекарей), в Италии покупают больше презервативов больших размеров, чем в других странах Европы. Разве это не повод для гордости?

Еще Италия считается страной любви. И справедливо. Здесь всегда любили красивые любовные истории. Не важно, как все это выглядело на самом деле, в реальной жизни, наверняка гораздо проще и прозаичнее, но итальянцы любят, чтобы все было красиво. Вот и остались жить в веках знаменитые итальянские любовники, прекрасная любовь которых не оставляет равнодушными окружающие их народы.

Самая знаменитая любовная пара, заставляющая страдать сердца многих поколений жителей планеты, – это Ромео и Джульетта. Конечно, приложил руку к их бессмертию английский бард, но от этого они не перестали быть итальянцами. Никому и в голову не придет представить себе все эти страсти на английской почве, где Монтекки и Капулетти просто не подавали бы друг другу руки, встречаясь в клубе, что выражало бы высшую степень презрения. А влюбленную пару в конце концов бы благоразумно поженили, выгодным образом слив капиталы. Нет, это подлинно итальянская история, и первоначально она выглядела несколько иначе, более по-итальянски.

Подлинная история Ромео и Джульетты началась задолго до рождения Шекспира. Истоки возникновения легенды теряются в глубине веков. Подобного рода трогательные истории о судьбах несчастных влюбленных существовали во многих странах, Италия же была на них особенно богата. Наиболее ранний записанный вариант относится ко второй половине XV века и составлен на основе сиенской легенды. Мазуччо Салернитано опубликовал ее в своем сборнике «Новеллино»[22]. Действие разворачивается в Сиене, и героев зовут Марьотто и Джанноцца. Молодые люди полюбили друг друга, а полюбив, захотели испробовать «сладчайших плодов» любви, как выражается автор. В этом варианте не совсем понятно, что мешало героям соединиться открыто, так как никакой междоусобной вражды здесь нет. Они долго размышляли, как им лучше поступить, после чего «девушка, которая была столь же рассудительна, как и прекрасна, решила тайно обвенчаться с Марьотто, чтобы запастись щитом, которым они могли бы прикрыть совершенную ошибку в том случае, если вследствие превратностей судьбы они лишатся возможности наслаждаться». Они подкупили монаха, обвенчались и «некоторое время счастливо наслаждались этой скрытной, но отчасти дозволенной любовью».

Идиллия кончилась из-за неосторожности Марьот-то, который повздорил с одним почтенным горожанином, убил его и скрылся от властей, за что был объявлен врагом отечества и осужден на вечное изгнание. Вспыльчивому юноше не оставалось ничего другого, как бежать к богатому дяде-купцу в Александрию, поплакав с любимой на прощание.

Далее все развивалось по знакомой схеме. Девушку собрались выдавать замуж, и она придумала опасный план, для осуществления которого послала за уже знакомым монахом, которого и попросила помочь. Реакция его была вполне предсказуемой: «монах сначала проявил некоторое изумление, робость и нерешительность (как монахи это обычно делают), пока она не пустила в ход чудесную силу и чары святого мессера Иоанна Златоуста (т. е. дала ему денег. – А. П.), что заставило его сразу сделаться отважным и сильным и мужественно взяться за выполнение задуманного плана».

Девушка заснула, проснулась и в мужском платье отправилась в Александрию. Но плаванье ее затянулось из-за непогоды, и известие о ее смерти дошло до ее тайного мужа раньше. Он поспешил на родину, вскрыл могилу, был схвачен и под пытками рассказал обо всем, вызвав всеобщее сочувствие, особенно среди женщин, которые «проливали горькие слезы и, объявляя его несравненным и совершенным любовником, готовы были выкупить его собственной кровью». Несмотря на это, Марьотто судили, приговорили и отрубили голову. Вернувшаяся героиня закончила свои дни в монастыре, «погруженная в душевную скорбь и обливаясь кровавыми слезами, не вкушая почти никакой пищи, без сна, отчего совершенно лишилась сил. И так, беспрестанно призывая своего Марьотто, она вскоре окончила свою жалкую жизнь».

