Книга: Португалия. Записки не туристки

Глава 9 Короли и легенды

Глава 9

Короли и легенды

Я сижу на центральной площади Кашкайш. Мостовая украшена мозаичными волнами. Перед площадью за низкой балюстрадой желтеет песок, это – «Пляж рыбаков». Темно-синяя вода почти круглого залива пестро расцвечена многочисленными рыбацкими лодками, привязанными к оранжевым шарам-«пойтам».

На площади, на высоком постаменте, стоит, зеленея бронзой, прямая фигура в средневековой, ниспадающей до пят накидке и круглой короне: памятник королю Дону Педро Первому, Справедливому.

Памятник поставлен в Кашкайш не случайно. Рыбацкая деревенька, превратившаяся сегодня в модный курорт Кашкайш, во времена короля Дона Педро формально была частью Синтры – поселения, образовавшегося вокруг грандиозной, возвышающейся на холме «маврской» крепости. Жители обратились к королю Дону Педро Справедливому с просьбой пожаловать им Carta de Fural – грамоту, предоставляющую самостоятельность населенному пункту.

Рис. 9. Кашкайш. Памятник Педро Первому

Дон Педро положительно откликнулся на просьбу жителей и Кашкайш стал независимым. Это имело огромное значение: теперь рыбакам, торговцам, земледельцам не приходилось в качестве вассалов отдавать половину всего, что им удалось заработать, своему сюзерену.

Лицо короля, изображенное скульптором – правильное, величественное, бесстрастное и какое-то неживое. Я пытаюсь представить себе, каким он был до того, как стал бронзовым памятником.

В громадном соборе монастыря Алкобаса напротив друг друга возвышаются два великолепно украшенных каменной резьбой саркофага. По традиции того времени на крышке каждого возлежит мраморная фигура – скульптурный портрет погребенного. В одном из саркофагов погребена Инес, во втором – Педро. Они лежат так, чтобы, поднявшись в день «Страшного суда», сразу увидеть друг друга. На саркофагах надпись: «До конца дней»

Португалия стала республикой в 1910 году, более ста лет назад. Казалось бы, достаточный срок, чтобы забыть о королях. И действительно, на первый взгляд, португалец о них давно забыл и живет в демократическом обществе, более интересуясь футболом, чем политикой. Но стоит в разговоре проявить интерес к какому-нибудь архитектурному памятнику или историческому событию, как он, португалец, обнаруживает детальное знание своей геральдической истории.

Он помнит королей поименно, по номерам и по титулам, может рассказать о заслугах и недостатках каждого, и почти всегда обмолвится, что кто-то из его родственников, друзей, знакомых, ну в крайнем случае – друзей его знакомых, – носит аристократическую фамилию и является потомком короля или хотя бы графа.

Одна из моих знакомых однажды небрежно заметила, что ее прадедушку звали Луиш Перейра Вельо де Мошкозо. Поскольку по незнанию я никак не реагировала, она объяснила, что это – имя одного из потомков короля и добавила, что ее предок построил знаменитый дворец Паласио де Брежоэйра, в Монсао, на самой границе с Испанией. Там он и жил до того момента, когда дворец был объявлен Национальным Памятником Культуры, после чего благородный владелец подарил его государству.

Желая проявить внимание к рассказу моей приятельницы, я полезла в Интернет за информацией, предвкушая, что при следующей встрече блесну эрудицией и со знанием дела продолжу беседу о ее таком неординарном предке. И хорошо сделала! В Википедии я прочла, что, поскольку Сеньор де Мошкозо, будучи богачом, однако не принадлежал к аристократии, он не имел права построить дворец с четырьмя башнями и вынужден был ограничиться тремя.

Хороша бы я была, рассуждая о «прадедушке королевских кровей» и заставляя мою подругу углубляться в, скажем мягко, «выдумки». А дворец замечательный, с музеем и собственным театром!

