Книга: Революционный метод быстрого изучения любого иностранного языка

Азы

Азы

В этом сумасшедшем приключении, которое называется изучением языка, у меня есть любимый момент. Это случилось в венской подземке в 2012 году. Возвращаясь домой после представления, я встретил коллегу, русскую оперную певицу. До этого мы иногда виделись с ней на вечеринках или приемах и всегда общались по-немецки. А в этот момент я произвел фурор. «Ты знаешь, я теперь говорю по-русски», — сказал я ей на русском языке.

Выражение ее лица было непередаваемо. У нее буквально отвисла челюсть, прямо как в мультфильмах. «Как? Когда? Каким образом?» — лепетала она, запинаясь, а потом мы долго беседовали о жизни, изучении языка и пересечении этих двух вещей.

Две мои первые попытки изучения иностранных языков были совсем не такими ошеломляюще успешными. Семь лет я ходил в еврейскую школу. Мы пели песни, учили алфавит, зажгли множество свечей, выпили множество стаканов виноградного сока и мало чему научились. Ну, кроме алфавита — его я знал назубок.

В старшей школе я влюбился в учительницу русского, мисс Новаковски. Она была умная, красивая, у нее была странная русская фамилия, и я выполнял все задания, которые она давала. Через пять лет я выучил несколько фраз, знал несколько стихотворений и довольно неплохо запомнил алфавит, спасибо ей большое. После всего этого у меня возникло чувство, будто здесь что-то не так. Почему я уверенно знаю только алфавит? Почему все остальное так трудно?

Перенесемся в июнь 2004 года, в штат Вермонт, где я начал учить немецкий с помощью программы погружения для оперных певцов. В то время я был инженером, сильно увлеченным оперным пением. Это увлечение требовало от меня базовых знаний немецкого, французского и итальянского, и я решил, что единственный путь к успеху — это прыгнуть и погрузиться с головой. Я подписал бумагу, в которой под угрозой исключения без возмещения стоимости курса обязывался в течение семи недель пользоваться для общения только немецким языком. Тогда это казалось неразумным, потому что я не знал ни слова по-немецки, но я все же подписал. После этого ко мне подошли несколько студентов старшего курса и сказали мне по-немецки: «Hallo». Я помолчал, тупо уставившись на них, а потом ответил: «Hallo», и мы пожали друг другу руки.

Следующие пять сумасшедших недель я не переставая пел немецкие арии на курсе актерского мастерства и, найдя глухой уголок кампуса, тайком звонил своей девушке и шептал ей по-английски: «Мне кажется, я буду оперным певцом». В те дни я принял решение научиться бегло говорить на всех языках, которые нужны в моей новой профессии. Я вернулся в свой Миддлбери-колледж в Вермонте и снова стал изучать немецкий. На этот раз я научился беглости. Магистратуру я проходил в Австрии. В 2008 году, когда я жил в Европе, я поехал в Перуджу, чтобы выучить итальянский. А потом я стал обманщиком.

Оглавление книги