В начале XVI века Луиджи да Порто в своей «Истории двух благородных любовников»[23] придает легенде форму, близкую к классической. Его герои носят имя Ромео и Джульетта, действие происходит в Вероне в начале XIV века. Появляются и враждующие семьи, которые носят имя Монтекки и Капулетти. Фамилии эти заимствованы у современника «событий», Данте, упоминающего их в своем «Чистилище»: «Приди, беспечный, кинуть только взгляд: // Мональди, Филиппески, Каппеллетти, / / Монтекки, – те в слезах, а те дрожат!». Данте, правда, описывая слезы и страдания, не имел в виду взаимную вражду, во всяком случае, никакие исторические источники ее не подтверждают, но для легенды это не имеет никакого значения. Все эти черты закрепились и получили развитие в последующих пересказах любовной истории.

Итальянский новеллист Банделло через пару десятков лет опубликовал свою версию[24] истории любви Ромео и Джульетты, довольно близкую к да Порто. Именно новелла Банделло, закончившего свои дни в эмиграции во Франции, была переведена сначала на французский, а вскоре и на английский язык. Именно ее, скорее всего, и использовал Шекспир для написания своей трагедии, увидевшей свет в конце XVI века. Для всего мира именно произведение Шекспира стало великим творением, все остальное – не более чем его источниками. Для Италии важна еще «История Вероны», опубликованная также в конце XVI века, в которой автор Джироламо делла Корта выдает эту историю за подлинное событие. Это позволило городу Вероне «отыскать» и гробницы великих любовников, и их дома, и многое другое.

Согласно итальянской версии, изложенной да Порто и Банделло, Ромео, томившийся любовью к даме, не отвечавшей ему взаимностью, оказался на балу в доме Каппеллетти, семейства, находившегося с его собственным в старинной вражде. Там он увидел дочь хозяина дома, и взаимное чувство мгновенно вспыхнуло между молодыми людьми. Во время танца им удалось поговорить. Справа от Джульетты танцевал благородный юноша Меркуччо (это единственное место, где упоминается его имя в новеллах), чьи руки «от природы всегда, и в июльскую жару, и в январскую стужу, оставались холодными, как лед». Ромео встал слева, и Джульетта тут же воспользовалась случаем и заговорила: ««Благословен ваш приход ко мне, мессер Ромео». На что юноша, заметив ее изумление и сам изумленный ее словами, сказал: «Как это благословен мой приход?». А она ответила: «Да, благословен ваш приход сюда ко мне, ибо вы хоть левую руку мою согрели, пока Меркуччо мою правую застудил». Тогда он, несколько осмелев, добавил: «Если я моей рукой вашу руку согрел, то вы прекрасными своими глазами мое сердце зажгли». Девушка слегка улыбнулась, опасаясь, как бы ее с ним не увидели и не услышали, но все же сказала ему: «Клянусь вам, Ромео, честным словом, что здесь нет женщины, которая казалась бы мне столь же прекрасной, каким кажетесь вы». На что юноша, весь загоревшись, ответил: «Каков бы я ни был, я стану вашей красоты, если она на то не прогневается, верным слугою».

Влюбленные много дней вздыхали и искали встреч то на улице, то в церкви, Верона город небольшой, разойтись трудно. Джульетта, сначала пришедшая в ужас при мысли, что полюбила врага, вскоре успокоилась, убедив себя, что эта любовь может привести к примирению семейств. Наконец, состоялась «сцена на балконе», и было принято решение тайно обвенчаться.

Здесь на сцене появляется монах – «знаток теологии, философ и большой искусник во многих вещах, чудодей, знающий тайны магии и колдовства». Он тайно обвенчал влюбленных, и они стали наслаждаться своей тайной семейной жизнью. Затем – стычка, случайное убийство Тебальдо, родственника Джульетты, бегство в Мантую. Родители Джульетты, обеспокоенные ее слезами, решают выдать ее замуж. Притворная смерть героини. Монах, попавший в карантин и не доставивший письмо Ромео. Яд, купленный у аптекаря, гробница, гибель любовников и примирение родных над их телами.

