Книга: Русский менталитет. Рашен – безбашен? За что русским можно простить любые недостатки

Искусство полемики: как любого переспорить?

Искусство полемики: как любого переспорить?

Герой фильма, которого играет американец Грегори Пек, составлял инструкцию для шпионов, засылаемых в Россию: «Если русский начал говорить, не спешите его прерывать… Так вы узнаете много интересного». Русские любят спорить. Но придите на любое собрание или включите телевизор – вы увидите, что все кричат одновременно и перебивают друг друга. А зачем слушать других, если я знаю, что прав? Эта черта – монологичность – в нашей раздвоенной душе совмещается с повышенной общительностью.

В советское время разномыслие не допускалось. «Слышать только себя, не вступать в диалог… и ты имеешь шанс выжить, – дивился писатель Ю. Нагибин. – Неспособность советских людей слушать – это… нечто вроде массового психического заболевания». После перестройки мы признали необходимость плюрализма мнений. Но традиция живет – в Интернете кипят споры на уровне «от дурака слышу». Обсуждают, например, в какой стране лучше жить. Парень, живущий в России, проклинает Германию. А его соотечественник, уехавший в Германию, отвечает без запинки и запятых: «Ты тупорылый выблевотень совковый полуфабрикат и твоя Россия это гадюшник таких гидроцефалов как ты с айкю не выше чем у овчарки». Психолог К. заявляет, что в России распространено воровство. В комментариях – взрыв негодования: «Прям все русские ворье и халявщики, ага, щас! Автор с себя писал портрет!»

Мы уперты, категоричны, убеждены в правильности своих взглядов и поступков. Академик Иван Павлов отмечал, что у русского ума длинный тормозной путь. То есть если русский человек уже въехал в какую-то идею или убеждение, ему трудно оттуда вырулить. Один иностранец сказал, что у нас менталитет людей, обладающих непреклонной, неуправляемой уверенностью шумной заводной игрушки. Вот картинка – за столом большая семья. Мать обращается к взрослым детям: «Дети не могут помешать карьере мужчины. Вон, у Баха 20 детей было, не помешали!» Бабушка возражает: «Так он от них и оглох!» – «Оглох-то Бетховен!» Бабушка: «20 детей было у Баха, а оглох Бетховен, потому что он жил за стенкой!» Если оппонент упорствует, это вызывает у русских бурю эмоций. В споре для нас главное – не суть проблемы. Мы быстро переходим на личность оппонента и стремимся его «размазать по стенке». «Переубедить вас мне не удастся, – говорит герой одного из анекдотов, – поэтому сразу перехожу к оскорблениям». У нас цель в споре – не договориться, а одержать над противником победу. «Кто не с нами, тот подлец» – так сформулировал это Н. Лесков. Западная журналистка констатирует: «Русское общество принадлежит тем, кто не боится быть нахрапистым».

По свидетельству этнографов, в России в дореволюционные годы крестьянки при врачах стеснялись раздеваться. А если такая «конфузливая баба» разденется, ей потом односельчане по любому поводу припоминали: «Ты уж лучше молчи, тебя давно все оглядели». По Жванецкому, «поведение в споре должно быть простым… Что может говорить хромой об искусстве Герберта фон Караяна? Если ему сразу заявить, что он хромой, он признает себя побежденным… Разве нас может интересовать мнение человека лысого, с таким носом? Пусть сначала исправит нос, отрастит волосы, а потом и выскажется». Сценка на автобусной остановке: пожилые люди, мужчина с палочкой и женщина, страстно спорят о том, нужно ли было нам присоединять Крым, – в России для этого не нужно быть знакомыми. Наконец мужчина бросает: «Прекратим этот разговор! Мы с вами разные люди: я главный конструктор, а вы – вот… – Он протягивает ладонь на уровне своего колена.

В спорах обнаруживается высокая эмоциональность, страстность русских. Это наша давняя традиция. Еще Екатерина II написала своей рукой и распорядилась вывесить правила поведения: «Говорить умеренно, дабы у прочих уши или головы не заболели. Спорить без сердца и без горячности». В XIX веке Некрасов писал: «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь – колом ее оттудова не выбьешь! <…> Как ни спорили, не согласились мы! Поспоривши, повздорили, повздоривши – подралися…» «Наша ненависть к компромиссам тяжелым проклятием лежит на всей истории нашей интеллигенции. Это – русская черта, европейцу она непонятна. <…> Либо герой, либо подлец – середины между этим для нас нет», – слова Токарева, героя повести В. Вересаева (1902), звучат, как будто они сказаны сегодня. Мы склонны видеть только черное и белое.

Эта черта проявляется у нас в быту и в политике, в спорах у себя дома, в Интернете и в публичных дискуссиях. В анекдоте приходит муж домой, а жена командует: «Не раздевайся! Иди набей морду соседу!» У мужа мгновенно налились кровью глаза. Он выскакивает на лестничную площадку, раздаются крики, брань и звуки мордобоя. Через несколько минут муж возвращается и, запыхавшись, спрашивает: «Ну и за что я его избил?» – «За что, за что… Сижу целыми днями дома одна – скукотища!» В зарубежных путеводителях иностранцев предупреждают, что русские при выяснении отношений легко переходят от словесного воздействия к физическому. Правда, переругавшись, они быстро отходят. Характерны наши пословицы: «Брань на вороту не виснет», «Милые бранятся – только тешатся».

Спросите студента, которому не нравятся политические взгляды его сокурсника, как он собирается его переубедить. Он ответит, что лучший способ – набить морду. Довлатов рассказывает о драке в кругу «инженеров человеческих душ»: «Как-то раз Битов ударил Вознесенского. Битова подвергли товарищескому суду. «Я расскажу вам, как это произошло! – сказал Битов. – И вы убедитесь, что я действовал правильно. Захожу я в ресторан. Стоит Андрей Вознесенский. А теперь скажите, мог ли я не дать ему по физиономии?!»

По словам журналиста Е. Шляхова, его знакомый полит-технолог учит, что любого оппонента в споре можно победить, повторяя три простые фразы: 1. По-моему, ты немного нервничаешь; 2. Ты чего-то недоговариваешь и 3. Ты же понимаешь, это не так. В политике это ему не раз помогало. Но однажды в магазине он случайно толкнул какого-то мужчину, а тому это не понравилось. Гений спора сказал ему свою первую фразу и собирался перейти ко второй, но не успел – мужчина треснул ему кулаком между глаз и ушел.

Нетерпимость и бескомпромиссность, неумение слушать и прислушиваться к чужому мнению мешают нам в любых переговорах. Мы привыкли делить людей на своих и врагов. К врагам большинство относит тех, кто с ними не согласен. «Я думаю, что самый страшный, самый опасный лозунг, который реет над Россией, звучит так: «Я с этими с… на одном поле не сяду». А почему не сядешь-то? Ведь не предлагается любить, соглашаться, дружить. Можно руку не подавать, но почему ты разговаривать с ними не желаешь?» – размышляет политолог А. Аузан. Он называет недоговороспособность главной русской болезнью. Наши люди, даже умные и образованные, удивительно быстро превращаются в варваров, когда речь заходит о разрешении любых конфликтов. В ток-шоу на ТВ одна дама заявляет: она такая противница смертной казни, что всех сторонников смертной казни сама бы расстреляла из автомата.

На Западе уже в детском саду и школе людей учат аргументированно спорить, отстаивать свое мнение и уважать чужое, вместе принимать решения и находить выход из конфликтов. Думаю, что это и нам бы не помешало.

Оглавление книги