Книга: Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей

Бове Осип Бове и его «бовешки»

Бове

Осип Бове и его «бовешки»

В несчетный раз поминая тихим, но недобрым словом тесные и неудобные для человеческой жизни и подпортившие архитектурный облик многих городов «хрущевки», мы и вспоминать не вспоминаем, что решивший таким образом острейшую жилищную проблему советский руководитель не был первым. Если даже забыть о древнем римском императоре Нероне, строившем дома-инсулы для сдачи квартир внаем на грани нашей и ненашей эр, то уж никак нельзя обойти вниманием факт, что идея шагать по пути стандартизации для ускорения строительства возникла еще после пожара Москвы в 1812 году. Практически невозможно поверить, но то, что мы так любим в старой Москве – уютные ампирные особнячки, ласкающие глаз и украшающие улицы, – это не что иное, как плод продуманной политики быстрого восстановления города с помощью этих самых стандартизаций и типизаций. И эти домики, независимо от имени архитекторов, их строивших (а кто знает имя архитекторов «хрущевок»?), было бы справедливо, хотя и непочтительно, назвать «бовешками». Почему? Сейчас расскажем.

В энциклопедии «Ленинград» имени петербургского уроженца, сына живописца Винченцо Джованни Бова, прибывшего из Италии, нет. И это понятно: с шести лет Осип Бове жил в Москве, учился здесь в архитектурной школе, работал помощником у Матвея Казакова. Воевал с Наполеоном – в 1812 году служил корнетом Московского гусарского полка. Но до Парижа не дошел, в 1813-м уже приступил к восстановлению лежащей в руинах Первопрестольной. Главный архитектор по фасадической части Комиссии для строений Москвы по 4-му участку (что попросту означало центр города) Осип Иванович Бове сыграл самую важную роль в создании, как пишут авторитетные источники, «архитектурного ансамбля центра Москвы». Именно Бове принял решение не застраивать, как это было до войны, Красную площадь лавками, а сделать ее главной площадью Москвы. На месте заболоченного пустыря с рекой Неглинкой посредине возникла Театральная площадь с великолепным Большим театром. Бове устроил Александровский сад, украсил снаружи Манеж, поставил Триумфальные ворота, построил Первую градскую и Екатерининскую больницы и много еще чего…

И все же не только величавой монументальностью центра славен потомок итальянского художника, ставший истинно российским архитектором. Он создал новый облик не только парадно-представительного, но и другого – жилого – города. Сожженную Москву следовало восстановить быстро и не поступиться при этом красотой – вот какую многотрудную задачу выполнил Осип Бове! По справочнику со скучным названием «Собрание типовых фасадов», созданному под его руководством, используя (снова невкусные слова) стандартные типовые элементы и конструкции, талантливые русские архитекторы Григорьев, Жилярди-сын и другие создавали совершенно не похожие один на другой особнячки в новомодном стиле ампир, окрашенные в светлые – опять же свыше установленные! – цвета: желтый, розовый, палевый, с белыми колоннами и барельефами. Вопреки поговорке, Москва после пожара отстроилась сразу, и как же здорово это получилось у Осипа Бове и его помощников!

Так что все дело не в стандарте – все дело в том, кто эти стандарты создает. Не было у Никиты Сергеевича Хрущева своего Бове – оттого и слово «хрущевка» получилось негордое. Да и отжили они свой век, эти дома, на снос сейчас идут после пятидесяти всего лет службы. А «бовешки», простите за фамильярность, – стоят. Два века уже.

Оглавление книги