Просто удивительно, как близко к итальянскому тексту новеллы создал Шекспир свое творение, и как вместе с тем далеки они друг от друга – как Италия от Англии. С одной стороны, почти буквальное следование сюжету, но другой дух, другие характеры, другое видение.

Начать с возраста. У Шекспира герои очень молоды, Джульетте не исполнилось еще 14, в итальянской версии ей уже полные 18. Для англичанина такие страстные, безрассудные поступки могли совершать только дети, для Италии это совершенно нормальное поведение. В Англии юные чувства чисты и светлы, в Италии повсеместно присутствует эротическая тема. Во время встречи на балконе в итальянском варианте Ромео недвусмысленно намекает на характер своих желаний, а Джульетта, хотя и отказывает ему, тут же понимает намек. Вот как выглядит этот диалог у да Порто: «Вы можете позволить мне войти в вашу комнату, где нам было бы удобнее беседовать вдвоем». Тогда прекрасная девушка, рассердившись, сказала: «Ромео, я уже люблю вас, кажется, настолько, насколько это вообще дозволено, и даже, быть может, разрешаю вам больше, чем моему честному нраву пристало, ибо Амур покорил меня вашей доблестью. Но если вы думаете настойчивыми ухаживаниями или другим каким образом вкусить мою любовь иначе, чем издалека ее вкушает влюбленный, то с этой мыслью расстаньтесь, все равно она не сбудется никогда».

Соединившись тайным браком, в итальянской версии они много дней предаются любовным утехам в самых разных местах: то в саду, то в комнате Джульетты. У Шекспира это одна ночь, закончившаяся с пением жаворонка. Итальянские родители, видя слезы дочери, сразу понимают, что ей нужен мужчина, и решают выдать ее замуж, в английской версии они считают, что она плачет по убитому Тибальту. И уж, конечно, невозможно представить шекспировскую Джульетту, очнувшуюся в гробнице в объятиях Ромео и вообразившую, что это другой мужчина. Но именно это подумала в первую очередь Джульетта итальянская: «Ощутив поцелуи, она решила, что к ней пришел фра Лоренцо, чтобы отнести ее в келью, и, охваченный плотским вожделением, держит ее в своих объятиях.

– Что вы, фра Лоренцо, – удивленно сказала Джульетта, – а Ромео вам так доверял! Оставьте меня» (Банделло).

В итальянской версии отчетливо видны главные характеристики героев: разумная Джульетта и красивый Ромео. Банделло несколько раз упоминает «неотразимую красоту» Ромео, да Порта пишет о том, что «привлекал он взоры всех… своей красотой, превосходившей красоту любой из пришедших туда женщин», Джульетта же признается, что «красота его… поразила ей душу».

Что касается поступков, то здесь заметно преимущество Джульетты: она первой признается в любви, она предлагает тайный брак, причем как следует взвесив все за и против, она придумывает варианты спасения, и только ее любовь и послушание супругу приводят к печальным последствиям. У Банделло она, узнав о необходимости изгнания Ромео, предлагает вполне разумный выход. «Мой дорогой повелитель, – говорила она, – я обрежу свои длинные волосы, оденусь в мужское платье, и, куда бы вы только ни уехали, я всегда буду рядом с вами, с любовью служа вам. Разве может быть более верный слуга, чем я? О дорогой мой супруг, окажите мне эту милость и дозвольте разделить вашу судьбу». Ромео же хочет, чтобы все было красиво, как положено (хотя очевидно, что ситуация этого не позволяет). Он хочет повезти ее с собой «не в одежде пажа, а как свою супругу и госпожу в сопровождении подобающей ей свиты».

