Книга: Португалия. Записки не туристки

Глава 3 «Язык до Киева доведет»?

Глава 3

«Язык до Киева доведет»?

Эта известная поговорка в нашей судьбе оказалась вывернутой наизнанку. Нас язык, наоборот, повел не до Киева, а от него: еще во времена Советского Союза мы учились на факультете иностранных языков Киевского Университета и после окончания получили свое первое направление на работу в Африку. Муж специализировался в португальском, для меня же этот язык всю жизнь оставался почти незнакомым, если не считать нахватанных по верхам фраз на уровне Луандийского рынка.

Теперь, приехав в Португалию, я решила непременно освоить язык. Неподалеку от нашего дома я приметила курсы португальского для иностранцев, но… «Как! Я, профессиональный филолог, буду заниматься на каких-то полукустарных курсах? Нет, только университет!»

Потрепав, таким образом, по плечу давно уснувшие профессиональные амбиции, я пошла в университет. Конечно, не на первый курс – для моих пятидесяти с хвостиком это был бы «перебор». Поскольку дело было летом, университет был на каникулах, но, к моей радости, работали летние курсы португальского для иностранцев. На них я и поступила.

После первого оценочного теста оказалось, что моих рыночных знаний хватает, чтобы учиться в группе, определяемой как «средний уровень». Это было приятным сюрпризом. Я начала ездить на занятия. Интенсивный курс включал в себя ежедневные занятия с девяти до двух.

Ездить было далеко. Рано утром я бежала к электричке, благо, дорога шла вниз по склону. Кашкайш – последняя станция линии, так что мне всегда удавалось занять уютное местечко у окна справа по ходу вагона, с видом на море.

Выйдя из электрички на вокзале Кайш Содре, я оказывалась в толпе, почти не уступающей по плотности и торопливости московской, – как я ее помнила. Неприятным моментом было то, что большинство моих попутчиков тут же закуривали, и короткий участок до метро надо было проходить в густом табачном дыму. До того, как начала пользоваться общественным транспортом, я не подозревала, что так много португальцев курят; наоборот, наши наблюдения в Кашкайш убеждали нас в том, что все здесь одержимы спортивным рвением.

Метро в Лиссабоне удобное. Поначалу меня удивляли непривычно маленькие, по сравнению с московскими, вагончики, где, как в трамвае, один за другим, расположены ряды мягких, обтянутых цветной тканью креслиц. В метро, с одной пересадкой, я ехала около сорока минут и выходила на площадь, со всех сторон окруженную бетонными корпусами университета

Лиссабона. Здесь несколько университетов; этот так и называется: Университет Лиссабона.

Наша группа состояла из 10 человек, все – из разных стран. У каждого была своя причина учить португальский. Молодые супруги из Венесуэлы, португальцы по происхождению, решили переехать в Европу. По профессии оба – экономисты. Их родной язык – испанский; чувствовалось, что португальский им близок.

Дама средних лет, американка, жена режиссера, которого пригласили поставить мюзикл в одном из театров Лиссабона. Она решила изучать язык от избытка свободного времени.

Пожилой немец, врач-стоматолог, объяснил, что всегда посвящает свой отпуск изучению языков. Это – третий его отпуск в Лиссабоне, живет здесь у друзей. До этого два года ездил в Испанию, на следующий год собирается взяться за французский.

Молодая женщина из Палестины: вышла замуж за португальца, живут с его родителями. Она мечтает переехать в отдельную квартиру и устроиться на работу по специальности (медсестра), для этого необходим официальный документ об экзамене по языку.

Совсем молоденькая девушка из Макао. Несмотря на то, что это когда-то была колония Португалии, она совсем не говорит по-португальски, но хочет научиться, так как это – язык ее предков.

Супружеская пара, тоже из Америки. До приезда в Португалию девять лет жили в Мозамбике. Что-то в облике мужчины (несмотря на джинсы и трикотажную футболку с принтом), в его манере держаться, сразу навело на мысль о служителе церкви. Впоследствии оказалось, что так оно и есть. Они оба очень хорошо, хоть и с неистребимым американским акцентом, говорили по-португальски, курсы им были явно не нужны. Однако они педантично ходили на занятия и выполняли все задания. У них пятеро детей, трое из которых родились в Мозамбике. Все их дети ходят в обычную португальскую школу. На вопрос, почему не в международную, англоязычную, которая здесь имеет хорошую репутацию, ответ был таков: «Мы считаем, что дети должны ходить в обычную местную школу, где бы мы ни жили». Люди с принципами!

Девятой была девочка из Парижа по имени

Десятой в группе былая, русская, прожившая тридцать пять лет – большую часть своей взрослой жизни – в Африке.

