Книга: На электричках: Путешествие из Владивостока в Москву

Ижевск. Воложка

Ижевск. Воложка

Ижевск лежал в стороне от моего маршрута. От Транссибирской магистрали город отстоит на 33 километра в сторону — час езды на электричке. Изначально я планировал сделать пересадку с ночевкой в Агрызе и к обеду следующего дня быть в Казани. Но все-таки решил заехать в Ижевск и посвятить один день знакомству с городом.

Прежде всего я поинтересовался у обитателей хостела, что интересного можно здесь увидеть. «Центр, набережная. Больше смотреть нечего», — сухо отозвалась хозяйка.

Ижевск — небольшой город, и его можно обойти пешком за пару часов. Гостиница расположена в центре, в пяти минутах ходьбы от набережной. Но в то же время это крупный промышленный центр Удмуртии, а меня всегда интересовали индустриальные гиганты. Местные жители как один утверждали, что промышленность в Ижевске в агонии:

• Концерн «Калашников» (бывший «Ижмаш») — оружейный завод. Самая известная его продукция — автоматы Калашникова и охотничьи ружья ИЖ. Единственный завод в Удмуртии, который чувствует себя более-менее стабильно. Оружие пользуется спросом.

• «ИжАвто» держится исключительно за счет субсидий. Дают деньги — штампуют «каблучки» и «Ладу Гранту». Нет субсидий — конвейер стоит. На заводе есть цеха «отверточной» сборки. Это сборка иномарок из машинокомплектов без локализации производства комплектующих. Доход заводу они почти не приносят, хотя дают ижевчанам рабочие места.

• «ИжМото» некогда выпускал легендарные советские мотоциклы «ИЖ Планета» и «ИЖ Юпитер». Молодой, современный завод, построен в конце 80-х годов прошлого столетия. Сейчас производство остановлено, и мотоциклы не выпускаются.

Практически все заводы Ижевска, включая нефтяные, остановились. Поговаривают, что все скупили москвичи. Специалисты и рабочие уволены. Огромные цеха разрушаются. Территории сдаются в аренду автосервисам и складам, а арендной платы едва хватает, чтобы покрыть коммунальные расходы.

Утром у меня появились собственные ключи от хостела. Теперь я мог планировать время возвращения и ни от кого не зависеть. Это большой плюс, хотя я и не собирался возвращаться поздно.

Днем вокруг города собрались тучи, и на случай дождя я прихватил с собой штормовку. Пройдя квартал, вышел на набережную. Гигантских размеров обелиск напоминал о братстве русского и удмуртского народов. Мощный и величественный, он был установлен в советское время. Сегодня таких композиций уже не делают, за редкими исключениями, вроде памятника Петру I в Москве.

Через Ижевск протекает маленький и юркий Иж — небольшая речушка, петляющая через весь город. Местами от постороннего глаза она прячется за кустами и зарослями. С запада к Ижевску примыкает крупное водохранилище, именуемое почему-то Ижевский пруд. Городская набережная построена предыдущим градоправителем. Строили ее дважды. После первой весны насыпную набережную смыло в водохранилище, и построили новую, железобетонную. Чугунные лестницы, литые парапеты, вымощенный плиткой тротуар — все это радует глаз. Вдобавок с холма открывается шикарный вид на водохранилище, набережную и завод «Ижмаш» на противоположном берегу.

Была суббота, и музей «Ижмаша» был закрыт. Как оказалось, он работает только по будням. В подвале музея есть огнестрельный тир с продукцией «Ижмаша». Один выстрел из АКМ стоит 70 рублей. Из пистолета — дешевле. Но тир мне испытать не удалось. В этом огромный минус заводских музеев: они открыты только в часы работы предприятия, когда большинство потенциальных посетителей на работе. В выходные, когда народ гуляет и слоняется от безделья, музей закрыт.

Туча, кружившая над водохранилищем, стала заходить с запада. На землю полетели первые крупные капли. Хлынул ливень. Я как раз проходил мимо собора Александра Невского и только успел заскочить внутрь. Пока знакомился с росписью и фресками собора, дождь прекратился. Бурые потоки воды несли по улицам городской мусор. Автомобили ныряли в лужи, некоторые из которых были размером с небольшой пруд. Ливневая канализация не работала, и приходилось перепрыгивать через бурлящие уличные реки. Здание Удмуртского театра было завешено красочными афишами на удмуртском языке. Театр уехал на гастроли. Русский драматический театр, расположившийся по соседству, тоже был закрыт.

На небольшом тротуарном островке среди потоков воды стояла бабушка-торговка в полиэтиленовом дождевике. Перед ней в ведре был букет ромашек, поникших от сильного ливня. Бабушка растерянно смотрела на испорченные стихией цветы: «Что теперь делать?» Для многих ижевчан вопрос выживания стоит на первом месте. Когда нет работы, а пенсии микроскопические — это и правда выживание, а не жизнь.