В минуты кризиса, когда над Джульеттой нависла угроза двоемужества, Ромео, живущий, по свидетельству авторов, в Мантуе в почете и богатстве, утешает ее обещаниями «приехать и все уладить». Он пишет ей в письме, что «ни под каким видом не согласен на ее замужество, но и на то, чтобы она раскрыла тайну их любви», и обещает «через неделю или десять дней наверняка найти способ увезти ее из отцовского дома» (да Порто). В результате Джульетте с помощью уговоров и подкупа приходится придумывать хитроумный и опасный план с псевдопохоронами.

Она прекрасно сознает неразумность своего повелителя, увидев его в склепе, выговаривает: «Как глупо было приходить и с таким риском проникать сюда!» (да Порто). Что совершенно не мешает ее искренней любви и подчинению возлюбленному. Ромео же, только узнав о смерти любимой, осознает, что он виноват в создавшейся ситуации. Над ее телом он восклицает: «О изменник Ромео, вероломный предатель, из всех неблагодарных самый неблагодарный! Не от горя умерла твоя супруга, от горя не умирают; ты, несчастный, ты ее убийца, ты ее палач. Ты тот, кто погубил ее. Она писала тебе, что лучше умрет, чем будет женою другого, умоляла тебя взять ее из дома отца. И ты, неблагодарный, ты, ленивец, ты, жалкий пес, ты дал ей слово, что приедешь за ней, уговаривал ее быть веселой и откладывал со дня на день, не решаясь сделать то, что она хотела». В его словах, согласно итальянскому варианту истории, много истины.

У Шекспира оба героя молоды, красивы, наивны и чисты, а Джульетта если и превосходит своего возлюбленного, то не разумом, а скорее силой характера. Ей приходится жертвовать большим, чем ее возлюбленному, больше рисковать, больше сопротивляться. Таковы условия их жизни: он свободнее и волен распоряжаться своей судьбой, она в естественной власти родителей.

Но шекспировский Ромео не беспомощен и пассивен. Единственный раз, когда он допускает слабость и плачет в келье у монаха после убийства Тибальта, Лоренцо тут же приводит его в чувство:

Родители Джульетты в итальянском варианте вполне покладистые, ее мать даже роняет фразу о том, что они готовы выдать ее, за кого она захочет, даже из рода Монтекки, лишь бы она была счастлива. Ее отношения с дочерью теплые и доверительные, а страдания после ее смерти шумные и искренние. В английском варианте родители дальше от дочери, пожилой отец занят своими делами, а очень молодая мать, похоже, интересуется больше собой. В замужестве дочери их привлекает тот факт, что жених «герцогского рода», с хорошими связями. Их страдания искренние, но более заслуженные, чем у их итальянских аналогов.

Зато монах в английском варианте гораздо благороднее, мудрее и добрее итальянского. Он любит молодых людей и старается им помочь, как может, в то время как итальянец все время помнит о своих интересах, обманывает, выкручивается и падок на деньги.

Даже смерть героев разная. В английском варианте очнувшаяся ото сна Джульетта обнаруживает рядом мертвого Ромео. Осознав поражение, после короткой знаменитой реплики она закалывается:

Итальянская Джульетта, очнувшись, застает Ромео еще живым, что дает возможность им обменятся долгими и высокопарными речами. Умирает же Джульетта совсем странным способом: она «глубоко вздохнула и на время затаила в себе дыхание, а затем исторгла его с громким криком и упала замертво на бездыханное тело Ромео».

При всем сюжетном сходстве эти две версии, английская и итальянская, вызывают различные чувства. После прочтения шекспировской хочется плакать светлыми слезами над печальной, но величественной судьбой двух юных сердец. Итальянская больше интересна с бытовой и историко-культурной точки зрения.

И вместе с тем Шекспир создавал именно итальянские образы и картины. От его произведения веет жаркой итальянской негой и пылкими южными страстями. Да, гений английский, но чувства итальянские. Невозможно представить Ромео и Джульетту англичанами. Магия итальянской земли действует на читателя и зрителя: раз любовь итальянская, значит, подлинная.

