Книга: Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа

Караваджо

Караваджо

Мощным теоретическим (и практическим) основателем натурализма является Микель Анджело Меризи, прозванный Караваджо по местечку в Ломбардии, откуда он был родом (1569? — 1609). Этот художник провозгласил до того неведомый в искусстве принцип: единственная цель живописи заключается в точной передаче природы, единственный ее идеал — в красоте действительности. Ломбардец Караваджо, так же как и его менее сильный сверстник и единомышленник генуэзец Строцци, пришли доканчивать свое художественное воспитание в Венецию — туда же, куда явились Лодовико и Агостино Карраччи. Но если последние учились на примерах Тициана и Веронезе, в которых так много пластических элементов и так полно разработана формальная сторона, то “натуралисты” нашли себе руководство в творчестве Джорджоне, Бассано, Бонифацио, Бордоне и отчасти Тинторетто. Декоративная сторона, идеализация форм для них не играли роли, и лишь видимость казалась достойной интереса. В дальнейшем рассадником искусства Карраччи явились Рим и Болонья, два интеллектуальных центра Италии, менее других итальянских городов одаренных деятельностью. Судьба завела беспокойного авантюриста Караваджо в Неаполь, в среду самой кипящей жизненности, и здесь основалась его “школа”, давшая между прочими художниками такого гиганта живописи, как испанца Рибейру, и оказавшая через последнего решительное влияние на всю испанскую живопись. Впрочем, и в Риме, где Караваджо жил первое время после Венеции, он успел создать многочисленных последователей, особенно среди нидерландцев и французов, которые затем, вернувшись на свои родины, положили там основание новому живописному течению, приобретшему в некоторых странах и на известные периоды доминирующее значение.

Интереснее гораздо линия “натуралистов”, и в особенности произведения ее родоначальника — первоклассного мастера Караваджо (1569? — 1609). Сын каменщика, Караваджо понял тонкое учение Леонардо о светотени простейшим образом и стал писать картины, в которых действительно изображены люди и предметы, озаренные ярким белым светом, бросающим черные, густые тени. Эффект этих картин среди слащаво-манерного искусства разнообразных эклектиков был ошеломляющим, а разительный успех формулы убедил самого изобретателя в том, что с него только и начинается настоящая живопись — истинное соперничество с натурой. Нечто подобное произошло и в середине XIX века, когда на смену умиравшему академизму выступил Курбе.

Сам Караваджо представлен в Эрмитаже прекрасно. Смелость и прямо какая-то дерзость, с которой он обыкновенно трактовал религиозные темы, обнаруживается в его “Мучении св. Петра”. Особенно поражает своей грубой правдивостью налитая кровью голова старца-апостола, вовсе как будто не шепчущего молитвы, а заливающегося ужасным воплем. Голова эта лишена идеализации, зато представляет из себя чудный “кусок живописи”. Действительно, до Караваджо не писали так просто, сильно и уверенно. Прекрасной, но тоже совершенно прозаичной картиной является “Девушка с лютней”, быть может, та же картина, которую художник считал своим шедевром.


Караваджо. Девушка с лютней. Ок. 1595. Холст, масло. 94х119. Инв. 45. Из собр. Джустиниани, Рим, 1808

Как совсем иначе изобразил бы подобный сюжет Джорджоне, картины которого произвели на Караваджо огромное впечатление. И Караваджо постарался передать прелесть цветов и наслаждение музыкой, но именно музыки и аромата в этой картине нет. Все живет чисто внешней, немой жизнью, все лепится, светится, круглится, но нет тайного созвучия между формами и красками. Портрет юноши и этюд пастуха в широкополой шляпе добавляют представление о мастере и, главным образом, об его понимании светотени.

Вообще же искусство Караваджо дерзкое и грубое, но оно в то же время мужественное и бодрящее. Именно простота, грубость и, в особенности, цельность придали ему ту силу, которая помогла Караваджо сыграть роль истинного реформатора живописи и даже ее спасителя. Но не только простота и цельность — положительные черты Караваджо. Можно любоваться, с каким колоссальным мастерством исполнены его картины, как точно, строго и убедительно все нарисовано, как сильно, плотно и красиво все написано. В ранних вещах Караваджо, отсутствующих в Эрмитаже, он и прекрасный колорист, светлый и цветистый.

Испанец Рибейра был самым верным последователем Караваджо. Он поселился в Неаполе и сделал из этого города своего рода твердыню “натурализма”. О нем мы будем говорить ниже, когда обратимся к испанской школе.

Оглавление книги


Генерация: 0.935. Запросов К БД/Cache: 4 / 1
поделиться
Вверх Вниз