Книга: Исторические районы Петербурга от А до Я

Ново-Парголовская колония

Ново-Парголовская колония

Это одна из многочисленных немецких колоний в окрестностях Петербурга. Она находилась за Поклонной горой, вдоль Выборгского шоссе, на 13-й версте от Петербурга. Основали ее в 1868 г. на землях графов Шуваловых переселенцы из старейшей близ Петербурга Ново-Саратовской немецкой колонии.

«В Парголово и его окрестностях очень много немцев, – писал журналист В.О. Михневич в своих очерках „Петербургское лето“ (1887 г.), имея в виду, впрочем, не только живших здесь колонистов, но и столичных дачников-немцев. – О своем национальном преобладании здесь они дают знать уже на невских пароходах и в железнодорожных поездах, через каждый час туда и обратно транспортирующих дачников финляндского тракта. Всюду во множестве попадаются сытые, цветущие физиономии тевтонского покроя, воинственно-задорные усы a la Бисмарк и растопыренные усы a la Барбаросса; непрерывно со всех сторон слышится громкая, как у себя дома, немецкая речь и покрывает собою все другие местные языки. Мы, русские, не умеем разговаривать, угрюмые финны молчат с таким видом, как будто еще до сих пор не выучились говорить; зато немцы чрезвычайно общительны между собой и болтливы…»

Как известно, в начале ХХ в. немецкие колонии Петербургской губернии составляли шесть общин, или приходов, столичной консистории Евангелическо-лютеранской церкви России – Ново-Саратовский, Петергофский, Ямбургский, Стрельнинский, Царскосельско-Павловский и Лиговский. Ново-Парголовская немецкая колония относилась к самому большому и самому старому, Ново-Саратовскому приходу, насчитывавшему 56 % прихожан всех шести приходов.

В колонии существовала своя церковь – в 1877 г. немцы построили для себя деревянный молитвенный дом. В 1891 г. его дополнили и расширили колокольней по проекту архитектора К.В. Фортунатова. В 1903 г. молитвенный дом стал церковью Марии Магдалины, которую на свои средства отделал купец Жиллис. В ней насчитывалось 150 сидячих мест. Рядом с церковью на старых картах отмечено колонистское кладбище (ныне это место можно условно определить в районе пересечения проспекта Луначарского и Выборгского шоссе). Существовала также в колонии своя школа – ее здание сохранилось до сих пор. Оно находится на противоположной стороне Выборгского шоссе – на Варваринской ул., 23.

К концу XIX в. колония занимала важнейшее место в системе северных пригородов столицы – как один из основных поставщиков продовольствия для населения этих предместий. Ново-Парголовская колония славилась картофелем, молочными продуктами и овощами. Занимались также колонисты садоводством, разводили клубнику.

Кроме того, источниками их доходов были гужевой промысел (немцы содержали лошадей, на которых вывозили на свои поля нечистоты с городских свалок), кузнечные работы и сдача внаем квартир разнорабочим и домиков под дачи горожанам. В 1905 г. в колонии числилось 46 коров, 90 свиней и 175 кур. Соседние русские жители совершенно беззлобно называли колонистов «чухнами», как и живших рядом финнов.

Как отмечал репортер «Петербургского листка» в июне 1898 г., Ново-Парголовская немецкая колония «давно уже зарекомендовала себя с наилучшей стороны, как в отношении рационального ведения хозяйства, так и в отношении чистоты и порядка. Трезвые колонисты из песчаных угодий сумели сделать плодоносные нивы и луга, далеко оставив за собой своих соседей, парголовских крестьян.

Дачники с удовольствием поселяются в тихой, мирной колонии и, нужно сознаться, никогда не эксплуатируются дачевладельцами. Правда, здесь царит невообразимая скука, но она в достаточной мере искупается прелестями сельской жизни. Впрочем, желая своим съемщикам доставить удовольствие, колонисты, как мы слышали, устраивают огромную площадку для игры в лаун-теннис, поло и крокет».

