Книга: Каир: история города

Девятнадцатый век: мечеть Мухаммада Али

Девятнадцатый век: мечеть Мухаммада Али

Начало XIX столетия в Египте — время правления Мухаммада Али, человека сурового, но благородного, сына греческого крестьянина, основателя последней королевской династии Египта, завершившейся на короле Фаруке.

Мы знаем, что Мухаммад Али родился в 1769 году в Северной Греции, но установить, к какой национальности он принадлежал, не представляется возможным. Территория Македонии и Фракии, откуда, кстати сказать, был родом Александр Великий, в различных источниках того времени определяется как владение турок, албанцев или македонцев. Али вступил в албанский полк и в 1798 году прибыл в Египет в составе оттоманского войска, отправленного против Наполеона. После того как египетская авантюра Наполеона завершилась (подробнее см. следующую часть), отличившегося в ходе кампании Али назначили наместником Египта. Впрочем, вскоре в Стамбуле поняли, что поставили не на того человека — Мухаммад Али, будучи весьма амбициозным, не замедлил воспользоваться слабостями оттоманской системы.

Наполеон изгнал из каирской Цитадели янычар, тем самым избавив Али от необходимости конфликтовать с воинами, хранившими верность оттоманам. Что касается мамлюкских беев, те были лояльны исключительно себе самим и по-прежнему обладали определенной властью в провинциях (некоторые даже содержали частные армии). Али решил устранить «проблему мамлюков» и прибегнул для этого к тактике обмана.

17 августа 1805 года агенты Али сообщили мамлюкам, что паша собирается присутствовать на ежегодной церемонии торжественного открывания нильских плотин в Каире. Поскольку эта церемония завладеет всеобщим вниманием, уверяли агенты, беи со своими солдатами сумеют незаметно проникнуть в город и вернут Египет под власть мамлюков. Естественно, это была ловушка, в которую ослепленные ненавистью к туркам мамлюки не замедлили попасться. Одних убили еще при въезде в город, других захватили, привели к паше и заставили смотреть, как палачи сдирают кожу с голов их убитых товарищей и набивают головы соломой. Шесть лет спустя Али подстроил новую западню: он пригласил беев на пир в Цитадель, напал на приглашенных на узкой улочке, прижал к воротам Баб аль-Азаб, закрытым по его приказу, и перебил одного за другим 470 человек. Предание гласит, что одному бею удалось вспрыгнуть на лошадь и бежать; эта легенда стала популярным сюжетом среди местных живописцев. На самом же деле этот бей проявил завидное благоразумие и попросту не явился на пир.

В последующие годы Али провел среди мамлюков несколько «чисток», конфисковывал их земли и собственность. Многие беи укрылись в Судане, их не преследовали, поскольку они полностью утратили власть и влияние; иными словами, Али преуспел там, где потерпели поражение и оттоманы, и Наполеон. Подавив оппозицию, он получил возможность править без помех. В теории он был вассалом оттоманского султана, на практике же являлся самостоятельным и единоличным правителем.

По сравнению с консервативными, вечно оглядывавшимися на прошлое оттоманами Али был новатором и модернизатором. Предпринятые им усилия по развитию египетской промышленности и торговли открыли страну для европейцев и в известной степени проложили дорогу колонизации. Однако Али было мало новых каналов и хлопковых ферм; он вознамерился ознаменовать свое правление (и новообретенное богатство Египта) грандиозным строительством. Так в Цитадели появилась новая мечеть, которая сегодня является одной из главных туристических достопримечательностей Каира.

Это сооружение и вправду может считаться наилучшим украшением отрога горы Мукаттам, на котором Ибн Тулун в IX столетии возвел свой Купол воздуха, а Саладин в XIII веке основал крепость. С дворцами Цитадели не везло: едва ли не каждый последующий правитель разрушал то, что построил его предшественник; зато мечети сохранялись — и те, что носили имена Сулейман-паши и аль-Назира, служили напоминанием о былых династиях. Мухаммад Али хотел построить мечеть, которая превзошла бы все, возведенные ранее, и ему это удалось: сегодня минареты и купола его мечети, возносящиеся над городом, стали настоящей эмблемой Каира, и их безошибочно узнают среди сотни других каирских минаретов и куполов.

Особенно красиво мечеть выглядит вечером, на фоне закатного небосвода. В «Дереве опасностей» Оливия Мэннинг описывает, как героиня романа Гарриет Прингл наблюдает за солнцем, опускающимся за Нил:

Цвет известняка, из которого сложена гора Мукаттам, также меняется на протяжении суток: в полдень, когда лучи солнца падают почти отвесно, камень становится ослепительно-белым, а поздним вечером приобретает желтовато-кремовый оттенок.

Строительство мечети продолжалось почти двадцать лет. Работы начались в 1824 году; Уильям Теккерей был одним из тех, кто наблюдал их завершение. «Великий лев этой местности — новая мечеть, которую Мехмет Али строит весьма неторопливо, — записал он в своих путевых очерках «От Корнхилла до Большого Каира». — Ее стены из белого алебастра с легкой голубизной, орнаменты вполне европейские по духу — прекрасное, благородное, фантастическое искусство Востока позабыто. Старинные мечети города, из которых я посетил две, а видел гораздо больше, выглядят куда красивее».

