Книга: Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты

Особняк Бенкендорфа (Крестовский пр., 6–8)

Особняк Бенкендорфа

(Крестовский пр., 6–8)

Участок № 6–8 по Крестовскому проспекту принадлежал в начале XX в. штабс-капитану Дмитрию Львовичу Бенкендорфу. Архитектор Эрих Александрович Густавсон по его заказу выстроил 1910 г. особняк в стиле классицизма. Сам Бенкендорф проходил службу в лейб-гвардии Измайловском полку, а выйдя в отставку – в Российском обществе Красного Креста. Дмитрий Львович проявил себя как активный сторонник «независимости» Крестовского острова, став одним из самых активных членов этого движения. В октябре 1912 г. общее собрание домовладельцев Крестовского острова выдвинуло его, наряду с бароном А.П. Врангелем, Н.Д. Роджером, Л.А. Гросманом и генералом А.П. Шафровым, в уполномоченные представители для отстаивания во властных коридорах интересов домовладельцев. Чем закончилась эта эпопея с образованием города под названием «Крестовск», мы уже говорили, здесь лишь отметим, что уполномоченные, и в том числе Бенкендорф, делали общественную работу неплохо, легко добиваясь встреч во властных коридорах, и, если бы не Первая мировая война, неизвестно чем обернулось бы дело.

Крестовский пр., 6–8

В.В. Стерлигов

Война определила и судьбу самого Д.Л. Бенкендорфа: служба в царской армии, после революции – в Вооруженных силах Юга России; с 1920 г. – эмиграция и долгая жизнь вне пределов родины. А дом, некогда построенный Бенкендорфом, зажил своей собственной жизнью. После уплотнения здесь обитало несколько семей. В 1930 г., после переезда из Москвы, на первом этаже поселился известный художник Владимир Васильевич Стерлигов (1904–1973). Являясь учеником Казимира Малевича, он придерживался несколько иного направления авангарда, оставив после себя не только множество работ, но, что главное, – свою собственную школу живописи. Благодаря воспоминаниям его ученика Александра Батурина, неоднократно бывавшего в доме на Крестовском, мы узнаем множество деталей как жизни дома, так и характера Стерлигова.

«В точно назначенное время я стоял у дома № 6 на Крестовском острове, – вспоминает Батурин о своей первой встрече с художником в 1931 г., – с папкой под мышкой, где у меня лежали все мои „шедевры“ последнего времени: тут были рисунки, скопированные с журнала „Нива“, какие-то рисунки с натуры… С замиранием сердца я позвонил, ожидая почему-то увидеть седовласого старца в блузе, каково же было моё удивление, когда я увидел на пороге молодого человека плотного сложения, среднего роста, с курчавой русой шевелюрой, с орлиным носом и улыбающимися, немного навыкате глазами».

Одна из комнат, которую Стерлигов с женой Лидией Ивановной Мейснер занимали, была угловая с четырьмя окнами, очень светлая и даже, по словам Батурина, «весёлая». Вход в неё вёл через кухню, далее шла тёмная прихожая со множеством дверей, на одной из которых были изображены красным и чёрным круг, крест и квадрат. Владимир Васильевич открыл именно эту дверь, жестом пригласив своего будущего ученика войти.

«Первое, что меня поразило и от чего я остановился посреди комнаты, – пишет Батурин, – была небольшая картинка: на голубом фоне какие-то странные падающие или летящие домики, на переднем плане женщина с головой, лежащей поперек туловища…» В углу комнаты стояло пианино, а в некотором отдалении – сундук, где хранились работы Стерлигова.

Картин в комнате было множество, но первые уроки ученик получил не из области живописи, а из сферы нравственной. Посадив ученика на табуретку, Стерлигов, глядя в глаза, сказал: «Искусство – это подвиг, лишения, страдания и почти наверняка – никакой награды. А еще духовно-нравственная работа на всю жизнь (на этом Стерлигов всегда делал особенный акцент). Согласны ли вы на это?».

После утвердительного кивка Батурина начались систематические занятия. В доме рисовали натюрморт, а наброски делали на природе. На Крестовском проспекте, через несколько домов за домом Стерлигова, начинался лес, заканчивавшийся, по воспоминаниям Батурина, у самого залива. Ни Крестовский жилмассив, ни стадион «Динамо» к тому времени ещё не были построены.

«Рисуйте предмет не только таким, как вы его видите, но и как вы его знаете, – объяснял Владимир Васильевич ученику. – Если тень мешает выразить объём – отбросьте её, выразите объём. Прыщик на лице не определяет характера, поэтому и он вам не нужен».

В этих словах, пожалуй, вся философия живописи, а не только авангарда, но авангарда в особенности. А над ним (авангардом), как выражался Стерлигов, в 1930-х гг. «нависла угроза социалистического реализма». Попросту говоря, это направление живописи было запрещено. Художник сотрудничал с журналами «Ёж» и «Чиж», иллюстрировал книги, но возможности выставлять свои основные работы не имел.

Множество картин и рисунков Стерлигова носило богословский характер, в частности рисунок «Пресвятая Богородице, спаси нас». На нём слева – группа фигур, то есть все мы, люди; справа (трубящие) – спасённые; разделяет их грех (большая фигура, напоминающая женское тело, покрытое язвами), не дающий первым перейти ко вторым; у самого края справа, от верха до низа, – фрагмент иконы Богородицы. Разумеется, показать широкой публике подобный рисунок в атеистическую эпоху было нереально.

Впрочем, чем занимается художник со своими единомышленниками, власти и без выставок догадывались. В декабре 1934 г., сразу после убийства С.М. Кирова, Стерлигова, его жену, а также ещё группу художников арестовали.

Им не вменялось в вину ни убийство, ни подготовка к нему, но статья уголовного кодекса нашлась и без этого.

В какой-то степени художнику повезло, в 1938 г. его досрочно освободили, а вот его жена погибла в лагерях.

Друг Стерлигова, народный артист РСФСР Е.В. Сперанский, писал в воспоминаниях, что художник считал Москву своим родным городом, а в Ленинграде ему было «неуютно». Возможно, это и так, ведь годы учебы Стерлигова прошли в Москве, однако лучшие свои картины художник написал всё же в Ленинграде. В послевоенное время со своей второй женой, художницей Т.Н. Глебовой, он жил на Петроградской стороне, иногда посещая Крестовский остров для работы с натуры. Именно во время работы на Крестовском острове 17 апреля 1960 г. Стерлигов открывает новый прибавочный элемент в живописи, который называет «прямокривой». Открытие было воспринято им как откровение: «Земная ось скрипнула и повернулась. И всё стало новым – и земля, и небо».

Так называемая «чаше-купольная кривая» стала главным элементом в произведениях художника 1960–1970-х гг.

Стал известным мастером и ученик Стерлигова А.Б. Батурин. И в его творчестве Крестовский остров сыграл решающее значение, ибо за те три года, что он посещал квартиру в особняке Бенкендорфа, он сформировался как художник.

Ну и, наконец, ещё одно событие, которое произошло на Крестовском острове, только уже в XXI в. В библиотеке Кировских островов на Кемской улице в 2004 г. с большим успехом прошла выставка работ В.В. Стерлигова, посвященная 100-летию со дня рождения художника.

Оглавление книги