А. С. Пушкин писал, как обычно, четко и полно о шекспировской пьесе: «В ней отразилась Италия, современная поэту, с ее климатом, страстями, праздниками, негой, сонетами, с ее роскошным языком, исполненным блеска и concetti. Так понял Шекспир драматическую местность. После Джульеты, после Ромео, сих двух очаровательных созданий шекспировской грации, Меркутио, образец молодого кавалера того времени, изысканный, привязчивый, благородный Меркутио, есть замечательнейшее лицо изо всей трагедии. Поэт избрал его в представители итальянцев, бывших модным народом Европы, французами XVI века».

Сегодня город Верона, которому «повезло» стать местом действия знаменитой любовной истории, очень неплохо на этом зарабатывает. Открыт не только домик Джульетты (итальянские путеводители окончательно запутались – одни пишут, что здесь находилась городская гостиница, другие, что здесь действительно жила семья Капулетти), но и домик Ромео, и гробница Джульетты и т. д. Не имеет значения, что из этого подлинное, главное другое. Это то нескончаемое паломничество, которое продолжается уже не одно столетие. В XIX веке монахи монастыря, где расположена «могила» Джульетты, были даже вынуждены передвинуть ее, так как посетители мешали нормальному ведению службы.

Безумие, творящееся во дворе домика Джульетты, достигло сегодня апогея. С чьей-то легкой руки пошло поветрие – писать записочки с признанием любимому человеку и лепить их на стену. В результате стены дворика выглядят как внутренность большой помойки, залепленная обрывками бумаги, жвачками, всякого рода мусором. При этом людям, страдающим клаустрофобией, там находиться не рекомендуется, людей набито столько, что практически нельзя двигаться. Ни один музей Вероны не собирает такого количества посетителей, как этот маленький дворик. Разве это не доказательство великой и вечной силы любви, святилищем которой стала Италия?

Самые разные сюжеты итальянской истории и литературы пронизаны любовной тематикой. Даже в жизни реальных людей любовь приобретает какой-то сказочный, величественный вид. Вспомним только великих – Данте с его Беатриче и Петрарку с его Лаурой. Обе женщины представляются несколько виртуальными любовницами, и в том и в другом случае реальная история не совсем ясна, некоторые даже ставят под сомнение сам факт существования этих женщин. Но как красиво, как волнует это все человеческие души! Подобного рода сильное, верное, бескорыстное чувство во все времена вызывает трепет и поклонение. А попытки неитальянских ученых рассказать «правду» об отношениях великих поэтов к реальным дамам их сердца никогда не будут интересовать широкую общественность.

Прекрасными любовными историями наполнена итальянская земля. Около 1275 года Франческа, дочь Гвидо да Полента, синьора Равенны, была выдана замуж за Джанчотто Малатеста, отец которого был вождем риминийских гвельфов, некрасивого и хромого. Муж, узнав о любовной связи жены со своим младшим братом Паоло, убил их обоих. Банальная, в общем-то, история. Но как прекрасна и возвышенна она становится в итальянской обработке! Данте вводит Паоло и Франческу в свою «Божественную комедию». Их неразлучные тени скитаются в Аду. Франческа рассказывает историю своей любви и гибели: герои, оказывается, просто читали вдвоем историю о Ланцелоте (пока муж занимался делами государственной важности) и, не удержавшись, поцеловались вполне невинно. Правда, она не отрицает большого чувства, возникшего между ними: «Любовь, любить велящая любимым, // Меня к нему так властно привлекла, // Что этот плен ты видишь нерушимым». История двух возлюбленных так поразила Данте, что он «упал, как падает мертвец».

Еще большее впечатление она произвела на потомков. Много веков спустя в далекой холодной России продолжали восхищаться и вдохновляться жаркими итальянскими страстями. Чайковский написал знаменитый балет «Франческа да Римини», Рахманинов – оперу. Александр Блок сетовал, «Что целовались не мы, а голуби, // И что прошли времена Паоло и Франчески». Дмитрий Мережковский, подобно герою «Божественной комедии», расчувствовался, встретив двух любовников: «И волновалась грудь моя мятежно, //И я спросил их, тронутый участьем, //О чем они тоскуют безнадежно». Так достаточно обычная история стала еще одним символом вечной любви. Не быть, а казаться, производить впечатление – этот принцип итальянской жизни прекрасно срабатывает при создании любовных историй.