Было странно и приятно в предпенсионном возрасте опять стать студенткой: окунуться в университетский уклад, получить студенческий, со скидкой, проездной на все виды городского транспорта, ходить обедать в студенческую столовку, где обеды радовали разнообразием и качеством при совершенно неправдоподобной дешевизне. Все мы говорили между собой только по-португальски – кто как может. Это – методический принцип, который неукоснительно соблюдался на курсах.

Мы все перезнакомились в самый первый день, когда писали оценочный тест. Тогда же кто-то самый шустрый из нас, – кажется, это был парень из Венесуэлы, – принес новость, что лучший преподаватель на курсах – сеньора профессора Карла. Надо просить, чтобы нам назначили именно ее.

Всех преподавателей, от школы до ВУЗа, здесь называют «профессор». Кроме того, если человек получил высшее образование, – не имеет значения, какое именно, – его будут именовать «доктор». Если его образование связано с техническими дисциплинами, то к его имени обязательно будет приставлен официальный титул «инженер».

Уж не знаю, приложил ли кто-то усилия, или это вышло само собой, но нам действительно назначили Карлу. Правильное вежливое обращение к ней должно было быть: Сеньора Доктора Профессора Карла. Но по ее настоятельной просьбе мы не пользовались титулом, а называли ее просто по имени – Карла.

Это была молодая женщина, высокая, не слишком худенькая, скорее наоборот, русоволосая и светлоглазая. Встретив такую на улице, я бы отметила про себя: наша, русская. Но она оказалась настоящей «алфасина» (жительница Лиссабона: когда-то жители города славились выращиванием листового салата, по-португальски «alfa?o» – вот такая непрямая причинно-следственная связь). Карла родилась и выросла в Лиссабоне, как и все в ее семье: все поколения, сколько она их помнила.

Внешность нашей Карлы казалась обманчивой, зато репутация ее, как преподавателя, нас не обманула: она знала толк в своем деле. Никто в нашей группе не остался на второй срок, все успешно сдали экзамены. Кроме того, благодаря Карле, мы узнали много интересных и полезных вещей. Например, где в Лиссабоне самая веселая дискотека и самый «не для туристов» клуб фадо, куда опасно ходить ночью, на каком пляже во время отлива можно набрать отличных мидий, как готовить амейжуаш – кругленькие раковинки с изумительным вкусом – с кинзой и чесноком в соусе из белого вина. Мы узнали, почему в португальской кухне во все традиционные блюда добавляют жирные свиные колбаски: оказывается, во времена инквизиции это было демонстрацией непричастности к иудейской вере. Мы были заворожены рассказами Карлы о многочисленных португальских королях и их романтических историях (о некоторых из них я расскажу).

Наш курс завершался в сентябре, когда университет наполняется вернувшимися с каникул а также вновь поступившими студентами. Весь сентябрь старшекурсники приходят в университет в традиционных студенческих нарядах: длинный черный плащ-крылатка, черная академическая шапочка с кисточкой надо лбом, черные брюки у юношей, черные юбки, чулки и туфли у девушек. Все остальные месяцы студенты ходят, кто в чем пожелает. «Сентябрь, – объяснила нам Карла, – месяц студенческих ритуалов. Студенты предаются “посвящению" новичков».

Понаблюдав за их действиями, я не могла не назвать это «дедовщиной»: старшие, на мой взгляд, буквально издевались над первокурсниками. Расскажу только о том, что видела своими глазами.

Первокурсников (они еще в обычной одежде, до посвящения они не имеют права надевать студенческую мантию) выстроили в ряд, перед ними стоит старший, в черном плаще-мантии. Он кричит что-то, все первокурсники падают на колени, сгибаются в поклоне, лбом касаясь земли, остаются в таком положении. Старший отходит, болтает с такими же, как он сам, «плащеносцами», курит – те все еще на коленях, лоб в землю. Наконец, старший выкрикивает команду, бедные первокурсники поднимаются.

Или вот: первокурсников выстраивают вокруг фонтана. По команде они все лезут в воду и стоят там, поливаемые струями, по колено в воде, пока не получат команду вылезти.

Группа новичков выстроилась перед деревом. По команде старшего каждый по очереди пытается залезть на дерево. Первокурсники под наблюдением старшего ходят строем по кампусу и поют песни.

Среди способов «посвящения» бывают довольно жестокие. Карла рассказала нам, что молодые преподаватели университета начали борьбу против этих традиций, но пока им не удается добиться запрещения этого, как она выразилась, «средневекового варварства».

Однако, я забежала вперед. Перед сентябрем был еще июнь с необыкновенной «ночью сардин», июль с короткими – в один выходной – поездками по стране и август, – месяц, когда во многих городках и поселках проходит «фешта да вила» – праздник города.

Оглавление книги