В центре движения было больше. Деловая суета говорила о том, что город живет: туда-сюда шныряют маршрутки, идет торговля на базаре, а горожане спешат по своим делам. Название Института нефти и газа блестело золотом букв. Особенно сверкали слова «нефть» и «газ». Полным ходом шла подготовка к приему абитуриентов. Бронзовый Александр Сергеевич Пушкин грустно взирал на вывеску «Приемная комиссия», стоя между колоннами.

Резиденция главы Удмуртии находится в центре города. Здание выделяется среди общего пейзажа: ярко-зеленые газоны, подчеркнутая аккуратность во всем, блеск вымытых окон. Над дворцом развеваются два флага: российский и флаг Удмуртии. Во внутреннем дворике — музей с отдельным входом с заднего двора резиденции.

Постояльцы хостела сообщили мне, что в полдень в Парке культуры имени Кирова начнется сборный концерт, на котором планируется выступление местных ансамблей. Однако парк меня разочаровал. Отремонтированы были только ворота главного входа — фасад. В остальном состояние было близко к ПКиО других российских городов, то есть плачевное. При входе — пункт аренды велосипедов для детей. Основное развлечение велосипедистов в парке — проезжать по огромным лужам, обрызгивая прохожих. Вдоль аллей — яркие аттракционы, надувные батуты и прочая ерундистика для развлечения детей. Повсеместно натыканы точки питания: сладкая вата, хот-доги, шашлыки. В Парке имени Кирова все-таки следят за памятниками культурного и исторического наследия. В годы Великой Отечественной войны на территории парка проходило формирование воинских частей для отправки на фронт. Уже после окончания войны в парке установили обелиск «Карающий меч».

На центральной сцене были только лужи — ни артистов, ни аппаратуры. Концерт отменили — видимо, из-за дождя. Любопытная достопримечательность парка — так называемый балкон. В дальней части парка находится небольшой пятачок бетона: то ли бывшая танцевальная площадка, то ли фундамент здания. На нем вертикально установлена бетонная плита панельного дома. Балконный проем в лесу — пустая рамка, которую посетитель может заполнить сам, своими мыслями, идеями, впечатлениями. Если побыть на балконе несколько минут, абстрагировавшись от проблем, забот и городской суеты, могут прийти нестандартные и порой интересные мысли. Задумка ясна. Вполне возможно, это просто часть стены бывшего здесь когда-то здания, которую решили сохранить. Но хотелось думать, что балкон — это объект современного искусства. Так куда интереснее.

На набережной, напротив проходной «Ижмаша», находится причал. Пять раз в день от него отходит теплоход «Москва» по маршруту Ижевск — Соловьевские дачи — Воложка. Этот пригородный маршрут проходит по акватории Ижевского пруда, и путешествуют им в основном дачники и туристы. Дачники берут билет в один конец, туристы — в оба. Примечательно, что маршрут обслуживает компания «ИжЭлектроТранс». Дизельные теплоходы пригорода «повесили» на одно из предприятий городского транспорта, тем самым сохранив умирающий маршрут. Я взял билет до Воложки на ближайший теплоход. Обратно в Ижевск рассчитывал вернуться пригородным поездом.

Ветер разогнал тучи, и светило солнце. Лужи на дорожках и проезжей части стремительно высыхали, и уже казалось, что не было ни дождя, ни бурных ручьев.

Ожидающих пассажиров было много. Теплоход из Воложки пришел с небольшим опозданием. Прибывшие сходили на берег и покупали билеты на выход. Всех задерживала группа подвыпивших мужчин. Они едва стояли на ногах, кричали, толкались и не хотели брать билеты. Общими усилиями подвыпившую компанию удалось усмирить, и началась посадка. «Веселые приключения» и хмельной задор одних оборачиваются потерей времени для других.

Почти все пассажиры разместились на верхней (открытой) палубе. В жаркий день приятно очутиться на продуваемой летним ветерком площадке. Но когда теплоход отчалил и взял курс на север, пассажиров оттуда «сдуло» разгулявшимся ветром. Порывы на воде в разы сильнее, чем у берега. Здесь ветру не препятствуют ни крутые берега, ни строения, ни заборы. Разгулявшись на водных просторах, порывы безжалостно треплют кормовой флаг, предупреждая туристов и горожан в летних футболках: «Прячьтесь, иначе будет худо!»

