Книга: Революционный метод быстрого изучения любого иностранного языка

Грамматический гений взрослых

Грамматический гений взрослых

Как узнать, сохранили ли взрослые этот механизм? Определенно, кажется, что это не так. Дети достигают успеха в 100 % случаев: к шести годам все умеют говорить на родном языке, в то время как взрослые могут годами учить иностранный без видимого успеха.

Поскольку никто еще фактически не обнаружил в мозге этот языковой механизм — в конце концов, его открыли лингвисты, а не неврологи, — мы не можем покрутить его, чтобы проверить, работает он или нет. Но мы можем посмотреть на выходную информацию — предложения, которые говорят дети, когда учатся говорить. И сравнить эти предложения с тем, что говорят взрослые, когда начинают учить второй язык.

Когда дети учат язык, они проходят несколько предсказуемых этапов. Например, в русском они начинают с простых предложений вроде уже упоминавшегося «Спать есть работать»: птичка ходить, собачка прыгать. Когда им уже почти три, они начинают использовать настоящее время — собачка прыгает. Через полгода они добавляют прошедшее время глаголов (птичка ушла) и родовые окончания (папа большой). И наконец, вступает прошедшее время правильных глаголов (собачка прыгнула) и настоящее время в третьем лице (папа спит). Все дети проходят эти стадии в одинаковой последовательности. Согласно исследованиям, нет ребенка, который скажет мама работает раньше, чем мама большая.

Если же посмотреть на предложения, которые говорят взрослые люди, изучающие иностранный, вы не найдете никаких шаблонов. В конце концов, дети учат язык с помощью родителей и друзей, а взрослые — как угодно. Кто-то ходит на курсы, кто-то едет в другую страну и погружается в язык, кто-то читает книги, а кто-то влюбляется и учит язык с помощью любимого или любимой[27]. Прибавьте еще тысячи самых разных родных языков, на которых эти взрослые говорят, и вы получите полное отсутствие всякого порядка. Нет смысла ожидать, что японский подросток, который изучает английский с помощью своей девушки, будет иметь что-то общее с немецкой домохозяйкой, которая учит его по учебнику.

И все же, если понаблюдать за взрослыми, изучающими иностранный, можно обнаружить нечто абсолютно таинственное. Женщина из Германии с ее учебником пройдет точно такие же стадии развития, что и японский подросток со своей девушкой-американкой. Может быть, она пройдет их быстрее — немецкий, в конце концов, во многом похож на английский, — но она не пропустит ни одной из них. Более того, оба этих взрослых человека пройдут все те стадии, которые проходят дети, когда учатся говорить на родном языке. Как и дети, они начнут с настоящего времени (он смотреть телевизор) и лишь позднее освоят прошедшее (он смотрел телевизор). Они выучат сначала неправильные глаголы (он был), а потом правильные (он прыгнул). И уже ближе к концу они освоят третье лицо настоящего времени (он ест чизбургер).

Эти результаты просто поражают — отчасти потому, что не имеют никакого отношения к методике, используемой в учебниках иди на курсах иностранного. Студенты английских курсов часто сталкиваются с предложениями более поздних стадий — например, «He eats the cheeseburger» — уже в первые недели обучения. В спокойном ритме домашних заданий и контрольных они вполне могут выучить простое правило he + eat = he eats, но пытаясь говорить, они непременно забывают это правило. Речь слишком быстра, и студенты не успевают осознанно применить изученные правила. В разговорной речи они должны пройти все стадии развития по порядку (He eating carrot —> He is eating a carrot —> Yesterday he ate a carrot —> He eats carrots daily —> «Он ест морковку —> Он ест морковку —> Вчера он ел морковку — Он каждый день ест морковку»). Как и ребенок, взрослый студент не выпалит «He eats hamburgers» раньше, чем «He is eating», если только у него не было достаточно времени, чтобы сформулировать эти предложения и сознательно применить грамматические правила, прежде чем сказать их вслух.

Исследователи считают, что мозг воспринимает английский именно в таком порядке. Некоторые могут проходить эти стадии быстрее других, но никакая зубрежка определенных правил грамматики — I eat, he eats, we sit, she sits, they fall, it falls — не поможет пропустить ни одну из стадий[28]. Никогда.

Естественно, это касается не только английского. В других языках стадии изучения другие, но каждый язык имеет определенный неизбежный порядок, в котором дети и иностранцы осваивают его, пытаясь достигнуть беглости. Самое правдоподобное объяснение этому — предположение, что наш языковой механизм никогда не выключается. Изучая иностранный, мы прогрессируем так же, как и дети, поскольку изучаем его в том же порядке, что и они. Накормив мозг достаточным количеством входной информации, мы автоматически усваиваем грамматику — так же, как мы делали, когда были детьми.

У детей получается учить язык лучше, чем у взрослых, потому что они получают гораздо больше входной информации. К шести годам жизни они успевают провести десятки тысяч часов, изучая язык. А мы за свои несколько лет посещения языковых курсов — в лучшем случае несколько сотен часов, причем большую часть времени мы проводим, говоря о языке, а не разговаривая на нем. Неудивительно, что наша языковая машина будто бы не работает — ей не хватает входной информации. Если бы от двенадцати до шестнадцати часов в сутки мы общались со взрослыми испанцами, то через шесть лет мы, скорее всего, говорили бы на этом языке как шестилетние испанские дети.

Честно говоря, у детей есть одно врожденное преимущество перед взрослыми: они не боятся сделать ошибку, и к годовалому возрасту их уши отлично настроены на звуки родного языка. Но у взрослых тоже есть свои таланты. Мы очень хорошо улавливаем закономерности и лучше, чем малыши и дошкольники, усваиваем методики. Так-то! Если перестать сравнивать детей с их тысячами часов изучения языка и взрослых с их сотнями часов, то столкнемся с удивительной закономерностью: взрослые учат язык быстрее, чем дети[29].

Оглавление книги