Книга: Каир: история города

Города мертвых

Города мертвых

Когда мы говорим о памятниках эпохи мамлюков, первыми на ум приходят Города мертвых. Эти грандиозные кладбища, раскинувшиеся к северу и югу от Цитадели, вместили тысячи захоронений — и огромных мавзолеев, и простых каменных надгробий с двумя вертикальными столбиками в изголовье и в изножье. Многие могилы представляют собой приземистые гробницы, этакие посмертные жилища в две комнаты. Карафа, иначе Южное кладбище, тянется от Цитадели к Фустату и является старейшим из двух некрополей: первые захоронения на нем датируются временами до мамлюков. И Шагарат аль-Дурр, и имам аль-Шафии похоронены на окраине Карафы. Что касается Северного (или Восточного) кладбища, иначе Карафат аль-Шаркирийя, его разбили именно мамлюки. До того, как здесь появился некрополь, на этом месте находился царский ипподром, а самые ранние захоронения датируются серединой XIV века.

Строительство гробниц над могилами — древняя египетская традиция, предположительно восходящая к эпохе фараонов. Гробницы в Городах мертвых суть архитектурные наследницы пирамид и мастаб; некрополи в Саккаре и Гизе — предшественники средневековых кладбищ. Фактически лишь несколько столетий разделяют последние захоронения в Саккаре и самые ранние в Городах мертвых. При этом гробницы над могилами строили не только мусульмане: на коптском кладбище в Старом Каире также немало «улиц» с «погребальными домами».

Мамлюки восприняли древнюю традицию и усугубили ее своими тюркскими обычаями, требовавшими строительства мавзолеев (Тадж-Махал, знаменитейший в мире мавзолей, построен индийским правителем тюркского происхождения). Как правило, умершего хоронили в Городах мертвых под полом одной из комнат гробницы, клали тело, не заворачивая в саван, на бок, лицом к Мекке; возможно, это также переосмысление древнего обряда: египтяне хоронили покойников на боку, лицом на восток, к восходящему солнцу.

Вскоре после основания кладбищ живые стали приходить сюда, чтобы поселиться рядом с мертвыми. Сегодня число живых в Городах мертвых значительно превышает число покойников: по приблизительной оценке, в Городах мертвых проживают около 300 000 человек. Первые насельники появились здесь еще в Средние века, однако резким всплеском численности населения Города мертвых обязаны арабо-израильской войне 1967 года, когда сюда хлынул поток беженцев из окрестностей Суэцкого канала.

Хотя эти районы считаются одними из беднейших в Каире, тут на самом деле все не так уж плохо, а некоторые общины даже ухитрились провести на кладбища водопровод и канализацию. Сотни лет обитания привели к тому, что отдельные части кладбищ практически неотличимы от городских кварталов — те же невысокие дома, те же магазинчики вдоль пыльных улиц. Зачастую эти дома выступают как продолжения кладбищенских стен, заслоняющих могилы от любопытных взглядов. Но дома стоят далеко не везде, во многих местах люди живут прямо в старинных гробницах, что тянутся ряд за рядом на протяжении нескольких миль. В лабиринте дорожек и проходов между могилами чрезвычайно легко заблудиться. По счастью, тем, кто очутился в столь незавидном положении, всегда готовы помочь за небольшой бакшиш местные мальчишки, которые появляются словно ниоткуда, стоит вам понять, что вы заплутали.

С кладбищами связаны и другие обычаи, тоже восходящие к древности. У египтян заведено устраивать в семейных гробницах своеобразные пикники, а близ могил святых нередко устраиваются шумные маулиды. Балиан, герой «Арабского кошмара», в 1486 году по воле автора романа заметил:

По сей день путеводители предостерегают туристов от посещения Городов мертвых после темноты. А описание Города мертвых, принадлежащее перу Гамила Атии Ибрагима, чей роман «Вниз к морю» был опубликован ровно через 500 лет после прибытия в Каир ирвиновского Балиана, показывает, что этот район и вправду нисколько не утратил свою сомнительную репутацию. «Море», о котором говорится в романе Ибрагима, — это кладбище, выступающее фоном для чрезвычайно затейливого сюжета, заставляющего вспомнить «Каирскую трилогию» Махфуза. Персонаж романа доктор Сабир, обитатель кладбища и врач одной из местных больниц, в разговоре с коллегой замечает:

Оглавление книги