Разочарование Теккерея разделяли многие путешественники: вблизи мечеть Мухаммада Али кажется помпезной и вычурной, поскольку соединение европейского, исламского и даже фараонского стилей отнюдь не пошло ей на пользу. С точки зрения архитектуры сильнее всего в этой мечети ощущается турецкое влияние; французский писатель Пьер Лоти заметил, что у него создалось такое впечатление, будто мечеть перенесли в Каир из Стамбула.

В мечеть попадают, миновав просторный внешний двор, в центре которого находится фонтан. Молитвенный зал весьма велик, как принято у турок, а стены, украшенные затейливыми светильниками, возносятся ввысь, к многочисленным куполам. Михраб отделан золотом, сам Мухаммад Али покоится в беломраморном саркофаге за бронзовой решеткой. Ныне мечеть уже не выполняет культовой функции. В 1984 году, когда Цитадель покинули последние воинские подразделения, шедевр Али превратили в туристический аттракцион. Сегодня она изобилует туристами, гомон которых время от времени перекрывают голоса гидов.

Куда более внушителен, чем сама мечеть, вид, который открывается с террасы позади нее. Каждый гость Каира, от вымышленного Балиана из «Арабского кошмара» до современного туриста, приходит сюда, чтобы окинуть взглядом раскинувшийся внизу город. Жилые кварталы, над которыми вздымаются минареты, тянутся в направлении дорогих отелей и офисных зданий, а вдалеке, на затянутом знойной дымкой горизонте, проступают пирамиды, этакие темные, размытые треугольники. Флоренс Найтингейл в одном из писем домой признавалась, что очарована этим зрелищем:

Остаток территории Цитадели занимают разнообразные дворики с развалинами былых дворцов и казарм. Викторианский писатель Александр Кинглейк посетил Каир во время эпидемии чумы. Он засвидетельствовал бесчисленные трупы на улицах, видел невольничий рынок, на котором продавали черных рабынь, и побывал у местного волшебника, явившего гостю лица его друзей на ладони мальчика-помощника. В один из дней он «поднялся в Цитадель и с ее бастионов узрел перед собою город целиком. Золоченые минареты, во множестве возвышавшиеся над крышами жилых домов, придавали Каиру живописный, поистине экзотический вид… Я наблюдал в крепости многих людей, опустившихся, оборванных и изможденных, а по соседству резвились упитанные, лоснящиеся львы. Люди трудились в оковах, львы же бродили вокруг в ошейниках и намордниках, как обыкновенные собаки». Сегодня в Цитадели, разумеется, не найти ни рабов, ни свободно гуляющих львов. Большинство зданий превращено в музеи, причем современные туристы, как правило, и не заглядывают в них, стремясь поскорее попасть в мечеть Мухаммада Али.

К югу от мечети расположен дворец Али под названием аль-Гауара, то есть «Безделица». Он строился по европейскому образцу; под защитой его стен Али ожидал, пока верные ему солдаты перебьют мамлюков, и отсюда же он позднее управлял страной, уверенный в том, что напрочь искоренил оппозицию. В другом дворце Цитадели, стоявшем прежде на этом месте, святой Франциск Ассизский проповедовал перед султаном династии Айюбидов аль-Камилом. «Безделица» сильно пострадала от пожара 1974 года и реставрирована лишь частично. Интерьер дворца, подобно интерьеру мечети Мухаммада Али, представляет собой смешение стилей — на сей раз оттоманского и французского. Можно посмотреть золотой трон Али, а также картины импрессионистов и фарфоровую посуду. Дворец оставался резиденцией египетского правительства до тех пор, пока хедив Исмаил в 1870-х годах не перевел кабинет во дворец Абдин в центре города, завершив тем самым семисотлетнюю историю Цитадели как средоточия власти.

Мухаммад Али был наиболее могущественным и успешным правителем основанной им династии. После его кончины в 1849 году престол занял внук Али Аббас, погибший в 1854 году; Аббасу наследовал Саид-паша, который выдал разрешение на строительство Суэцкого канала. Открытие канала состоялось при хедиве Исмаиле, чьи грандиозные планы по модернизации Египта ввергли страну в долговую кабалу и способствовали колонизации Египта британцами. Большинство правителей династии Мухаммада Али похоронены в редко посещаемом мавзолее на Южном кладбище, за мавзолеем имама аль-Шафии. Этот пятикупольный комплекс известен под названием Хош аль-Баша, со всех сторон его стискивают жилые постройки; в погребальных залах, в которые попадаешь через пустынный двор, покоятся дети и жены Мухаммада Али, его советники и слуги. На надгробиях вырезаны цветы и гирлянды, стелы указывают пол усопших (тюрбан — мужчина, венец — женщина). В мавзолее очень тихо и пусто, и он может служить наглядным свидетельством того забвения, в котором пребывает последняя правящая династия Египта.

Оглавление книги