…На рубеже 1920 – 1930-х гг. в Ново-Парголовскую колонию пришла коллективизация. Зажиточных хозяев выселили, остальные вступили в колхоз, который получил имя Карла Либкнехта.

«В Ново-Парголовской колонии есть грандиозный немецкий колхоз им. Карла Либкнехта, организованный в марте 1930 г., – говорилось в путеводителе Н.Х. Виленской и В.Н. Клычина „На лыжах по окрестностям Ленинграда“, изданном в 1930 г. – Сейчас он объединяет 92 семейства с общим количеством в 346 человек. В артель вошли местные единоличники и только 12 пришлых со стороны. Земельная площадь – 494 га; имеется 65 лошадей, 51 корова и 3 быка. Все средства производства обобществлены. В колхозе 3 трактора. Сравнительная близость колхоза к железной дороге, связывающая его с рынком сбыта (Ленинград), диктует объединению молочно-огородное направление».

Трамвайная линия на Выборгском шоссе вдоль бывшей Ново-Парголовской колонии. Фото Федора Андреевича Белокурова, из семейного архива Е.П. Сырковской. 1954 г.

Со временем немецкая колония стала многонациональной по своему характеру: немцев перед войной здесь уже не больше трети, хотя они продолжали вести довольно замкнутый образ жизни.

Вскоре после начала войны немецких жителей стали принудительно депортировать. По воспоминаниям старожилов, колонистов грузили на машины и отправляли на вокзал. Тех немцев, кого не вывезли летом 1941-го, депортировали весной 1942 г. – в 24 часа. Все происходило буднично: приходил управдом (или милиционер), приносил повестку и объявлял о выселении. Никто не смел ослушаться, дома заколачивали и шли пешком – транспорт на Финляндский вокзал не ходил. Вернуться обратно после войны удалось немногим…

После войны у бывших колонистских домов появились новые хозяева. Лютеранскую кирху Святой Марии Магдалины, в которой после революции устроили клуб, а перед войной и после нее находился кинотеатр, снесли. Не остались ни следа и от немецкого кладбища…

Постепенно название Ново-Парголовской колонии стиралось из памяти и из обихода. К 1970-м гг. в бывшей колонии существовало несколько улиц – Заветная, улица Содружества и Огородный переулок. Все они проходили параллельно Выборгскому шоссе. По данным «Топонимической энциклопедии», название Заветной улицы существовало с 1961 г. и связывалось, по всей видимости, с ее местонахождением на территории отделений совхоза «Заветы Ильича». Сам совхоз располагался позади бывшей Ново-Парголовской колонии, в нем работали многие местные жители. Название улицы Содружества также было известно с 1961 г. и носило идеологический характер. Что же касается Огородного переулка, то его название существовало еще с 1920-х гг.

В начале 1980-х гг. мне довелось еще застать бывшую Ново-Парголовскую колонию. Правда, так ее уже никто не называл. Тогда она как раз оказалась по соседству с районами новостроек, а затем ее снесли, переселив жителей в городские квартиры. На месте домов зияли развороченные фундаменты с брошенным ненужным скарбом и, словно после вражеского нашествия, торчали печные трубы.

Затем местность превратилась в пустырь – любимое место собачников. Только контуры старых улиц, едва различимые среди разросшегося кустарника, да одичавшие яблоневые сады напоминали о прежней жизни.

Теперь месте бывшей колонии стоят новостройки, в том числе элитный микрорайон под названием «Город солнца». Последние следы от пустыря на месте колонии исчезли весной 2004 г. при строительстве магазина «Лента». Ни следа не осталось теперь от прежних сельских улиц. Как сделать, чтобы все-таки не получилось, что целый пласт петербургской истории стирается с лица земли? Может быть, надо установить в «Городе солнца» какой-нибудь памятный знак, который бы напоминал о немцах-колонистах? Чтобы знали мы: не на бесхозном пустыре построен «Город солнца», а земле с богатой и уникальной многовековой историей…

Оглавление книги