Я натянул штормовку. Самые стойкие еще боролись с ветром, хватаясь за шляпки и покрываясь мурашками при очередном сильном порыве. Но скоро они сдались и спустились в остекленный салон, надежно защищенный от ветра и брызг. Теплоход миновал центральную часть города, Парк имени Кирова и рычал дизелем среди соснового леса и дач, раскиданных по берегам пруда. Чайки кричали и летели параллельным курсом, ловя на лету ломти батона, которые кто-то кидал с кормы. Подойдя к причалу «Соловьевские дачи», теплоход взял лево руля, но причаливать не стал. Сходящих не было, а причал был пуст: некого забирать. В салоне висело объявление с просьбой предупреждать команду о сходе на Соловьевских дачах заблаговременно. Остановка по требованию!

Через четверть часа теплоход пристал к барже близ Воложки. Кавказское кафе на берегу пускало клубы ароматного шашлычного дыма. Пассажиры, ожидающие посадки на обратный рейс, выстроились в цепочку. Билетной кассы ни на загородных причалах, ни на теплоходе нет. На обратный путь билеты приобретаются в кассе при выходе с городского причала.

На берег сошли не все пассажиры. Большинство отправилось обратно в Ижевск этим же теплоходом. Целью их поездки была речная прогулка. Однако некоторые сошли на берег, чтобы посидеть в кафе, выпить кружечку пива, закусить шашлыком, полюбоваться речным пейзажем, открывающимся прямо из-за столика, и вернуться в город уже следующим рейсом.

Скоро должен был пойти пригородный поезд на Ижевск, и я направился к станции. От пристани к поселку тянулась вереница дачников с сумками-тележками. После недавнего дождя дачные дорожки были заполнены лужами. Приходилось выискивать кочки, куда можно ступить, и перемахивать через озерца мутной глинистой воды.

На короткой — три бетонные плиты — платформе станции ждал пассажир, пожилой мужчина. Он сидел на лавочке в окружении многочисленных сумок и коробок. Завидев меня, заметно оживился и принялся расспрашивать, с каких я дач, приняв за местного.

Путь был одноколейный, на старых деревянных шпалах, не электрифицированный. Судя по тому, что шпалы у станции были сплошь залиты мазутом, тепловоз, возящий пригородные поезда по этой ветке, тоже был очень старый. В нос бил острый запах креозота и перегорелого машинного масла. Постепенно к платформе стягивались дачники. Тут и там завязывались привычные разговоры о погоде, урожае, соседях.

Из-за леса послышался длинный гудок, потом еще один. Показалась красная светоотражающая полоса головы поезда. Локомотив мчался на большой скорости, раскачиваясь и стуча колесами. У станции он сбавил ход и круто осадил у самой платформы. За новеньким сверкающим тепловозом виднелся единственный плацкартный вагон. Грохнула дверь рабочего тамбура, со скрипом опустилась ступенька. Из вагона стали торопливо спускаться люди. Они тут же отходили в сторону, освобождая место для посадки. Дачники с поклажей карабкались вверх по крутым ступеням, хватаясь за поручни. Посадка шла очень медленно. Вскоре я понял причину задержки: вагон был забит до отказа. Внутри везде, где только можно, сидели и стояли люди. Теперь они прессовались в тамбуре. А машинист торопил, гудя тифоном[6].

Я забрался в тамбур одним из последних. Мне удалось убрать подножку и захлопнуть дверь тамбура, так что я оказался у самой двери. Можно было прислониться к ней и смотреть в окно. Машинист дал очередной гудок, поезд рванул и быстро набрал скорость. Через несколько секунд колеса вагона уже отбивали чечетку на стыках и стрелках.

Железная дорога тянулась по берегу пруда, а когда мы въехали в черту города, нырнула в промзоны и запетляла среди заводов и фабрик. На станции Заводская сошло полвагона, и в тамбуре стало просторнее. Сюда даже смог пробиться контролер и продать билеты. Неожиданно хлынул ливень. Он был такой силы, что за сплошной стеной дождя ничего не было видно. Только струи воды и величественные силуэты цехов мелькали за запотевшим стеклом. Разогнавшись и непрерывно гудя, локомотив мчался сквозь бурю, минуя переезды, стрелки и семафоры. Машинист торопился прибыть на вокзал Ижевска по графику. На скорости в щель тамбурной двери задувало свежесть летнего дождя, смешанную с выхлопом дизеля. Полуразрушенные заводские цеха, заросшие молодыми деревьями; территории заводов, заваленные разобранной техникой и оборудованием. Пейзаж удручал. Во всем этом угадывалось былое величие и мощь производства. Теперь здесь была разруха.

На вокзал поезд прибыл точно по расписанию: машинист нагнал отставание, обусловленное долгой посадкой пассажиров в переполненный вагон. Ливень стих, перейдя в моросящий дождь. Небо затянули низкие серые тучи. В хостел я вернулся на трамвае, так кстати подошедшем к остановке «Ж/д вокзал».

Оглавление книги