Даже совсем сомнительные истории с течением времени в итальянском исполнении приобретают величественность. Прекрасная Бьянка Капелло происходила из знатной венецианской семьи. По дошедшим до нас свидетельствам современников, она была очень красива: светлые волосы, большие глаза, яркие чувственные губы, округлые формы – женщины такого типа пользовались успехом во все времена, даже когда были не в моде. Флорентиец Пьеро Бонавентури, оказавшийся в Венеции по делам, влюбился в нее, завел роман, и вскоре юные любовники бежали во Флоренцию, преследуемые проклятиями и угрозами со стороны благородных венецианских родственников.

Семейная жизнь в бедном флорентийском доме с родителями пусть и любимого мужа, видимо, не слишком радовала Бьянку, которая вскоре, и навсегда, отдала свое сердце герцогу Франческо, наследнику рода Медичи. Вот здесь закипели подлинные страсти. Любовь преодолела все препятствия – жену герцога, которая скончалась при родах, мужа Бьянки, которого «вовремя» зарезали на улице Флоренции, активное сопротивление родственников Медичи, недовольных подобного рода отношениями, наконец, недоброжелательное отношение флорентийцев, не одобрявших роман своего герцога с венецианской распутницей. В 1579 году влюбленные поженились, и Бьянка была объявлена великой герцогиней Тосканской. Менее десяти лет продолжалось недолгое семейное счастье, а вот умерли герои, как и положено, почти в один день (с разницей в несколько часов).

Много было сомнений и разговоров по поводу внезапной смерти мужа и жены, да еще и в уединенном замке, да еще и в присутствии брата Франческо – кардинала Фердинанда, который был известен своим крайне негативным отношением к Бьянке и являлся наследником тосканского герцогства после своего брата, не имевшего сыновей. Сторонники кардинала поговаривали о том, что Бьянка намеревалась его отравить, но ошиблась и умерла сама с мужем. Странная ошибка, конечно. Фердинанд не забыл своей неприязни к невестке. Сразу после смерти Франческо и Бьянку разлучили: его похоронили в фамильной усыпальнице, а ее в неизвестной могиле. Правление Франческо было не самым благоприятным для Тосканы, да и характером он отличался скверным и нерадостным (он принадлежал уже к испанской ветви Медичи). Фердинанд царствовал гораздо разумнее и спокойнее. Но вот ведь парадоксы истории: о любви Франческо и Бьянки пишут все путеводители и брошюры, их портреты разглядывают многочисленные посетители Италии, а Фердинанда помнят только как человека, возможно, повинного в гибели двух любящих сердец.

Трудно сказать, что играет здесь определяющую роль – всемирно знаменитые любовные истории, старательно поддерживаемый стереотип или просто воздух и солнце страны, – но Италия действительно полна любовной неги. Парочки, попадающие сюда, невольно берутся за руки и радуются друг другу. За столиком под цветущей акацией, попивая игристое белое вино, так и хочется говорить о любви. Игра, окружающая тебя, становится реальностью, или ты становишься частью общего большого действа, так что многие начинают вести себя так, как и не могут представить в какой-нибудь другой стране: целоваться, обниматься, радоваться глупым шуткам, пьянеть от воздуха и вина, и все это открыто, напоказ, без малейшего стеснения. Холодные сдержанные англичане, политкорректные американцы, застенчивые русские – все однажды теплым итальянским вечером превращаются в детей природы, возвращаются к каким-то глубинным истокам бытия, позволяя себе быть, нет, не тем, кто они есть на самом деле, а тем, кем они хотели бы быть в самых сладких и глупых фантазиях.

Оглавление книги