Всего с 1143 до 1908 года, от Дона Афонсо Энрике Первого, Завоевателя – основателя Португалии как независимого государства, до Дона Карлуша Первого, Мученика (его убили заговорщики) – художника, навигатора, исследователя морской фауны, – сменилось четыре королевских династии, всего тридцать шесть королей. И каждый король, и наиболее значительные приближенные строили собственные дворцы, монастыри и церковные сооружения.

Путешествуя от одного к другому дворцу Португалии, можно изучить все существовавшие в Европе от XI до XIX века архитектурные стили.

Собственной лептой Португалии в развитие архитектурной стилистики, конечно, стал нарядный, легко узнаваемый стиль «Мануэлино», названный так по имени короля Дона Мануэля, Счастливого.

Был ли по-человечески счастлив король Дон Мануэль – нам остается только гадать. Юность его прошла в атмосфере заговоров и дворцовых интриг. В результате одной из них был заколот кинжалом его старший брат Дьогу. Условием женитьбы Мануэля на принцессе могущественной Кастильи было кровопролитное изгнание евреев из Лиссабона.

Одним словом, в царствование Мануэля жестокостей было достаточно. Но архитектурный стиль «Мануэлино» – очень радостный, затейливый, с использованием растительных орнаментов и заметным присутствием восточных акцентов.

На правление Дона Мануэля пришелся период наивысшего расцвета Португалии как морской державы: при нем Вашко да Гама достиг берегов Индии (1498), при нем были основаны и начали давать доходы колонии в Индии, в Бразилии, в Персидском заливе. Рекой льющееся из колоний богатство и позволило Дону Мануэлю начать грандиозные стройки. Великолепными памятниками его правления стали монастырь Жеронимуш, башня Белень в Лиссабоне, а также декоративные элементы самого эклектичного из дворцов Португалии – дворца Пена в Синтре.

Морские завоевания, как гласит легенда, начались и приобрели глобальный размах благодаря деятельности принца Генриха Мореплавателя. (Enrique Navegador)

Генрих Мореплаватель больше известен как Инфант Энрике. Путешествуя по Алгарве, самой южной провинции Португалии, постоянно встречаешь свидетельства его деятельности. Но имя это более овеяно легендами, чем сопряжено с фактами.

На исхлестанном ветром мысе Сагреш, в крепости можно видеть каменный круг – розу ветров, диаметром около полсотни метров. Легенда объясняет присутствие этой огромной фигуры фактом якобы существования здесь школы навигации, основанной принцем Энрике. Но серьезные португальские историки, такие как, например, Жозе Сарайва отрицают наличие школы в нашем современном понимании: учебное заведение с систематическим преподаванием.

По приказу принца Энрике мореходы вели записи: описания мест, где им удалось побывать, проходов в бухты, течений, ветров и приливной активности. Эти сведения, собранные воедино, стали бесценным руководством для португальских мореплавателей, открывших важнейшие морские пути. Конечно, в известном смысле это можно назвать школой; отсюда, вероятно, и пошли легенды о якобы существовавшем здесь учебном заведении.

Мыс Сагреш (Sagres), причудливо изогнутый и доступный ветрам со всех четырех сторон, фигурирует в туристических буклетах как прекрасный уголок, к которому, якобы, приятно подойти на прогулочной лодке, чтобы полюбоваться живописным закатом. Это – еще одна легенда. Может быть, закат и живописный, но сходящиеся здесь разнонаправленные течения и постоянный сильный ветер делают морской путь от Сагреш до мыса Сан Висенте (St Vicente) и вокруг него бурным, неприятным, а иногда и опасным для навигации.

Само имя, прославившее принца Энрике как «Генриха Мореплавателя», тоже имеет мало общего с фактами, ведь сам он всего три раза выходил в море. Заслуга его в том, что он одним из первых осознал важность морских путешествий для Португалии, изолированной от мира: доминирующая Испания с одной стороны, Атлантика – с другой. Принц посвятил себя оснащению морских экспедиций, сбору сведений, развитию картографии и кораблестроения. Он фактически сделал Португалию морской державой, вследствие чего страна получила несметные богатства из колоний.

Следом за Принцем Генрихом-Мореплавателем обратимся и мы к южному, алгарвийскому побережью Португалии.

Оглавление книги