Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Таганка Работаем с огоньком

Таганка

Работаем с огоньком

«Таганка, все ночи, полные огня…» С настоящими поэтами так бывает: неизвестный автор блатной песни нечаянно описал не только тюремный быт, но всю многовековую историю Таганки. Ремесленники, трудившиеся с огоньком, тюремных окон негасимый свет, пламя Любимова с актерами, иллюминации разудалого века… Таганка!

Здесь на Швивой и Лыщиковой горках, по мнению историков, люди поселились да-а-авно – может, даже раньше, чем на Боровицком холме. Но от тех людей и следов не осталось. Настоящая история этих мест начинается в веке примерно XVI-м, когда сюда, на высокие берега Яузы и Москвы-реки, выселили из Посада, то есть нынешнего Китай-города, работяг по преимуществу пожароопасных профессий. Селился рабочий люд компактно, строго соблюдая производственный принцип – тут гончары, там котельники, то есть мастеровые, чеканившие и клепавшие котлы для варки пищи, а здесь таганники, что ладили таганы – подставки на трех ногах для этих самых котлов. Потом таганы из употребления вышли, но к тому времени на месте нынешнего Садового кольца уже высился Скородом, то бишь крепость, окружавшая Земляной город, а на месте теперешней Таганской площади в дубовых стенах крепости были пробиты ворота, которые оказались как раз напротив Таганской слободы и за это были прозваны Таганскими. Вот и вышло, в отличие от анекдота: таганов нет, а слово осталось. Попутно скажем, что гончары и котельники тоже не вовсе изгладились из памяти. О котлах и котельниках не дает забыть Котельническая набережная с высоткой в устье Яузы, о гончарах снова – после 80-летнего советского забытья – напоминает Гончарная улица.

Начать следует с моста. Через ту самую речку Яузу, что отделяет Таганку от центра. Этот мост перед войной перестроили, сильно расширив, так что теперь он мало напоминает тот Яузский мост, который описан в романе Толстого «Война и мир», – именно здесь произошла встреча Московского главнокомандующего Федора Ростопчина и главнокомандующего русской армией Михаила Кутузова. За мостом старинная дорога, что вела от Кремля, распадалась на две – левая бежала во Владимир и Нижний Новгород, правая – через Коломну в Рязань. На Владимирской дороге в конце XVI века поселились по приказу Бориса Годунова ямщики, которые трудились на маршруте Москва – село Рогожи (нынешний Ногинск) – Нижний Новгород. Образовалась таким образом Рогожская ямская слобода, главную улицу которой назвали по близлежащей церкви – Николоямской. Начало старинной Николоямской отмечает здание, созданное к 50-летию советской власти. Примечательна в нем не архитектура, а уникальное содержание: в Библиотеке иностранной литературы собрано больше 4 миллионов книг на 140 языках. Библиотеку строил Дмитрий Чечулин, тот самый, что возвел высотку через дорогу.

Соперничавшая с Замоскворечьем славой самого купеческого района Белокаменной Таганка донесла до наших панельно-железобетонных времен облик старозаветной Москвы. Не в пример Замоскворечью или Арбату, еще до революции застроенным доходными домами, Таганка и сегодня обильна купеческими особнячками, соразмерными человеку, и оттого приятными взору и милыми душе. Здесь почти нет помпезных дворянских усадеб, а и те, что остались, изуродованы, как бывшая усадьба Суровщикова-Тутолмина-Безбородко. Здесь некогда стояли палаты Строгановых, потом купец Суровщиков возвел на этом месте роскошный дворец, что подобно Пашкову дому на Ваганьковском холме венчал собой Швивую горку. Насладиться этим дивным видом теперь можно только на картинках – здание горело в 1812 году, потом было существенно и не раз перестроено, побывало и фабричной школой, и доходным домом, и полностью утратило благолепный облик, разве что композицию сохранило.

А церкви – уцелели. На той же Гончарной улице, но ближе к Таганской площади, уже три с лишком века без перерыва – редкий случай – на советскую власть трудится изумительная нарядная церковка Успения Богородицы в Гончарах. Гончары немало поспособствовали украшению своего приходского храма. Восхитительны изразцы – большей частью работы Степана Полубеса, о котором мы уже рассказывали в главе «Измайлово». «Государев мастер Степан Иванов Полубес», живший, кстати, тут же в Гончарах, исполнил и цветные горельефы, изображающие четырех евангелистов.

Церковь Николы на Болвановке стоит близ Садового кольца в самом конце Верхней Радищевской улицы, переименованной в 1919 году из Верхней Болвановской. Пусть вас не смущает название: никакие тупицы тут не проживали, а обитали, считает краевед и историк Петр Сытин, ремесленники, изготовлявшие деревянные болванки для шляп. Есть и другая версия, что в давности стояли тут языческие божества – болваны по-тогдашнему. Знаток старинной архитектуры решит, что храм – современник царя Алексея Михайловича и выстроен в середине XVII века. И оплошает: знаменитый зодчий Осип Старцев возводил его уже при Петре I, и считают, что, в пику царю-реформатору, демонстративно следовал старой моде – горка кокошников, шатровая колокольня. Красно-белый образчик московского барокко словно бы перекликается через дорогу с бывшим электротеатром «Вулкан». После революции тут играл спектакли филиал Малого театра, а затем открылся Театр драмы и комедии. Малопосещаемый театрик совсем было захирел, но тут в него в 1964 году целиком влили выпуск Театрального училища имени Щукина вместе с педагогом Юрием Любимовым и дипломным спектаклем «Добрый человек из Сезуана». Театр под руководством Любимова немедленно стал одним из самых модных и на самом деле творчески состоятельных театров Москвы. Свободно мыслящий театр начали идеологически душить, но одновременно физически расширять: со стороны нынешнего Земляного Вала, а тогдашней улицы Чкалова, в конце семидесятых к нему пристроили новое здание. Любимов выступил соавтором архитекторов – по его замыслу часть стены отодвигалась, как занавес, и Москва становилась участником спектакля.

Двенадцать улиц веером расходятся от гигантской Таганской площади, сотворенной реконструкцией 60-х годов из Верхней и Нижней Таганских площадей. Воронцовская, к примеру, доведет вас до Крестьянской Заставы, а Большие Каменщики – до Новоспасского монастыря. По дороге Каменщики расскажут, что была здесь некогда слобода каменщиков, от которой и следа не осталось. А рядом лежащая улица Малые Каменщики хранит свою тайну, но мы ее раскроем. Именно тут некогда была Таганская тюрьма с ночами, полными огня, – ночью свет в тюрьме не выключали. Теперь от острога остался лишь малый след – в хрущевскую оттепель тюрьму взорвали. «Разломали старую Таганку подчистую и ко всем чертям!..» – спел по этому поводу Владимир Высоцкий, еще не зная, что через год поступит в театр на Таганке и до конца жизни будет ходить сюда на работу.

Оглавление книги